Трени-ян - Андрей Геннадьевич Кощиенко

— Мда? — вопрошает СокГю, скептически разглядывая себя в маленькое зеркало, — а мне кажется, что мне не кажется…

— ДонХё, а ну-ка встань рядом со мною! Я сравню наши лица!

(школа Кирин, урок предмета «Нравственное воспитание»)

— Да, ЮнМи? — обращается учитель к поднявшей руку девушке, — Что ты хочешь сказать?

— Господин учитель, — говорит, встав из-за парты та, — у меня к вам просьба. Не отправляйте больше меня на практику в детский дом.

— Почему? — удивляется учитель.

— Мне там не понравилось, — не вдаваясь в подробности, объясняет ЮнМи.

— Что именно тебе не понравилось? — желает знать подробности учитель.

— Дети, — начиная злиться на допрос, коротко отвечает ученица.

— Ты не любишь детей? — изумляется учитель.

— Они… — на секунду задумывается ЮнМи, — непредсказуемы. Не знаешь, что от них ожидать в следующий миг, сонсен-ним. Это нервирует.

— О-оо! — издаёт понимающий звук сонсен-ним, окидывая оценивающим взглядом ЮнМи, — понятно… Но если тебе дать другую работу, что же будет с твоими руками? Всё же началось с них?

— Я одену по две перчатки на каждую руку, — с недовольным видом обещает ЮнМи.

— Вряд ли это поможет, — с сомнением произносит учитель.

— Есть перчатки из толстой резины, — начинает было объяснять ЮнМи, но учитель её перебивает.

— Я имею в виду не это, — говорит он, — я говорю о наполненности смыслом совершаемого тобою действия. Ведь людям нужна помощь не только в тех местах, где тебе комфортно. Например, в том же детском доме.

— Там гавном пахнет, — коротко говорит ЮнМи, отбросив дипломатические иносказания и называя вещи своими именами, — и дети орут. Мне ушам больно, от их визгов.

Учитель секунд пять молча смотрит на ЮнМи. Класс, тоже, молча — «взирает». В воздухе разлиты эмоции недоумения.

— Лучше улицы подметать, — нарушив тишину, произносит ЮнМи.

— Ладно, — произносит учитель, — я приму к сведенью твои пожелания.

— Спасибо, сонсен-ним, — благодарит его ЮнМи.

(«FAN Entertainment» КиХо и СанХён)

— И что, у нас нет никого, кто бы мог это делать? — с подозрением смотря на своего заместителя, спрашивает СанХён.

По выражению лица СанХёна несложно догадаться, что он подозревает, что его — «накалывают».

— У нас недостаток менеджеров, — смотря честными глазами на начальство, отвечает КиХо, — нет даже положенного по закону человека на замену, если кто-то из них вдруг заболеет.

— Странно… — задумывается СанХён, — почему же у меня такое ощущение, что в агентстве постоянно толпа непонятно чем занятых людей?

— Не знаю, господин президент, откуда у вас такое ощущение, — явно наглея, отвечает на пассаж СанХёна, КиХо, — Бездельников я здесь не видел. Но, каждый персональный менеджер отвечает за своего исполнителя. Не представляю, как назначенный вами человек будет ещё дополнительно работать и с ЮнМи. Боюсь, в какой-то момент он встанет перед выбором — кем ему заниматься, ЮнМи, или исполнителями, которые зарабатывают деньги для его зарплаты. Думаю, выбор его очевиден, сонсен-ним.

— ЮнМи ещё не айдол, чтобы назначать ей персонального менеджера, — недовольно произносит директор, — Она ещё учится. Что он будет делать, пока она учится? Сидеть на лавочке у школы и ждать, когда я ему перечислю зарплату?

— Возьмите практиканта с испытательным сроком, — предполагает КиХо, — платить ему нужно меньше, а всем действительно, давно нужен помощник. Пусть пока помогает остальным, а когда потребуется работать с ЮнМи, пусть работает только с нею. Закончит с ней, опять помогает остальным.

— Хм… — задумывается над предложением СанХён, барабаня пальцами по столу, — хм…

— Всё одно, люди нужны, — продолжает убеждать КиХо, — давно уже кого-то нужно было взять.

— Ладно, — принимает решение СанХён, — ты меня уговорил. Найди кого-нибудь. Пусть помогает всем, как ты хочешь и занимается ЮнМи, когда это нужно. Лучше, пусть это будет женщина. И это нужно сделать быстро.

— Хорошо, господин президент. Я сейчас же этим займусь.

— Давай, КиХо. Давай.

Время действия: вечер

Место действия: школа Кирин, кафе. ЮнМи с чашкой цветочного отвара сидит за столиком, перед своим открытым ноутом.

Сижу, облепиховый отвар пью. В баре кончился чай, пришлось взять, что было. Такое ощущение, что я тут в школе один, кто у барист чай спрашивает. Остальные пьют своё, национальное. Похоже, все те, кто, делясь своим впечатлением о Кореи, писали в блогах и статьях, что её население — махровые националисты, особо не преувеличивали. Еда — своя, вещи — свои, лекарства — свои, машины — свои, и даже чай — свой. Из местных сорняков… Ничего чужого им не нужно.

После звонка СанХёна второй день ничего не происходит. Хожу на уроки, учусь. Я думал, что в агентстве организационные процессы протекают быстрее, но ладно… Сказали — ждать, буду ждать.

Пока суть да дело, я, помня о коварных ведущих на ТВ-шоу, решил выполнить поставленную когда-то самому себе задачу — дочитать историю этой страны. А то я дошёл до «нового времени» и там остановился. Делать заданные задания — не охота, да и смысла особого не вижу. У меня вроде бы и так, неплохо с учёбой, можно разок и пропустить. Да и ещё, честно говоря, как-то я, малость, притомился. Устал. Нужно сделать перерыв. Вот, изучаю, подвернувшуюся в интернете статью о финансовом кризисе. Вообще-то я собирался читать учебник, но про деньги — это интересно. И потом, это ведь тоже история. Только в узком, сак сказать, взгляде на неё.

«… Одним из самых тяжелых за последние полвека кризисов считается азиатский. Для большинства он оказался полной неожиданностью. С 1990-го по 1996 год включительно страны Азии в большинстве своем развивались высокими темпами. Модель заключалась в том, что частным компаниям давался, по сути, карт-бланш. Особенно ярко это проявилось в Южной Корее. Еще в 60-х годах прошлого века пришедший к власти генерал Пак ЧонХи…»

Про это я уже читал…

«… При этом, нужно отдать должное правительству ЧонХи, все началось с активной поддержки аграрного сектора. Крестьян освободили от выплат долгов по кредитам. Государство заявило, что банки выдавали их под грабительские проценты…»

Ух ты!