Nomen Sanguinis. Имя крови - Олеся Константиновна Проглядова

Джеймс метнулся змеей к оставленной ею бутылке, и Алия тут же прыжком преодолела расстояние до него. Она прижала его к полу, извивающегося и кусающегося, и, достав из-за голенища высокого ботинка нож, ударила Джеймса в печень. Он закричал. И еще раз, когда она, схватив его за руку, вытянула ее вверх и одним ударом загнала нож между старыми камнями, пришпиливая кисть Джеймса к полу. Несколько ударов сердца понадобилось, чтобы достать второе лезвие и обездвижить противника полностью.

– Ножи, кстати, с ультрафиолетом, но ты уже понял! – Алия усмехнулась и сползла со стонущего Джеймса, затем заткнула ему рот тряпкой.

– Алия, – услышала она тихий шепот Маркуса. Она зашла в клетку, наклонилась над ним. – Нет. Не надо.

– Надо, Олененок, – сказала Алия и увидела, как он вздрогнул. По щекам Маркуса потекли слезы. – Мне больше не называть тебя так, – произнесла Алия, без объяснений поняв, что Джеймс сделал и как смог превратить милое прозвище, которое она дала своему другу, еще в одно орудие пытки.

– Он пойдет под суд, он…

– Как сильна все-таки связь крови, – перебила его Алия, разрезая веревки, что стягивали Маркусу руки и ноги. Она принесла бутылку и влила несколько глотков ему в рот. Когда он смог держать ее сам покалеченными руками, Алия села рядом, вполглаза наблюдая за Джеймсом, который, как гигантский жук, трепыхался, пытаясь вырваться. – Я нашла пуговицы, что ты оставлял для меня на улице.

Маркус слабо улыбнулся и подполз к ней, пытаясь сесть рядом.

– Я не мог связаться иначе.

Алия кивнула:

– Тебе сейчас лучше уйти, Маркус.

– Нет, если ты хочешь убить его, то на моих глазах. Я должен видеть…

Джеймс что-то замычал и выплюнул тряпку.

– Он никогда не простит тебе этого. Ты же убьешь его Инициатора, его кровь, – расхохотался Беккет.

Маркус опустил голову на колени и вздохнул, словно соглашаясь с тем, что сказал Джеймс. Алия ощущала, как расходится волнами отчаяние, кожей чувствовала кошмары, что ее другу снова пришлось пережить. Она погладила Маркуса по голове и кивнула.

– Вот и молодец, правильное решение, – проговорил Джеймс. – Ближе меня у него никого нет, я связан с ним, я часть его! Да, моя кровь? Фас! – Маркус вздрогнул и внезапно бросился на Алию. От неожиданности она опрокинулась навзничь.

– Прости меня, прости. – Маркус вырывался, когда Алия, легко поборов его, сделала захват и осторожно прижала к полу. – Я не могу! Он у меня в голове!

Вывернувшись, Маркус схватил деревянный кол и занес руку, чтобы воткнуть его себе в живот. Алия опрокинула его на пол.

Чуть в отдалении за этим наблюдал хохочущий Джеймс.

– Ого! А он и правда тебя любит. Не хочет убивать!

…Мы слишком связаны, и это ловушка…

– Да твою мать, Маркус! – Алия пыталась сдержать вырывающегося друга, который сквозь слезы так и повторял «прости».

– Квентин, сюда, быстро! – заорала она, изловчившись щекой активировать рацию. И вдруг поняла, что делать.

Алия легко, словно делала это всегда, проникла в разум Маркуса, как раньше в его сны. Маркус взвыл, чувствуя, что она делает, но Алия успокоила его мысли, наполняя их безмятежностью и вызывая счастливые воспоминания. Маркус затих.

– Что тут происходит? – Квентин стоял над ними. – Ты что, усыпила Вечного?

Алия тяжело поднялась и пошла к выходу.

– Я тебя спрашиваю!

– Да, Квентин.

Он нагнал ее, схватил за локоть:

– И давно?

Алия пожала плечами.

– Ты пойдешь в лабораторию.

– Ты уж определись, в карцер или лабораторию.

– Одно другому не мешает. – Квентин усмехнулся.

Были тихие сумерки. Природа готовилась ко сну, будто ничего и не происходило тут всего сутки назад. Алия устало прислонилась к стене здания, глядя, как мимо на носилках несут Маркуса. Следом волокли все еще сопротивляющегося Джеймса. Квентин подошел к ней.

– Он сказал, что вызвал Годвина. Вдруг тот правда придет. Надо предупредить Гвинна, – тихо произнесла Алия, Квентин кивнул.

Алия наблюдала за Маркусом, он дергался во сне, стонал и метался. Джеймс то безумно хохотал, то вырывался из рук легионеров. Она так и сидела у стены. Потом тяжело со вздохом поднялась.

– Ладно, пора это заканчивать, – вдруг тихо проговорила Алия.

– Что? – обернулся к ней Квентин.

– Надеюсь, он когда-нибудь простит меня, – улыбнулась Алия и выстрелила в Джеймса. Трижды. Маркус вскрикнул во сне, когда Джеймс обмяк в руках легионеров. И наступила тишина. Лишь где-то еле слышно тренькала птица.

– Я помню, карцер, – сказала Алия.

Квентин смотрел на Маркуса. Тот вздохнул во сне, плотно сжатые челюсти расслабились, лицо стало спокойным:

– Не вижу ни одной причины.

– Ты свободен, – прошептала Алия на ухо Маркусу и поцеловала его в лоб.

…Сияние заполнило собой все пространство. «Я чувствую ее в тебе и тебя в ней, как бы вы ни бежали друг от друга», – проговорил голос. Свет сконцентрировался, и Гвинн двинулся ему навстречу. Навстречу себе. «Выпусти меня», – услышал он…

И открыл глаза.

Глава 4

Алия сидела и смотрела, как дышит Маркус. Он выглядел как прежде. «Аквариум» срастил все раны, но она знала, что ему больно. Залечить то, через что он прошел, что поднялось со дна души, что давно и, казалось, намертво было заколочено в ящики подсознания, что всплывало в воспоминаниях и цеплялось крючками за сердце, могло только время. «Хорошо, что у Вечных есть все время мира», – грустно усмехнулась Алия.

Маркус спал. Его пока не выпустили из лазарета, боясь того, что он может с собой сделать. Маркус ненавидел себя за то, что рассказал Джеймсу все об Алии и Легионе, что Джеймса убили, а он испытал облегчение, что не остановил Алию, что не умер. Алию он ненавидеть не мог, а потому еще больше ненавидел себя, съедаемый связями крови, которые искали и не находили Инициатора, сжирая Маркуса изнутри. Алия приходила каждый день, не обращая внимания на его нежелание ее видеть, на его молчание, понимая, что Маркусу нужно преодолеть.

– Кровь, черт ее побери. Мы иной раз ненавидим своих Инициаторов и одновременно не можем простить тех, кто лишил нас связи с ними. Замкнутый круг, – проговорил Квентин, стоя рядом с Алией и глядя, как Маркус спит. Тот сонно пошевелился. Алия положила ему ладонь на запястье. Маркус открыл глаза, улыбнулся, но по его лицу тут же прошла судорога, и он выдернул руку. Алия отошла.

– Тебе лучше вернуться в лабораторию, Алия, – произнес Квентин. – Он придет в себя. Обещаю. Сейчас ему надо осознать ту свободу, которая обрушилась на него. Я побуду рядом с