ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА - Юрий Губин

Усилия ученых вскоре были вознаграждены: к концу третьего года обучения обезьяна освоила 85 знаков и регулярно использовала комбинации из трех и более слов, через некоторое время она пользовала уже 132 знака - жеста и знала много других. К пяти годам Уошо уже прекрасно знала язык жестов, научившись 350 словам – знакам, при этом 150 из них она употребляла совершенно правильно: называла окружающие ее предметы, высказывала свои желания, принимала или отвергала сделанные ей предложения, оперировала конкретными абстрактными понятиями.

На основании данных опытов стали обучать и шимпанзе. На протяжении полутора лет подопытные шимпанзе овладели словарным запасом в объеме более ста слов и правильно их употребляли даже в незнакомой и неожиданной ситуации. Что самое интересное, эти «говорящие» особи при объединении их с «не говорящими» чувствовали себя отчужденно. Они тянулись к экспериментаторам, потому, что передача информации на понятийном уровне давала большое удовлетворение, намного больше, чем видовое общение с себе подобными. «Говорящие» самки шимпанзе даже обучали языку жестов своих детенышей. Один из таких детенышей по кличке Лули в возрасте пяти лет самостоятельно научился общаться на языке жестов с другими обезьянами. Он освоил 47 знаков-жестов, которые являлись для него наиболее важными, это были названия фруктов, предметов, имен других обезьян. Он мог жестами объясняться со своей матерью, и она его понимала и отвечала ему.

Данный эффект обучения жестовому языку стал возможен из-за находящего в мозгу центра управления мимикой, который хорошо развит у современных шимпанзе. Он расположен примерно там же, где у человека расположен центр Брока, участвующий в формировании речи. Природа в своих эволюционных действиях всегда, если есть такая возможность, следует по пути наименьшего сопротивления. Зачем изобретать что-то новое, если можно усовершенствовать то, что имеется.

В Англии проводились аналогичные опыты с 33-х летней гориллой по кличке Коко. В ее «словаре» 1000 жестов, с помощью которых она общается с людьми. А понимает обезьяна примерно 2000 английских слов. Многие из них она использует очень активно. Может указать, где и что у нее болит или выразить свои желания. Эта горилла разговаривает жестами сама с собой, имеет представления о прошедшем и будущем времени, а так же об абстрактных понятиях, таких как скука и воображение. Она умеет ругаться и однажды уже довольно давно, в порыве гнева сказала на женщину инструктора: «Ты плохая грязная уборная!» Кроме того Коко превосходно понимает почти сто английских слов, и поэтому с ней можно общаться и устно.

Проведенные исследования приматологов очень важны для зоопсихологии потому, что они показывают способность обезьян к символизации окружающего мира. Это качество ране считалось присущим только человеку. Обезьяны были научены жестами рук определять понятия (символы) – «дом», «гулять», «еда» и т.д. С помощью языка жестов между человеком и животным идет настоящая беседа, диалог, активный разговор.

Язык жестов выявил способность высших приматов мыслить абстрактно. Но даже на основании таких выводов нужно учитывать, что у данных животных имеются лишь предпосылки того, что мы называем разумом, сознанием, хотя элементарное – образное мышление с определенным объемом интуитивного и практического мышления уже имеется. Поэтому неправильно ставить знак равенства между этими категориями у человека и животных, у которых поведение, умственная и психическая деятельность покоится на врожденных видовых инстинктах, закрепленных в генетической программе, наработанной в течение всего периода формирования и существования вида.

Ум животного и разум человека, принципиально разные понятия и определяются совершенно разными критериями, и не стоит переносить психологические особенности жизни человека на жизнь животных. У них свой мир у нас свой и причинно-следственные связи там тоже не наши, а их. Хотя, как отмечал К.Э. Фабри, в предисловии к книге: Тинберген Н. «Поведение животных» – « Все это не означает, что психическую активность человека и животных разделяет пропасть… Такое представление было бы столь же ошибочным, как и отождествление психической деятельности человека и животных».

Одним из первых факторов усложнения системы коммуникации, стало появление четкого членения между знаками, а ведь мимические движения мышц это тоже сигналы жестовой речи. Поэтому и развитие данного участка головного мозга, а вместе с этим и локализация функций мозга в этом плане, была быстрой. Это во первых, а во вторых ведь жестовая речь стала развиваться в первую очередь по причине особенностей восприятия окружающего мира животными. У млекопитающих и у приматов, в том числе возможности принимать зрительные сигналы, в основном, развитые в большей степени, чем слуховые (акустические). Да и у человека 87% информации поступает в головной мозг через зрительные рецепторы, 9% через слух и только 4% через другие органы чувств. Вообще, чтобы воспринять на слух такое же количество бит информации, сколько несет какой-либо сложный жест необходимо затратить больше энергии, чем при зрительном восприятии. Необходимо данную информацию развернуть во времени и экономно закодировать потому, что пропускная способность слухового аппарата намного меньше, чем зрительного, да и энергоемкость головного мозга этих гоминид была еще мала и соизмерима с его функциональностью того развития и не имела пока резерва энергии на такую кодировку. В принципе кинетическая речь подготовила платформу для возникновения звуковой речи, путем развития структур мозга необходимых для данного направления коммуникации.

 На эти фундаментальные различия видимых и слышимых языковых особенностей давно обратили внимание лингвисты. Когда две знаковые системы как жестовая и звуковая до такой степени не похожи друг на друга, то между ними нельзя установить однозначного соответствия, но и нельзя представлять их как две противоборствующих системы. Они, скорее всего, дополняли, да и сейчас дополняют друг друга и помогают в процессах коммуникации. Двойственность натуры человека очень хорошо подходит для этого феномена. Вообще человеческий язык является лишь составной частью системы коммуникации и, хотя язык существует в форме речи он, в большом объеме, использует и символы. Мы еще на этом остановимся подробней в следующей главе.

Альберт Майерабиан установил, что с помощью слов передается всего 7% информации, за счет тональности голоса и интонации его звучания – 38% и за счет невербальных средств передается 55% информации. Примерно такие же данные получены при исследовании невербальных способов коммуникации, профессором Бердсвиллом. Он установил, что человек в среднем говорит словами только 10 - 11 минут в день, причем каждое предложение звучит не более 2,5 секунды. Кроме этого он установил, что словесное общение в беседе занимает менее 35%, а более 65% информации передается с помощью невербальных средств. В настоящее время открыто и зарегистрировано около тысячи жестов, присущих человеку.

При всем при этом женщины более внимательны и чувствительны к невербальным средствам общения. Они обладают врожденной способностью замечать и расшифровывать невербальные сигналы, проявляемые в самых мельчайших признаках. Этим способностям миллионы лет. Ведь от них зависела жизнь не только данной женской особи, но что самое важное и потомства внутри коллективных образований наших предков.

То, что язык жестов и телодвижений обусловленный импульсами нашего подсознания говорит о его древности. Данная коммуникационная система зародилась тогда, когда разумного в наших предках было еще чрезвычайно мало, а может быть, и не было совсем, и она в первую очередь обслуживала отношения между особями гоминид в каждой отдельной популяции.

Отдельный гласный звук формально не членим на составляющие. Его можно только прервать. Это называется первым членением звуков. Оно присуще, в принципе, многим животным и приматам в том числе. Такие гласные звуки называются гештальтами, т.е. целостным образом. Многие сигналы кинетической речи так же являются гештальтами. Они, в принципе, строго фиксированы и поэтому их не очень большое количество, и несут только четко ограниченную и чисто оперативную смысловую нагрузку. Научившись оперировать двумя частями системы коммуникации жестовой и звуковой речью, которая пока состояла из отдельных звуков несших смысловую нагрузку и при наличии определенного развития мозга, можно было бы передавать информацию несколько большую по смыслу, чем передача степени эмоциональной напряженности.

При сплоченности популяций гоминид, а значит и усложнении образа жизни той коммуникационной системы, которая существовала ранее, и тех наработанных гештальтов стало не хватать. В результате социальной адаптационной необходимости в усложнении системы коммуникации, стала появляться смысловая (грамматическая) организация. То есть стала появляться возможность оперировать новыми понятиями, строить новые конструкции из абстрактных символов, а не только заранее сформулированными и генетически обусловленными сообщениями. В связи с этим появилась структурная двойственность, чем и ознаменовалось появление речи(96) и, как следствие этого, стала появляться возможность создавать и понимать большое число сообщений составляемых конечным числом смысловых единиц, ограниченных пока только социальными возможностями гоминид и их повседневной деятельностью. Появилась (только еще появилась) возможность использования аналогий. Коммуникационная система стала постепенно открываться. В кинетическую речь начала вливаться фонологическая (звуковая) компонента. Стала активно формироваться знаковая система, которая стала постоянно пополнятся, хотя и медленно в соответствии с темпами эволюционных преобразований которой на данном этапе длился более миллиона лет, новыми смысловыми аспектами.