Любовный квадрат - Клаудиа Кроуфорд

– Это не смешно.

– Я думала, что это восхитительно.

– Это опасно.

– Ты так считаешь?

Пустой эскалатор был как раз перед ними.

– Давай, Сидней, я догоню тебя.

– Не будь ребячливой.

– Я – ребячливая! Все великие актрисы ребячливы!

Разве он не понимает? После всех этих бурлящих эмоций премьеры, аплодисментов и восторгов, ей нужно сделать что-нибудь глупое, иначе она взорвется.

– Ну, давай!

Почему Сидней не может понять?

Сидней попытался удержать ее за руку. Мона вырвалась и поскакала вверх по спускающимся ступенькам, словно горная козочка в современном балете, проворно обогнув одинокого покупателя, который в изумлении смотрел на нее.

Она продолжала убегать, не заботясь, что Сидней потратит целый час на ее поиски и, возможно, вернется к ней домой измученный и встревоженный. Пытаться объяснить ему ее поступки, все равно, что читать книгу лошади. Он много кивал, но не воспринимал сути.

А вот Ник Элбет понял бы. Ему бы понравилось. Он бежал бы по эскалатору, похлопывая Мону по заду весь путь наверх, а потом, кружась в танце, как Джинджер и Фред, они спустились бы вниз. Причина ли это для того, чтобы обожать одного мужчину и едва выносить другого? Настоящей причиной нежелания взять Сиднея в Лондон является, откровенно говоря, неуверенность Моны. Как она справится с собой, увидев Ника, венчающегося с Джорджиной?

Уверена что будет находиться в подавленном состоянии и ревновать. Если она собирается метать громы и молнии, лучше быть одной. Мона просто представила себя в постели с Сиднеем в ночь свадьбы – раненая тигрица накидывается на беззащитную жертву. Не его вина, что он не Ник Элбет. В действительности, Сидней для нее лучше, чем Ник Элбет когда-либо мог быть. Но все это справедливо по отношению к будущему, а не к следующей неделе. Бедный Сидней. Если бы она позволила ему сопровождать ее в Лондон, он бы не понял настроения и поведения Моны в гораздо большей степени, чем после случая в магазине Мэси.

Счастливая будущая невеста, леди Джорджина Крейн, была воплощением элегантности высшего класса, когда, замерев, стояла у ворот, где встречали прибывших в лондонский аэропорт. Два ее любимца, Дин и Чак, натянув поводки, рвались вперед. Мона и Эмми испытывали беспокойство и смущение, как в тот первый день в Челси Мьюз.

Какими бы ни были их достижения и статус в Америке, каждая оказалась очарованной аристократической подругой с ее блестящей гривой каштановых волос, бархатистой кожей, костюмом от Лагерфельда, босоножками от Шанель и стеганой сумочкой из того же дома.

Визги и объятия все же мало сократили расстояние между американками и их хозяйкой. По дороге в город в роскошном «Роллс-Ройсе» разговор не клеился.

Джорджина решила ответить на молчаливый вызов. – Думаю, вы обе надулись, потому что за все эти годы я ни разу не упомянула о Нике. Я ничего не могла поделать с собой и никогда не прекращала видеться с ним. Мы оба были очень изобретательны, к тому же, это добавляло возбуждения. На побережье Девоншира мы нашли маленькую гостиницу, абсолютно пустую в мертвый сезон. И паром «Королева Елизавета II». Вы ведь не знаете, что можно заказать каюту на ночное путешествие из Гавра в Саутгемптон? А однажды, когда он и Лягушка остановились в Нью-Йорке в «Плазе», я прилетела туда, поселилась в «Шери» через дорогу. Прыг-скок для нашего Ника. Он напоил Роксану до одурения, уложил в кровать и был у меня еще до полуночи! Мы могли видеть «Плазу» из моих апартаментов, Ник предварительно поставил корзину цветов на окно Роксаны. Когда у нее зажегся свет, Ник схватил ботинки и убежал!

Но ее любимое приключение произошло в отеле «Сплендидо» в Портофино, когда Лягушка вывихнула плечо, катаясь на водных лыжах в Монте-Карло.

– Она должна была находиться в госпитале, точнее, больнице имени принцессы Грейс, представьте себе. И знаете, что сделал Ник? Он нанял водный планер, смог приводниться в Портофино и провести ночь со мной!

Обеспокоенная молчанием пассажирок, Джорджина приостановила свои откровения.

– Простите меня. Разболталась, как торговка. Я никогда не могла рассказать об этом хоть кому-то. Надеюсь, вы обе поймете меня.

Они заверили ее в этом.

– Вы знаете, я никогда не отпускала его со своей орбиты.

Мона и Эми вяло кивнули, каждая по своим собственным соображениям.

– Так, когда же мы увидим блистательного жениха? – спросила Мона.

– Он в абсолютном нетерпении, хочет встретиться с вами. За чаем, я думаю. Это даст нам уйму времени поудобнее вас устроить и собраться на девичник за ланчем.

Две гостевые комнаты потрясающе усовершенствованы со времени пребывания в них Моны и Эми. Расширив особняк за счет соседних домов, перестроив все внутри, оставив прежним лишь фасад, Джорджина создала роскошные условия как для себя, так и для гостей. В ее почти что королевском дворце имелись кухня, прачечная, биллиардная и библиотека, оформленные на высокохудожественном уровне в стиле эпохи ее бабушки и дедушки.

Собственные спальные апартаменты отвечали безупречному вкусу: кровать на возвышении, мягкие ковры, в которых нога просто утопала, ванна двойного размера в огромной комнате, террариум, массажный кабинет. Скоро ко всему этому прибавится еще одна достопримечательность – Ник Элбет, появление которого она планировала долгие годы.

– Ух ты! – это все, что смогла произнести Эми, когда Джорджина оставила их, чтобы девочки могли освежиться перед «выходом к ланчу».

– Она действительно сказала «выход к ланчу», так ведь? – иронично спросила Мона. – Я до сих пор не верю, что они так разговаривают. Убеждена, когда они остаются одни, говорят так же, как и мы. Эми, старушка, неужели ты думаешь, что можно совершить «выход к ланчу»?

Вознагражденная смехом Эми, которая все еще была ребенком из толпы и смотрела снизу вверх на подругу, Мона уже поняла, что ей лучше всего зажать себе рот. Она говорила слишком много.

Оставшись одна в своей спальне, Джорджина включила автоответчик личной линии. Не найдя ни одной записи, она позвонила в офис. Отчет Деборы о звонках, как обычно, состоял из телефонных переговоров со всем миром: приглашения, вопросы, договоренности. Но ни слова от Ника. Невозможно вынести мучительное предположение: он передумал и вернулся к Лягушке. Развод или нет, Роксана имеет над ним власть, что бы ни говорил Ник.

Вчерашний день доказал это. По своей обычной привычке Джорджина остановилась у магазина Фортнума и Мэйсона посмотреть, что у них новенького, и что покупают туристы – поиск новых рыночных возможностей для собственных магазинов. Чай, лососина, шоколад, все, как обычно, никаких особых изменений у Фортнума, ничто не указывает на новые тенденции в торговой структуре. Никаких примеров для ее маркетинговой стратегии.