Лето 1969 - Элин Хильдебранд

«Прости, – говорят глаза Скотти. – Я был женат, мы ждали ребенка. Но я вправду влюбился в тебя. До сих пор люблю и всегда буду любить».

Может, конечно, Кирби слишком размечталась. Но так тоже славно. Она улыбается, желает паре хорошего дня и уходит на корму.

Все места на паром до Нантакета распроданы.

– На дворе июль, милая, – говорит утомленный жизнью продавец билетов.

Кирби едет на Нантакет на вечернем грузовом судне, пристроив оба чемодана к правому борту на ящики с сухими товарами. Она устала – физически и эмоционально, – но оживляется, когда на горизонте появляются мерцающие огни города. Кирби различает шпиль Конгрегационной церкви и башню с часами Унитарианской церкви, обозначающие север и юг, но больше всего ей нравятся огни разбросанных по темной гавани лодок, точно звезды на ночном небе.

Рядом с причалом нет такси, поэтому Кирби медленно идет с чемоданами – такими тяжелыми, будто в них золотые слитки, – и любимым проигрывателем по Изи-стрит и вверх по Мэйн-стрит. За поворотом налево, на Фэйр, ей хочется бежать.

Дом. Наконец-то она дома.

Кирби оставляет багаж на ступеньках – утром заберет, – на цыпочках пробирается внутрь и поднимается по лестнице. Глупо стучать в комнату бабушки или родителей, но почему бы не разбудить Джесси.

Вот так сюрприз! В третьей спальне полно людей. Округлую фигурку в кровати загораживают две люльки. Кирби не хочет беспокоить Блэр, но улучает момент, чтобы взглянуть на крошечные лица племянников. Она не может определить, кто из них кто, но это неважно. Познакомится с ними утром.

Вниз по лестнице, по коридору, через кухню, где все еще пахнет камином, хотя им не пользовались уже сто лет, за дверь и через лужайку к «Пустячку».

В нижней спальне темно и пусто. Комната Тигра, с болью думает Кирби и поднимается по лестнице. Темнота кромешная, но свет ей не нужен: тело помнит весь путь. По «Пустячку» Кирби может ходить с закрытыми глазами.

Первая спальня, комната Блэр, пуста. Кирби может лечь прямо здесь и проспать два дня кряду, но идет дальше и открывает дверь во вторую комнату.

Джесси спит, раскинувшись на кровати, как будто выпала из самолета. Ее волосы разметались по подушке. Кирби всегда завидовала сестре: волосы у Джесси густые и роскошные, как мех норки.

У младшей ни единого изъяна ни на лице, ни в душе. О, как бы Кирби хотела вернуться в этот возраст и начать все сначала.

Она поднимает отяжелевшую руку Джесси и ложится рядом в кровать. Сестра вздрагивает, приоткрывает глаз.

– Кто тут?

– Это я. Кирби.

Джесси яростно обнимает ее, по-детски восторженно и по-взрослому сильно.

– Добро пожаловать домой. Я так по тебе скучала.

Кирби вздыхает, закрывая глаза. Это был долгий день.

Get Back

[59]

В день, когда близнецам исполняется восемь дней, Нил Армстронг, Базз Олдрин и Майкл Коллинз возвращаются в атмосферу Земли. От Ангуса Блэр получила только телеграмму, тоже восемь дней назад. Муж не позвонил в больницу, не позвонил домой. А значит… Что же это значит?

Джоуи Уэйлен присылает восемь розовых роз и открытку: «Поздравляю, сестренка!» А это совсем не то что «Я полюбил тебя первым. Навеки твой, Джоуи».

Блэр чувствует себя потерянной, как астронавт, оторвавшийся от корабля. Она одинока, растерянна, брошена.

Прямиком с парома, прибывшего с Виноградника, появляется Кирби, и Блэр светлеет. Вернулась ее наперсница. Но когда Блэр рассказывает Кирби, что чувствует себя обделенной, ведь она умудрилась потерять и Ангуса, и Джоуи, сестра упирается руками в бедра и выдает целую лекцию.

– Что бы сказала Бетти Фридан? Тебе не нужен мужчина. Ты сама можешь вырастить близнецов. Я помогу. Мы все поможем.

Блэр полна скепсиса. И в довершение ко всему она до сих пор выглядит беременной! Уже не такая огромная, как перед родами, но примерно того размера, какого была на четвертом или пятом месяце. Ее груди гигантские и тяжелые, как мешки с песком, а соски кажутся двумя пылающими точками.

Несмотря на это, Блэр обожает кормить близнецов сама. Когда их крошечные ротики тянут молоко, оно вытекает самым естественным образом и тело практически сияет от облегчения. Блэр расслабляется, только когда кто-то из детей прикладывается к груди, хотя ей и кажется, что в этот момент она похожа на корову. Кейт постоянно твердит, дескать, нет ничего постыдного в переходе на молочную смесь.

– Я нужна им, мама, – возражает Блэр. – Просто позволь мне кормить детей.

Все в восторге от малышей! Кейт, Дэвид, Джесси, даже Экзальта.

Кирби оказывается самой полезной из всего семейства. Она прекрасно ладит с детьми и всегда помнит, что перед каждым кормлением нужно принести Блэр высокий стакан воды со льдом и холодную бутылку пива. Как только близнецы прикладываются к груди, Блэр начинает отчаянно хотеть пить, а пиво, как считается, увеличивает количество молока у матери. Возможно, это всего лишь старая байка, но Блэр неохота выяснять. К тому же пиво всегда улучшает ее настроение.

Кирби не тревожит, что грудь Блэр превратилась в цеппелин, и воркует слова поддержки, называя сестру «мамочкой». Как только один из близнецов заканчивает есть, Кирби берет малыша или малышку в качалку, пока ребенок не срыгнет.

– Просто чтоб ты знала, – говорит она сестре, – я напеваю им песни протеста.

– Лучше и придумать невозможно, – отвечает Блэр.

Именно Кирби приносит наконец вторую телеграмму от Ангуса.

ЗАВТРА ВЫЛЕТАЮ ОБРАТНО. ПРИБУДУ НАНТАКЕТ СУББОТУ ПОЛДЕНЬ.

– Ангус собирается на Нантакет. В субботу. – Блэр внезапно кажется, что она сейчас потеряет сознание. – Что же мне делать?

– Поговорить с ним, – спокойно отвечает Кирби, – и постоять за себя. Ты чудесная мать, но, кроме этого, обладаешь кучей разных талантов. И если не станешь их использовать, те просто завянут. Ангус должен признать это.

– Хорошо, – соглашается Блэр.

– Знаешь что, – добавляет Кирби, – если ты считаешь, что сможешь недолго справиться с детьми одна, в субботу я заберу всех отсюда. Спланирую прогулку на лодке, чтобы вы с Ангусом могли побыть наедине.

– Спасибо, – благодарит Блэр. Она решает не говорить Кейт и Экзальте о приезде Ангуса: вдруг муж не останется.

В субботу Кирби выполняет обещание и подбивает всю семью, включая приехавшего на выходные Дэвида, отправиться на яхте на Коату. Кейт не хочет оставлять Блэр в одиночестве, но дочь настаивает, что справится. Рано или поздно ей надо научиться самостоятельно заботиться о детях.

Как только все отправляются в сторону клуба «Поле и весло», неся спасательные круги и корзину для пикника, Блэр кормит малышей, дает им срыгнуть, и те успокаиваются. Оба смотрят на мать круглыми внимательными глазами, как будто знают, что сейчас произойдет что-то важное.

– Вот именно, – объясняет Блэр. – Сегодня вы встретитесь с папочкой.

Она плачет – после родов эмоции стали совершенно неуправляемыми – и понимает: больше всего пугает не то, что Ангус не хочет ее, а то, что он не хочет детей. Но именно муж сделал ей близнецов и тем самым разрушил надежды на получение высшего образования, и именно