Несравненное право - Вера Камша

— Я их удержу, — огрызнулся маршал. — Будут ждать своей очереди, как миленькие. Бароны, это что… Вот от Марциала действительно любой пакости ждать можно. Он меня раскусил, так что теперь держи ухо востро…

— Раскусил?

— Да. Я как-никак маршал Арции. Идет война, так что изображать из себя придурка я, знаешь ли, больше не могу. Ну да ладно, сначала разобьем Михая, Марциал с его братцем подождут! Не до них сейчас, тем паче этот «проти-и-ивный», — Ландей попробовал придать своему рыку сюсюкающую игривость, — повел себя на удивление прилично… Даже по морде Бернару залепил при всей гвардии.

— И все же я на твоем месте спровадил бы его куда подальше. Резервом командовать, что ли. Да и приставить к нему кого-нибудь на всякий случай не мешает. Мальвани не подошел еще?

— В паре диа. Проклятые дожди его задержали… Над Лисьими горами целое море вылилось. Ни пройти, ни проехать… Хотя почему проклятые? Если б не это, Годой давно был бы у Мунта… Странные эти дожди, кстати, были. Фронтеру и Нижнюю развезло, а южнее ни облачка, все на корню сохнет.

— Знаешь, Франсуа, — Архипастырь ласково потрепал по шее своего коня, — предоставь думать о чудесах моим клирикам, Проклятый их побери. Наше дело — война. Давай-ка лучше еще разок подумаем. Вроде бы все верно рассчитали, и все же…

— Ну, давай проверим еще раз.

Они проверили. Все было правильно. Арцийская армия была заметно больше, чем войско Годоя, хотя в ней изрядную часть составляли сельские и городские ополченцы, не слишком преуспевшие в воинской науке. Зато с артиллерией и мушкетерами у империи дела обстояли много лучше, чем у захватчика. Если бы против Арции стоял покойный король Марко или его старший сын, то несравненная таянская кавалерия уравняла бы шансы, но маршал знал, что уцелевшие «Серебряные» ушли в Эланд, да и оставшиеся кавалеристы вряд ли горят неистовым желанием сложить головы за узурпатора. Нет, в том, что касается артиллерии и конницы, арцийцы впереди. Беспокоила пехота. Эти самые гоблины, о которых приходилось судить по письмам Максимилиана.

Франциск помнил, что при Анхеле Светлом именно пехота добывала победу, другое дело, что теперь чванливые бароны предпочитали держать кавалерию…

— Вся беда в том, что мы давно не воевали по-настоящему, — проворчал маршал.

— Так ведь и Годой не воевал, — отозвался Архипастырь.

— Ты уверен, — для Франциска Феликс, какие бы одежды он сейчас ни носил, оставался другом юности, от которого можно не таиться, — что все будет решать оружие? Я о том, что пишет Матей.

— Мне кажется, да. Во всяком случае, эти дожди, если в них и было что-то странное, помогли нам, а не им.

— Так-то оно так, но все равно как-то не по себе.

Феликс промолчал, не признаваться же, что и у него на сердце лежит большая холодная жаба. Хуже нет, чем делиться перед боем дурными предчувствиями. И что это нашло на Франсуа?

— Сам не знаю, что на меня нашло, — пробормотал маршал, — старею, что ли…

Неприятный и непонятный разговор был прерван Ласли, сообщившим, что из выдвигающегося в направлении Морской дороги авангарда доносят: впереди идет бой.

— Неужели все-таки Мальвани? — быстро переспросил Феликс.

— Не похоже. Думаю, Матей.

— Против целой армии? Он не самоубийца.

— Правильно. Поэтому они до сих пор и живы. Что ж, воспользуемся подарком судьбы. Авангард поддержит сражающихся. Чтоб до завтрашнего утра ноги Годоя здесь не было. А мы пока укрепим вон ту высоту. Пригодится…

— Ты все понял? — времена, когда подобный вопрос в устах Матея вызывал у Луи желание схватиться за шпагу, давно канули в Лету. Принц с удовольствием развернул карту и со страстью отлично знающего урок студиозуса принялся рассказывать.

— Вот здесь, на холме, у нас укрепленный лагерь с самыми большими пушками и самыми глупыми ополченцами, подкрепленными мушкетерами и конным полком «Ловцов Жемчуга», а за лагерем в овраге находятся резервы под командованием этой сволочи Марциала. Они вступят в битву после того, как Годой прорвет, если прорвет, вторую и первую линии обороны.

— Лучше бы до этого не дошло, — проворчал Матей, — лично я думаю, паршивец увязнет во второй, ну да береженого и Судьба бережет.

— А береженый конь первым с копыт и валится, — дерзко тряхнул темно-каштановой головой принц, но злости и раздражения в его голосе не слышалось. Скорее желание слегка поддразнить, но Матей в пикировку не вступил.

— Ты лучше скажи, кто начинает.

— Начинают они, — охотно ответил Луи, — а мы будем в обороне, пока они не начнут выдыхаться.

— И запомни — вперед пойдем только по приказу!

— Да запомнил я, это уже и сорока бы затвердила, — в голосе единственного потомка Эллари на мгновенье мелькнула прежняя задиристость, но он быстро справился с собой и, чтоб не продолжать неприятную тему, зачастил: — На передней линии у нас мушкетеры и легкая артиллерия, которые должны встретить атакующих прицельным огнем. Скорее всего те также начнут с перестрелки, но потом пустят вперед пехоту, чтобы сломать нашу оборону. Тут главное, как ты и сказал, устоять. «Гончие Арции», «Райские Птицы» и «Старые Быки» стоят справа за второй линией, а слева — бароны и тому подобные графы. Да, в центре второй линии стоят ополченцы, слева наемная пехота, но без Марциала, а на правом фланге — церковники. Тарскийцы попытаются взломать нашу оборону, которая начнет подаваться в центре.

— Ландей устроит все в лучшем виде, — подтвердил ветеран.

— Нужно добиться, чтоб Годой бросил в бой таянскую кавалерию, думая, что наступает переломный момент. Тогда маршал резко отойдет вправо, где за перелеском можно спокойно перестроиться, а таянцы окажутся под обстрелом из лагеря. В это время с двух сторон нанесет удар регулярная кавалерия, и маршал спустит с цепи наших дорогих графов с их конными дружинами, которые большей частью будут ждать в лесу. Правильно?

— Правильно, — подтвердил Матей. — А что делаем мы?

— А мы стоим на этом дурацком пригорке и прикрываем южан, вместо того чтобы драться, — ворчливо сообщил принц.

— Не волнуйся, — отрезал его собеседник, — драки на твой век хватит. Только помни, что, если убьют меня, убьют только меня, а вот попав в тебя, попадут во всю Арцию.

— Глупости, — отмахнулся принц, — ничего с нами не будет. И вообще, пришло время спросить с них за Лошадки…

— Ты, я вижу, решил мстить по всем правилам, — ветеран кивнул на розовую девичью ленту, повязанную на эфес шпаги.