Вавилонский голландец - Макс Фрай

Господин Александер окончательно убедился, что Герц повредился рассудком. Оставалось только надеяться, что идеи этого безумца не подтолкнут его к каким-нибудь опасным или непристойным поступкам. Хотя вроде бы ничто не предвещало подобного развития событий. Герц выглядел вполне умиротворенным. Дети же, как заметил господин Александер, не выказывали ни малейшего напряжения и слушали слова старика, затаив дыхание, как самую прекрасную сказку. А Герц самозабвенно повествовал:

– Карл и его библиотека – о, это была необыкновенная, редкая близость! И вот Сузи, одна из дочерей Карла, – тут он перебил себя, – вообще-то дочерей у Карла две. Сузи – сама живость, яркая личность, кокетка и фантазерка, общительна невероятно, к тому же наделенная редким даром рассказчицы. Она всегда и у всех пользовалась огромным успехом. Люди были готовы на что угодно, лишь бы заполучить Сузи к себе и послушать ее рассказы. А сестра – ее полная противоположность. Степенная, серьезная, всегда в черном. И, честно говоря, немного занудна. Спуску она никогда никому ни в чем не давала. Но была очень справедлива, этого у нее не отнять. За все это ее многие не любили, даже боялись оставаться с ней в комнате. Но уж те, кто испытывал к ней симпатию, постепенно становились ее самыми верными вассалами. И подумать только, у одних и тех же родителей такие разные дети! Сузи – настоящий фейерверк, по любому поводу у нее была наготове дюжина историй, не зря она провела детство, ползая по полкам отцовской библиотеки. А ее сестра, по слухам, могла рассказать всего две истории – и рассказывала всегда именно их.

И знаете, что еще странно? – продолжал он. – В бытность мою в Петербурге я был знаком и со стариком, и с его женой, был принят у них в доме. Сузи знал прекрасно, старшую видел несколько раз. Жили они довольно замкнуто – ну, кроме Сузи, та была знакома со всем городом. Но слухи об их семье ходили совершенно фантастические. Например, некоторые утверждали – уверенно утверждали! – что у четы Иенсенов не две дочери, а двое сыновей. И не кто-нибудь, а люди, которые тоже были приняты в доме. Бывали гостями на семейных праздниках и видели всех членов семьи. Невероятно! Просто морок какой-то! Для меня это так и остается загадкой – как могут взрослые здравомыслящие люди утверждать такие нелепицы.

– Ничего особенного, – вдруг снова вмешалась в разговор девчушка. – Так часто бывает. Вот с ангелами, например. Некоторые видят их мальчиками, некоторые – девочками. А на самом деле они просто ангелы. И с очень маленькими детками тоже так. Кто хочет – видит мальчика. А кто хочет – девочку. А кто это на самом деле, будет видно, только если его без пеленок оставить. И со стариками очень старыми тоже. Особенно когда они в гробу.

– Ты хочешь сказать, что твоя любимая Сузи была ангелом, младенцем или мертвой старухой?

– Никем таким она не была. Просто говорю, что так бывает. И часто, – насупилась Анна.

– Ну ладно. Кем бы они кому ни казались, я-то точно знаю, что у Крысолова родились две дочери. Я привык доверять своим глазам. Так вот, в момент нужды Сузи начала тайком продавать книги из отцовской библиотеки. А книги вовсе не хотели путешествовать: в тот год и в том месте это было крайне небезопасно, книга запросто могла погибнуть или просто попасть не в те руки. Так что они сопротивлялись как могли. Свидетели говорили, что иногда книгам удавалось-таки устроить, что Сузи возвращалась домой с толкучки, так и не продав ни одной из них. Так книги получали передышку и надежду на спасение. Хотя все равно они оставались в невероятном напряжении: никто не ведал, кого в следующий раз заберет рассеянная рука Сузи. Что-то вроде русской рулетки. А Карл ничего не знал и не мог вмешаться, чтобы спасти своих друзей – нет, больше чем друзей! – его книги уже стали частью его самого.

Говорят, что однажды на толкучке Сузи встретила какого-то юношу. Человека. Она увидела, что бедолага изможден бессонницей, и пожалела его. Тот необъяснимый прилив сострадания, который знаком каждому из нас. Ей же достаточно было положить ему ладонь на лоб, чтобы он заснул. Но не на улице же это было делать! Да и зонтика у нее с собой не было, а она уж хотела, чтобы все было как следует. – Тут речь несчастного безумца стала, с точки зрения господина Александера, совсем невнятной.

– И тогда, чтобы он пришел к ней, Сузи застегнула на нем булавку под тем предлогом, что у него распахнуто пальто и мерзнет горло, а шарфа нет. Но что-то пошло не совсем так, как она хотела. Может быть, потому, что при этом присутствовали книги. А принадлежали книги не ей, а Крысолову. Так или иначе, прежде чем пойти к Сузи, юноша оказался в крысином гнезде, и не где-нибудь, а как раз там, где чествовали Освободителя. Да, конечно, это влияние книг Крысолова, сейчас это очевидно. Юноша знал адрес Сузи – и, значит, адрес самого Крысолова. А это чуть не погубило затею старого Карла. Он ведь как раз приготовил ловушку этому, кто претендовал на трон Крысиного короля, – тот прибыл из Южной Америки и назвался Освободителем. Если бы он осуществил свое намерение и завладел троном – о! – даже подумать страшно о последствиях для книг и для Карла, да и для всех нас. Победа же над Освободителем означала бы относительное спокойствие и безопасность – если не для людей, то хотя бы для книг в Петрограде и окрестностях на несколько десятилетий. По крайней мере, давала им шанс на спасение. В конце концов, отчасти благодаря несчастному знакомцу Сузи, все обошлось. Но девочке пришлось объяснять появление этого юноши в доме Иенсенов. И таким образом Карл узнал, что она продавала книги. Он рассердился так, как не сердился никогда в жизни. Говорят, узнав, что книги вовсе не хотели начинать путешествовать, досконально просмотрев полки и обнаружив масштабы потерь, он до того осерчал, что отрекся от дочери. Это произвело на бедняжку ужасное впечатление. Она даже утратила свой дар рассказчицы – не полностью, но в значительной степени. И уже не могла за один вечер увлечь столько народу своими историями. И зонтик ее поблек, почти совсем выцвел. Она стала сама гоняться за дешевыми грезами. И покатилась вниз по наклонной. Как она попала сюда в порт, я не знаю. Порт, конечно, место для нее неплохое: здесь все само постоянно меняется. Ее усилий не требовалось. А может, она и не могла ничего менять. Наверное, уже ни на что не годилась, кроме как развлекать рассказками местных пьянчужек и малых детей. Долго она тут мыкалась. Пока не пришел в порт корабль, плавучая библиотека. И, как говорила Сузи, она словно бы услышала голос отца. Почувствовала, что у нее есть возможность искупить вину перед ним и его друзьями. И уплыла.

Сначала отдала туда все свои книги, которые ушли с ней из библиотеки Карла, – нашлись среди них такие, кто понял и пожалел ее, несмотря ни на что. А потом решила, что не может с ними расстаться. Кроме того, она почувствовала, как ей хорошо в этой библиотеке, она хотела и почитать, и побыть с теми, кто близок ей в чем-то, отдохнуть душой, – и уехала отсюда, полная надежд. Сузи сама все это мне рассказала, когда я прослышал, что она продает книги, и пришел к ней в надежде прикупить кое-что. Но она меня сразу отшила, сказав, что отдала книги плавучей библиотеке, потому что корабль говорит голосом ее отца, или что-то в этом роде. И рассказала свою историю. Так и ушел я несолоно хлебавши. Ничего из ее книг мне не досталось.