Двойной эскорт. Экзамен для героев - Алекс Орлов

Джим вздохнул. Что толку обманывать мать, да и себя тоже, преследователи идут по пятам. Следует покинуть дом матери, иначе у нее тоже могут появиться проблемы.

– Ничего, мам, я ведь еще заезжать буду. Пусть ненадолго, зато почаще.

– Конечно, Джимми, – кивнула мать, пряча за улыбкой грусть. – Вот твои биточки…

Она поставила перед Джимом тарелку, достала из холодильника сметану, подала вилку.

– Знаешь… – Она пододвинула табуретку и села ближе. – Родители Тони все равно ему расскажут…

– Что?

Джим не донес биточек до рта и положил на тарелку.

– Последний год все присланные тобой и Тони деньги забирает Баттлер.

– Баттлер?! Этот жирный полицейский? Он еще жив?

– Он жив, Джимми, и процветает. Он у нас теперь, – мать улыбнулась, – начальник полиции города.

– Но ведь он простой капрал, как он мог стать начальником полиции?

– Его племянник в Сен-Лоисе большая шишка, он и поспособствовал. Старого начальника уволили за три года до пенсии – сам написал заявление, весь город только об этом и говорил. А Баттлер теперь в капитанском чине, вызвал меня и родителей Тони, сказал, что знает о тех деньгах, что вы нам присылаете. Приказал переводить деньги на его счет, а он тогда закроет карты розыска на тебя и Тони. Но это только предлог, я уверена.

– Баттлера нужно наказать, – сказал Джим и принялся за еду.

– Джим, вы ведь его не убьете? Я не хотела тебе говорить, ведь все деньги, что ты присылал прежде, они остались на моем счету, и их никто не трогает. И только те, что ты присылал в последний год…

– Это вопрос времени, мама, скоро он потребует отдать все. Поверь, я знаю таких людей.

Мать вздохнула.

– Да, я тоже.

– А убивать его мы не будем, в этом нет необходимости. Есть много других способов заставить человека изменить свою позицию.

– Ты говоришь прямо как в инструкции.

– В какой инструкции, мама? – удивился Джим.

– Не помню в какой, но, кажется, я ее когда-то читала.

Джим молча жевал, чувствую незримое присутствие Эдгара Форсайта.

– А почему ты раньше не говорила Эдгару, что помнишь больше, чем он предполагает?

– Я боялась, что он убьет меня, а ты останешься один. Поэтому безопаснее было продолжать эту игру, и в результате я даже выиграла, хотя Эдгар все равно забрал тебя.

– Он не забрал меня, я свободный человек, но пока мы должны работать в одной команде, – пояснил Джим, понимая, что звучит это малоубедительно. – Я бы чаю выпил.

– Сейчас поставлю чайник.

– Поставь, а я пойду в комнату, Тони позвоню.

79

Напарник отозвался сразу, как будто держал коммуникатор в руке.

– Слушаю… – произнес он.

– Как дела?

– Нормально, обвыкаюсь постепенно.

– Сколько новых братишек и сестренок у тебя появилось?

– Не нужно о больном, для них я чужой дядя.

– Как вы там разместитесь, может, ко мне придешь?

– Нет, они на мои переводы соседнюю квартиру купили – еще два года назад. Объединили вместе, так что даже гостевая комната имеется.

– Ну хоть какой-то толк от нашей работы, – усмехнулся Джим. – Я имею в виду – для гражданского хозяйства.

– Про Баттлера слышал?

– Слышал.

– Что будем делать?

– Полагаю, завтра нужно навестить его, он ведь теперь большой начальник, а мы его даже не поздравили.

– Поздравим. Ну ладно, утром созвонимся, а я пойду – на мне их уже с полдюжины нависло!

– Пока, – ответил Джим, слыша вопли малышни. Младшие Тайлеры разрывали дядю на части.

Джим вернулся на кухню, где мать уже заваривала ему чай. На столе стояла вазочка с «медовыми яблочками», в блестящих обертках лежали тянучки.

– Ты что же, все время держала для меня этот запас? – удивился Джим.

– Да, сынок, мне хотелось быть готовой к твоему приезду, когда бы это ни случилось. Когда срок годности конфет проходил, я покупала новые.

Джим почувствовал себя виноватым из-за того, что раньше не нашел возможности навестить мать.

– Не переживай, – угадала она его мысли, – это были приятные хлопоты. Одинокому человеку нужно чем-то занимать себя.

Джим сел и стал ложечкой помешивать чай.

– Как там Тони?

– Нормально. Общается с неизвестными ему Тайлерами, а они тянут его в разные стороны.

– Как-то раз я была у них, там стоял такой гвалт, что я… – мать покачала головой, – не выдержала и четверти часа – сбежала.

Они посмеялись.

– Когда-нибудь и ты женишься, и у тебя будут дети.

– Да, мама. А у тебя – внуки.

После чая они отправились в комнату смотреть старые фотографии. Потом Джим поочередно выглянул во все окна и решился принять ванну, положив рядом с полотенцем пистолет.

Мать делала вид, что не замечает этих предосторожностей, однако, пока сын был в ванной, ходила от окна к окну, провожая взглядом каждого незнакомого прохожего или машину.

После ванны Джим сидел в своей комнате, перелистывая старые учебники, потом порылся в ящике стола, перебирая всякие мальчишеские сокровища вроде бляхи от солдатского ремня, старинных монет, складного ножа и ружейной гильзы.

Когда пришло время ложиться спать, оказалось, что кровать ему мала. Но это не стало проблемой, Джиму приходилось спать в куда более стесненных условиях, а тут, на своем матрасе, на подушке и под стеганым одеялом, он снова мог почувствовать себя ребенком. Если бы не пистолет на стуле рядом с кроватью.

По молчаливому согласию с матерью свет в комнате не включался, хватало того, что попадал через открытую дверь.

– Ну как тебе на старом месте, сынок?

– Хорошо, мама. Сядь рядом, мне всегда нравилось, когда ты садилась вот так и что-то рассказывала на ночь.

– Нет, не всегда, до десяти лет ты любил сказки, а потом стал выпроваживать меня, говоря, что сказки рассказывают только маленьким детям, а ты уже большой.

Они помолчали, погруженные в воспоминания.

– Мама, кто я? – неожиданно спросил Джим.

– Что значит «кто», Джимми? Ты мой сын.

– Кто я, мама?

Мать замолчала, она не знала, с чего начать.

– И я, и Тони, мы другие, понимаешь? Раньше это отличие от других людей было малозаметным и все можно было списать на разные способности, привычки, уровень обучения. Но сейчас объяснений больше нет, ни я, ни Тони не знаем ответы на очень многие вопросы.

– Мне… Мне никогда и в голову не приходило, что все это серьезно, Джимми.

– Что, мама?

Мать нервно комкала в руках платок.

– Ну, это случилось давно, когда я еще носила тебя под сердцем, а мать Тони была беременна им. Врачи рекомендовали нам прогулки, вот мы и ходили к терриконам, там и воздух почище, а вдоль ручья стояли скамейки. Однажды мы зашли особенно далеко, до самой разработки с бетонными постройками. Постояли пару минут и повернулись, чтобы идти назад, и тут чуть не натолкнулись на пожилого, лет пятидесяти, мужчину. Как он подошел к нам, мы не слышали, но не испугались – выглядел он очень доброжелательным, сказал, что он врач и много работал с беременными. Мы, конечно, тут же засыпали его вопросами, у каждой накопилась их целая куча, ведь мы ждали первенцев. Он проводил нас до скамейки у пруда и предложил присесть. Мы согласились, требовалось отдохнуть, да и беседа располагала к этому…