Девяностые. Север. Повести - Владимир Маркович Гринспон

Пошли, Галка. Валентину пора покормить.

— А дальше как было? Почему вы с внуком и Машей живете? Извините, что лезу. Мне интересно.

— Пойдем, нетерпеливая. Вот Родион скоро приедет, внук. У него и спросишь. Или бабу Валю попроси. Она поговорить любит. Это сейчас тихая. Болеет.

* * *

С бабой Валей Галка разговорилась на следующий день в поликлинике. Она оставила Машу с Ежей, и повела бабушку на рентген. Доктор прописал легкие проверить. Они сидели в коридоре, ждали, когда пригласят. А потом ждали результата. Время было.

— Бабушка Валя, мне Олег Николаевич про своих родителей так интересно рассказывал. А что дальше было. Как вы встретились?

— Да обыкновенно. Я в Педагогический поступила. На первом курсе была. А он уже в Политехническом. На четвертом. На танцы к нам они ходили. У них девчат одна — две на группу. А у нас «женский монастырь». Почти не было парней. Вот мы и приглашали из технических ВУЗов да из Военных Училищ. Вот я ему и глянулась. Говорил, что маленькую такую из всех приметил. После института он на стройку пошел. Прорабом. КРАЗ тогда сильно расширяли.

Поженились, перед моим выпуском. Жили сначала у моих. Мой папа был доктор. Хирург. У них была двухкомнатная квартира. А уж когда я Маринкой забеременела, Олегу от стройтреста выделили двушку в новом доме на правом берегу. Тогда город наш Красноярск в основном на левом берегу располагался. Да разросся. Вот и стали новые микрорайоны на правом берегу строить. Хорошо мы жили. Дачку завели, как у всех тогда, шесть соток. Овощи свои были. Олег лодку завел. Рыбачил.

Время пришло, всех родных, и моих, и Олежека бог прибрал. Схоронили. Маринка в Москве выучилась. Историко — Архивный закончила. Там и замуж вышла. Муж, Иван видный у нее был. Фамилия у него была нашей под стать. Марина Шишкина была, а стала Сосновская. Когда учился, командовал он студенческими стройотрядами. Сначала своего института. Потом всей Москвы. Он в МАИ учился, авиационном. После института начальником смены на Центральном Аэровокзале работал. На два года старше Маринки. Маринка после института в архиве Железнодорожного транспорта работала. В секретном отделе.

Вот тут в Бутово он с бывшими стройотрядовцами, МЖК организовал. Молодежный Жилой Комплекс. Первый в СССР. Все инстанции прошел. Вплоть до ЦК. Но добился. Разрешили молодежи себе вроде кооператива строить. Но каждый участник должен был отработать на строительстве по три тысячи часов. Это помимо основной работы. За четыре года несколько таких огромных домов построили. Вот эту квартиру, четырех комнатную, они тогда и заработали. А его за пробивной характер и способности организатора выбрали председателем всего Комплекса.

Сестра вынесла рентгеновские снимки и заключение.

— Всё в порядке, бабуля. Затемнений нет. Снимки у Вашего врача будут. Поправляйтесь.

— Спасибо, милая, утешила. Пойдем, Галка. Дома почаёвничаем. Дальше расскажу про беду нашу.

* * *

Дома посидеть не получилось. Проснулась Маша. Поела Галкиного борща. С удовольствием. Старики подивились — редко малыши так хорошо взрослую пищу едят. Баба Валя похвалила:

— Ты, Галка, очень вкусный борщ сварила. Да управилась меньше, чем за час. Кто научил без мяса варить?

— Так мы с мамой всегда такой варим. Там мясо и не нужно. Я же фасольки из банки добавляю, вкус улучшает, да и калорий прибавляет.

— А у нас в Сибири больше щи варят. Правда есть села с переселенцами из Украины. Они еще при Сталине перебрались. Так у них и говор еще сохранился, и борщ с пампушками. Ты насыпь и мне пол — тарелочки, уж очень понравился. А сами идите, гуляйте пока погоды такие хорошие стоят.

Вечером Галка задержалась у стариков. Хотела историю семьи дослушать. Выкупала и уложила Машу. Опять поспорили, мама она или Галя. Маша не сдалась, так и заснула со своим мнением.

Сели втроем в кухне, налили чаю. Баба Валя улыбнулась.

— Вижу, Галка, продолжения ждешь. А я всё тяну. Не весело дальше. Пусть Олежа рассказывает. Я про детей наших ей говорила. Как МЖК построили.

Олег Николаевич хрустнул сахаром, задумался.

— Ох и времена тогда были хорошие. Летом к нам на Енисей дети сынулю своего Родиона привозили. Лет с трех каждое лето у нас гостил. Валя и с работы уволилась, стажа на пенсию с лихвой хватало, да и я уже отделом заведовал в проектном институте. Получал хорошо. Летом брал отпуск. Дома не сидели. На Красноярском море, палатку поставим и живем недели три. Природа! Воздух, ягоды — грибы. О рыбе и не говорю. Внуку Родиону очень всё нравилось. А дочь наша с зятем тоже отпуск выкраивали. Но они больше за границу стремились. Болгария, Турция. На море. А — то и в горы. На Эльбрус. Моторные были.

Он полез в кухонный шкафчик и достал начатую бутылку коньяка.

— Ты, Валя, не смотри так. Знаешь же, что я не увлекаюсь. Но сейчас выпью рюмку. Не могу дальше спокойно говорить.

Жена только разрешающе махнула рукой, и ушла в спальню, по пути вытирая набежавшие слезы.

— Вот, Галка, слушай дальше. Родьке уже двенадцать исполнилось. Он, как всегда на лето к нам. С одноклассником. А учились они в спецшколе с упором на математику. Помню, увез их на море наше Красноярское, за плотиной. Вылезаю утром из палатки, а весь песок на берегу формулами исписан. Эти юные Лобачевские прутиками пишут. Да спорят, аж чайки кричат. Один пишет, другой ногой стирает и своё доказывает. Еле разнял. За хворостом для костра погнал.

Но это лето было последним счастливым.

Иван с Маринкой на своей машине решили в Крым на неделю махнуть. Место у них там было любимое. Вот на Симферопольском шоссе и закончили свои жизни. Пьяный тракторист с проселка на шоссе выкатился. Не успели уйти. Всмятку.

Мы в Москву прилетели. Ребята из МЖК уже всё организовали.

Олег Николаевич подошел к окну, отдернул штору. Вон, возле церквушки на старом кладбище лежат. Вдвоём. Как в сказке — и жили они счастливо. И умерли в один день.

Мы хотели Родю к себе в Красноярск забрать. Но пришел директор их школы. Как хотите, говорит, но надо ему в школе остаться. Большие надежды подает. Если не переедете в Москву, я его в интернат устрою для талантливых детей. Есть такой при городском правительстве.

Мы подумали и решили перебираться сюда. Негоже ребенку в 12 лет,