Ничего неизменного - Наталья Игнатова

— Лесопилка? — спросил Мартин, когда, распрощавшись с Виолет, они вышли из таверны, — ты серьезно?

— Серьезней, чем ты думаешь, — Заноза поднял голову, нюхая воздух. Недовольно фыркнул: — полно народу вокруг. Что им не спится в три часа ночи?

— Это стражники. Патрули усилили из-за убийства.

— На мельницу или в «СиД»?

— К тебе, или ко мне? — Мартин ухмыльнулся.

Заноза оскалился, сверкнули неприятно острые клыки. Он так улыбался, когда считал, что вокруг все свои и никто его не испугается. Даже Лэа приучил считать демонстрацию клыков улыбкой, причем, дружелюбной, и Лэа, в штыки встречающая все нечеловеческое, умилялась, когда видела этот оскал.

Хорошо быть обаятельным. Тогда тебя не просто прощают, а считают все, что ты делаешь хорошим или хотя бы милым.

— На мельницу, — решил Мартин. — Надеюсь, лесопилка строится не круглосуточно?

— Не-не, только днем. Уже почти закончили. Не сегодня-завтра можно начинать работать, и на первых порах я даже людей нанимать не буду… — вспыхнуло кольцо портала, а когда погасло, городские огни сменились темнотой и плеском воды о каменную кладку плотины, — потому что работы предстоит до черта, — закончил Заноза нелогично. — И я надеюсь, тебе интересно, какой именно работы, потому что я все равно расскажу. Мне опять нужна твоя помощь.

Опять нужна помощь? Настроение стремительно начало портиться. Поводов для этого не было никаких, только неясные сомнения, безосновательные и бессмысленные, и Мартин заставил себя вернуться к делам насущным.

— Не будешь нанимать людей потому, что предстоит много работы?

В нелогичность Занозы он не верил. У упыря для всего находились объяснения, порой даже понятные.

Заноза уселся на широкие перила, достал сигареты. Высыпал в воду пригоршню хлебных крошек, которые выцыганил у Мигеля еще в начале вечера.

— Водяному нравится, когда рыба сытая. А мне, — он протянул Мартину открытую пачку, — нравится, что в омуте водяной. Он — естественный постановщик помех… или сверхъестественный? Короче, всякая дрянь из Блошиного Тупика не может подслушать и подсмотреть, что у меня тут происходит. О лесопилке и так все уже знают, но также все знают о том, что я жадный и умею зарабатывать деньги. Этим ее и объясняют.

Мартин поднес зажигалку к его сигарете, и Заноза закрыл глаза, прикуривая. Интересно, он, вообще-то, понимает, сколько доверия в этой его манере зажмуриваться? Доверия и беззащитности.

Нелепый вопрос, когда речь идет о вампире, больше ста лет очаровывающем людей и нелюдей. О том, как он выглядит, о каждом своем жесте, о каждом взгляде он знает всё.

— Я собираюсь переселить часть людей из Блошиного Тупика, — сообщил Заноза, выдохнув дым. — И убить остальных.

Доверие и беззащитность? Мартин чуть сигаретный фильтр не прокусил.

— И как ты планируешь… я даже не знаю, о чем вначале спрашивать. Как ты планируешь их переселить? Как ты собираешься их убивать? Как ты вернул душу Беране, кстати?

— Расскажу, если не будешь ржать, — беззащитный и доверчивый упырь прищурился, всем своим видом демонстрируя готовность дать в глаз любому, кто хотя бы улыбнется. — Ее душа стала тем мечом, который Берана хотела мне подарить. Я рассказывал. Шиаюн принесла этот меч, Хасан ее спугнул, меч превратился в цветочек, цветочек я отдал Беране. И всё. Но что-то там и правда… — он покрутил пальцами, — пока цветок был у меня, Берана тоже была у меня. Она была моей. Даже не знаю, как сформулировать понятнее.

— Я понимаю, — Мартин кивнул, — я знаю, как это.

— Покупал у кого-то души?

— Получал вместе с телами.

— А. Самоубийцы, вроде этого парня? — Заноза обвел его взглядом. — Тебе идет.

— К сожалению, не всегда есть из чего выбрать.

«Этот парень», Мартин Соколов, походил на него настоящего. Двухтысячелетней давности демона-полукровку, рожденного человеческой женщиной. То, первое, тело прослужило недолго, меньше двадцати лет, но оно было своим, принадлежало только ему, никакая другая личность не владела тем разумом, тем сердцем, той кровью.

Потом было много других тел, не всегда человеческих. Они были прочнее, эффективнее, надежнее. Некоторые мало отличались от его когтистого, клыкастого и чешуйчатого кафарха. Мартин менял их без сожалений, как меняют одежду, пока не попалось вот это, нынешнее. В первый раз после потери настоящего тела он нашел такое же. Знал, что не пожалеет и его, когда придет время, но… был рад, что время еще не пришло.

— Значит, насчет магов Лэа была права: ты нашел способ разобраться с ними без драки? Или… ты сказал, Хасан спугнул Шиаюн?

— Напугал. И не убил только потому, что опасался навредить Беране. Мы думали, Шиаюн ее чем-то накачала, какой-то дурью, и может понадобиться противоядие.

Еще в мае Мартин считал, что Заноза переоценивает своего Турка. Уверенность в том, что тот сумеет добраться даже до Тарвуда, пройдет сквозь Хаос, найдет, спасет, заберет домой, иногда смешила, иногда раздражала. Да чего там, еще в мае Мартин считал, что Заноза в Хасана влюблен.

Сейчас он уже не знал, какая доля шутки была в его же словах о том, что Хасан, наверное, бог. Раздражения, впрочем, меньше не стало. Этому турку, кем бы он ни был, вампиром, человеком или богом, не следовало приходить на Тарвуд.

Он бы и не пришел, если б Занозе не понадобилась помощь.

— Лэа почти права. Без драки не обошлось, но эти четверо сцепились друг с другом и с моим плащом, и дали нам возможность убить их. Ты говорил, что они не сразу воспримут мертвеца как цель, мы это учли и использовали с максимальной отдачей. И, кстати, о плаще, — затянутая в тонкую перчатку рука погладила черную, вытертую кожу, — если б не твои чары, он бы очень недолго их отвлекал, и нам пришлось бы куда хуже. Хотелось бы знать, насколько еще его хватит.

— Ты к нему так привязан, — Мартин надеялся, что говорит все-таки о плаще, а не о том, кто его подарил, — что может хватить навсегда. Не знаю точно, как это работает, и чары не мои, я, знаешь ли, принц, а не портной, но чем дороже вещь, тем дольше она прослужит.

— Ваше высо-очество, — протянул Заноза, улыбаясь. — Простите, ваше высочество.

— Утоплю.

— Нельзя. Ты отдал сигареты мисс дю Порслейн, и если мои промокнут, мы останемся без курева. А ночь впереди долгая. Так вот, чтобы расселить людей из Блошиного Тупика, нужно построить дома. В Боголюбовке, в Шахтах, в Перекрестке, и в Северном. Чем дальше друг от друга окажутся эти семьи, тем будет лучше и для них, и для нас. Для строительства домов нужно дерево. Для обработки дерева нужна лесопилка. Знаешь, за что ты и правда можешь меня утопить? — Заноза снова достал из кармана свой «Житан», отдал Мартину, — за то, что я объясняю элементарные вещи. Пистолеты не отдам, топи вместе с ними, будем надеяться, что они это переживут. Так вот, Мартин, я сказал, что не собираюсь пока нанимать людей, потому что работать нужно быстро. Это значит, что на первых порах работать на лесопилке я буду сам. На дайнах. И мне понадобится очень много крови.