Вавилонский голландец - Макс Фрай

Джонсон свой транспортир всегда носит с собой, в большом кармане кафтана. Ящичек у него совсем простой, фанерный, обитый изнутри малиновым сукном. А транспортир лежит в своем гнезде, как ухоженное оружие. Литой, стальной, вызывающий ощущение точности и силы. Наверное, ради такого инструмента я изменил бы своим привычкам, но третий помощник всегда после вахты забирает транспортир с собой.

«Морская птица» шла в очень теплых водах, таких теплых, что даже капитан по ночам выходил на вахту в одной рубашке, чего обычно за ним не водилось. Днем же мы и вовсе раздевались до пояса, и только Сандра повязывала вокруг груди один из своих головных платков. Днем вслед за нами неслись летучие рыбы, ночью в волнах под скулами корабля играл светящийся планктон; в общем, нас постоянно сопровождала какая-то живность. Какие только птицы к нам не прилетали! Однажды целых три вахты в штурманской рубке провел зеленый попугайчик, мы уже начали к нему привыкать, как он снялся и улетел в сторону виднеющегося на горизонте острова. Но среди множества симпатичных созданий как-то затесалось одно несимпатичное.

На вахте Джонсона я сидел в библиотеке и терзал свою латынь, как вдруг корабль сотряс такой удар, словно мы налетели на подводный камень; но не снизу, как можно было бы ожидать, а сбоку, где-то в районе миддельшпангоута, по левому борту. Вслед за тем грохнул выстрел. Я выронил учебник и пулей вылетел на палубу – но море было спокойно, только за кормой вихрился чей-то белопенный след. На мостике стоял Джонсон, оторопело сжимающий в руке музейную кремневую пистоль, до тех пор мирно лежавшую в книжном шкафу.

– Господи, – потрясенно произнес Джонсон, впервые на моей памяти явно выбитый из колеи, – эта штука, оказывается, действительно стреляет…

– Что это было? – спросил я его. Снизу уже бежала Сандра, на лице ее был явственно написан тот же вопрос.

– Тварь какая-то. Длиннющая, как червяк, – объяснил Джонсон. – Плавники у нее – как крылья. И морда… Крепкая, должно быть, морда. Новое слово в науке. И я его, кажется, подстрелил.

– Это морской дракон, – объяснил сгустившийся прямо из колышущегося знойного воздуха капитан. – Вы не смогли бы его подстрелить.

– Почему это? – Джонсон как-то сразу успокоился и даже слегка обиделся. – Я обычно довольно меток.

– Потому что морской дракон – это миф, – миролюбиво объяснил Дарем. – Десятки поколений моряков рассказывали о нем удивительные истории, где уж вам теперь справиться с ним простой свинцовой пулей. Ничего, он довольно пуглив и не любит выстрелов, ведите корабль спокойно, скорей всего он больше не вернется… А вы что тут делаете? – обратился он к нам с Сандрой. – Пойдите почитайте что-нибудь. Особенно вы, Йозеф. Перед вахтой следует отдыхать.

Но дракон появился и на следующей, короткой вахте Джонсона. И в полночь, когда заступила ночная команда, а мы, трое вахтенных штурманов, устроили на баке заседание трубочного клуба, третий помощник был против обыкновения мрачен.

– Что ты за тварь прикормил, Дэви Джонс? – ехидно спросила его Сандра, набивая трубочку. – Неужели кракена?

– Кракен – это кальмар, а не дракон, – строго возразил Джонсон. – И зовут меня Джеймс. Не надо повышать меня в звании, я еще не морской дьявол. Но обязательно им стану, если этот гад не перестанет меня преследовать.

– Да ну, брось ты, – улыбнулась Сандра. – Два визита – это еще не преследование. Совпадение может быть, слишком выборка мала.

– Помяни мое слово, – поднял палец Джонсон, – на следующей вахте будет то же самое. Этот парень так просто от меня не отвяжется. Надо что-то придумать, разузнать, как справляются с мифическими тварями, пока он нам весь корабль не разломал.

– Джонсон, – я собрался с духом, чтобы разрешить мучивший меня вопрос, – ты когда успел пистоль зарядить?

– А я ее не заряжал. Я даже сам понять не успел, как ее ухватил и почему, – признался третий. – Увидел, что нас атакуют, и в следующий момент оказался возле борта со стволом. И пальнул. И она выстрелила. Загадка природы.

– Так ведь это тоже миф, – задумчиво произнесла Сандра. – Незаряженное ружье, которое висит на стене и раз в жизни стреляет. Миф на миф – должны были взаимоуничтожиться, но дракон-то вернулся. Вот где настоящая загадка.

– Видимо, проблема в неточности формулировок, – предположил Джонсон. – Не ружье, а пистоль, не висит на стене, а лежит на полке. И не в конце пьесы, а в начале вахты.

– Да уж, с таким попаданием в цитату и в самом деле трудно попасть в дракона, – согласилась Сандра. – Вот что, друзья мои, давайте-ка спать, пока ночная команда тут не разрезвилась. Чувствую я, что завтра нам предстоит веселый день.

На следующей вахте Джонсона на палубе ждала вся дневная команда. Никто из нас не хотел пропустить появления навязчивого монстра, и азартные матросы Сандриной вахты делали на него ставки. Был самый разгар жары, матросы обливались потом, но никто не решился спустить за борт ведро, чтобы не спугнуть мифического гостя.

И дракон появился. Сперва мы заметили мелкий бурун в отдалении, потом просвечивающий сквозь голубую воду удивительный силуэт, который описал вокруг нас круг, разогнался и устремился к борту. И в этот момент море и небо прорезал отвратительный рев, очень похожий на рев корабельной сирены, но словно приглушенный и пронизывающий все окружающее пространство одновременно. Атакующий дракон резко изменил направление движения, вылетел из воды и описал в воздухе сальто, показав восторженной публике всю свою стать – длинное серебристо-изумрудное тело, рыжие плавники-крылья, перистый хвост, выпученные глаза под мощным лбом. Команда зааплодировала, дракон, окончательно, видимо, перепугавшись, стремительно удалился. В длину он был, пожалуй что, и побольше нашего корабля.

– Что ты сделал? – отнимая пальцы от ушей, спросила Сандра Джонсона, держащего руку на тросике корабельной сирены. – Это же наша сирена была, или я ошибаюсь?

– Я спустил трубу под воду, – объяснил Джонсон. – Не могу я позволить этому гаду ткнуть борт в этом же месте третий раз. Хоть и дуб, а ведь проломит. А ну, разойдись все с палубы, – гаркнул он. – Представление окончено!

На вечерней вахте спектакль повторился: появление дракона, сирена, дракон в ужасе улепетывает. Моя короткая вахта прошла спокойно, только в сумерках вдоль всего борта выпрыгивала из воды какая-то нервная рыба. После смены вахт капитан отозвал меня в сторону и тихо спросил:

– Йозеф, признайтесь честно, это не ваши фокусы?

– В каком смысле? – удивился я.

– Видите ли, я не мог не обратить внимания на нетривиальное воздействие вашей фантазии на окружающую реальность, – пояснил капитан. – Все эти львы… Может быть, вы читали что-то такое в последнее время – я имею в виду, о морских драконах и их привязанностях? С Джонсоном-то нашим не все просто. Может быть, вы что-то узнали?..