История мира - Герберт Уэллс

Если бы мы, описывая развитие социальных, экономических и политических идей, проникли бы в самую глубь нынешних дискуссий, то забрели бы в вопросы слишком спорные, чем это позволяли бы размеры и цели данной книги. Но, рассматривая данные вопросы, как делаем мы это здесь, с широкой перспективы истории мира, нам следует признать, что перестройка этих ведущих идей в человеческих мыслях еще не произошла - невозможно даже оценить, сколь далеко еще до конца. Уже формируются определенные и крепкие убеждения, и их влияние можно заметить в современной политической жизни, только пока что они не достаточно ясны и сильны, чтобы заставить людей проводить их окончательную и систематическую реализацию. Человеческие поступки колеблются между традициями и новыми взглядами, но, как правило, более тяготеют к традиции. И все же, если сравнить перемены, произошедшие в течение неполных двух поколений, уже можно отметить легкие очертания нового порядка вещей. Обрис этот еще весьма зыбок, во многих подробностях неясен, неточен, но постепенно он становится более прозрачным, а его принципиальные очертания постепенно изменяются.

С каждым годом все более очевидным становится, что все человечество во многих отношениях и в растущей суматохе дел превращается в единое сообщество, и что становится совершенно очевидным, чтобы подобные проблемы были подчинены какой-то общей власти, охватывающей весь мир. Так, например, мы все сильнее осознаем, что вся земля представляет собой единое экономическое сообщество, что надлежащая эксплуатация ее ископаемых и естественных богатств требует единого руководства, и что, с того момента, как многочисленные изобретения увеличили мощность и производительность людского труда, в этом вопросе уже не должно быть такого административного хаоса, который грозит расточительством и опасностями. Финансовые и монетарные проблемы тоже становятся частью всеобщих интересов всего мира, и что они с успехом могут решаться только лишь в том случае, если станут придерживаться какой-то общей направляющей. Заразные болезни, увеличение народонаселения и его перемещения сегодня являются предметом забот всего мира. Усиление могущества и сферы распространения человеческой деятельности привело разрушительную мощь войн до крайнего развития и даже вызвало то, что этот неинтеллигентный способ сведения счетов между правительствами или нациями перестал быть эффективным. Все эти проблемы криком взывают о каком-нибудь надзоре и высшем авторитете, чем имеется у какого-либо из ныне существующих правительств.

Только из этого вовсе не следует, что все эти проблемы обязано решить какое-то над-правительство всего мира, образовавшееся путем завоеваний либо же слияния уже имеющихся правительств. По аналогии с уже существующими организациями уже имелись мысли о Парламенте Всего Человечества, о Всемирном Конгрессе, о Президенте или даже Императоре Всей Земли. Такое облегченное понимание проблемы таит в себе громадную привлекательность, только обсуждения и опыты, предпринимаемые на протяжении полувека, сопровождаемые различными идеями и попытками, ослабили веру в столь простую на первый взгляд идею. Объединение мира встречает на своем пути слишком много помех. Сегодня думают, скорее, о создании специальных комитетов или же организаций с максимально широкой сферой власти, сложенных из представителей отдельных правительств, которые занялись бы такими проблемами как растрата и умножение естественных богатств, нормирование условий труда, миром, монетарной системой, ростом народонаселения, здоровьем всего общества и т.д.

Возможно, что в один прекрасный день человечество осознает, что все его общие интересы ведутся словно одно, единое предприятие, а оно и не подозревало о существовании какого-то одного, всемирного правительства. Но, прежде чем такое единство наступит, прежде чем подобное устройство преодолеет патриотическое недоверие и зависть, сама идея единства рода людского должна охватить все умы, а понятие человечества как единой семьи должно стать предметом всеобщего обучения.

Вот уже два десятка веков великие мировые религии пытались зафиксировать и развить все эти идеи всеобщего братства, только вплоть до наших дней гнев, злость, недоверие, рождаемые племенными, национальными и расовыми трениями, встали на пути всех этих широких взглядов, подавляя благородные импульсы, способные любого человека сделать слугой всего человечества. Но идея братства и сейчас пытается овладеть людскими душами, подобно тому, как христианская идея боролась за овладение европейской души в хаосе VI и VII веков нашей эры. Распространение и торжество подобной идеи должно быть делом огромной массы преданных и простых миссионеров, но пока что ни один из современных писателей не может угадать, ни сколь широко распространилась его идея, ни какие плоды она принесет.

Похоже, что социальные и экономические проблемы неразрывно связаны с международными. Их решение в любом случае зависит от того, чтобы напитать людское сердце чувством ответственности и службы для всеобщего добра. Недоверие, недоступность и эгоизм народов является отражением точно таких же недостатков каждого повелителя и каждого отдельного рабочего по отношению к всеобщему благоденствию. Чрезмерная жажда владения у отдельных индивидуумов вытекает из того же самого источника, что и хищная жадность народов и их владык. Все они являются созданием тех же инстинктов и тех же самых мрачных традиций. Интернационализм является социализмом для народов. Кто бы не занимался этими проблемами, тот прекрасно знает, что при нынешнем состоянии психологических наук, воспитательных и организационных методов не может быть и речи о реальном и окончательном решении проблемы людского сосуществования и сотрудничества. Сегодня мы еще не способны создать по-настоящему эффективную всемирную организацию, задачей которой было бы установление мира во всем мире, подобно тому, как в 1820 году люди не могли создать системы электрифицированных железных дорог, но мы знаем, что это столь же возможно, как и столь же близко к нам.

Никто не может выйти за границы собственного знания, никакая мысль не может выйти за пределы современных ей мыслей, и невозможно ни угадать, ни предсказать, сколько еще человеческих поколений должны будут сносить войны, разрушения, неуверенность в завтрашнем дне и лишения, пока заря всеобщего и великого мира, к которому, как кажется, идет вся история, мира в сердцах и мира на всей земле, не закончит ночь нашего бесцельного существования. Все наши нынешние планы слишком туманны и просты. Их неотъемлемой чертой всегда остаются страсть и взаимное недоверие. Великий труд по интеллектуальной перестройке - только-только лишь начатый - еще не может быть завершен, наши понятия становятся все более ясными и полными, только нам неизвестно - в быстром или медленном темпе они меняются. Но, по мере того, как они будут становиться все яснее, они во все большей степени станут поглощать умы и воображение людей. Их прошлая немочь вызывает недостаток уверенности и тщательности. Мы их пока что не понимаем, поскольку они все еще разнородны и хаотичны. Точность и уверенность одарят новое видение мира непреодолимой силой. И это может произойти уже достаточно скоро. А раз идеи эти будут ясными и понятными, после них - что совершенно логично и необходимо станет действовать великое дело воспитательной перестройки.