Рим. Цена величия - Юлия Голубева

Их носилки столкнулись посреди многолюдной улицы. Носильщики кинулись разнимать поручни, и в тот момент обеспокоенная Випсания приподняла занавес. Он обомлел, когда увидел ее. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, и он мог поклясться, что безграничная любовь была в ее взгляде. Во взгляде теперь уже чужой жены. Носилки сдвинулись с места, и тогда он закричал своим громким голосом, требуя остановиться. Но ее рабы не замедлили хода, и уже вслед он окликал ее, заклинал вернуться, выплескивая на виду у прохожих боль своей любви. Но ее занавес более не поднялся.

Ливии в тот же день стало обо всем известно, и по ее наущению Август издал официальный указ, где запрещал им встречаться. И, чтоб это не произошло нечаянно, соглядатаи императора заранее выведывали ее путь. Даже сейчас Тиберий помнил мельчайшие черточки ее прекрасного лица, каждую складку розовой столы и грустные морщинки вокруг прекрасных глаз, которые столько лет заставляли его плакать во время бессонных ночей. Он тосковал, точно дикий зверь, у которого безжалостный охотник убил подружку. Охотником была его мать, насильно женившая его на развратной Юлии, дочери Августа, до безумия влюбившейся в молодого прославленного полководца.

Много воды утекло с тех пор. Тиберий жестоко отомстил Ливии за свою поруганную любовь, нанеся удар по больному месту матери. Он лишил ее власти, той безграничной власти, что приобрела она над империей благодаря мягкости Августа. И сейчас старик довольно потер руки, вспомнив, как она в бессилии изливала свой гнев, беснуясь и угрожая. Он зашел куда дальше, отменив указ сената о ее обожествлении после смерти. Пусть вечно пребывает в Тартаре ее злобная тень! Ей никогда не увидеть своего божественного мужа, распивающего нектар в сонме богов.

Глубокая печаль стиснула сердце цезаря. Все, кого он любил и кем дорожил, покинули его один за другим. Первой в этой череде потерь стала Випсания, затем Сеян предал его, Нерва ушел из жизни, а несколько дней назад умер Фрассил. Теперь он остался совсем один…

В тот теплый дивный вечер ничто не предвещало беды. Они ужинали вдвоем с астрологом в тени раскидистого платана. Низкий столик был заставлен изысканными яствами, лилась нежная мелодия, наполняя вечер прелестью и спокойствием.

Неторопливо текла беседа, приправленная цитатами. Тиберий, по обыкновению, забрасывал астролога вопросами из греческой мифологии, наслаждаясь его промахами. Недаром же цезарь слыл самым искусным знатоком мифов.

Неожиданно Фрассил замолчал на полуслове и закрыл глаза.

– Что ты? – спросил Тиберий, видя, как бледность начинает разливаться по лицу астролога.

Тот приподнял тяжелые веки.

– Фрассил! Ты слышишь меня? – повторил Тиберий, тронув холодную кисть собеседника.

– Я ухожу вслед за Нервой. Прощай, цезарь, – вдруг вымолвил тот. – Пришло мое время. Я чувствую, как веет вокруг меня дыхание бога смерти. Но я рад, что наконец-то свободен от страха в душе, ведь ты всегда был змеей на моей груди, готовой ужалить. Жди свою змею!

Тиберий опешил, а Фрассил опустил веки, чтобы больше никогда не поднять их вновь…

Тиберию и сейчас было неприятно вспоминать последние слова Фрассила. Неужели астролог так и не смог простить ему то жестокое испытание, которому подверг его Тиберий более тридцати лет назад?

Тогда Тиберий, всеми забытый, в безвестности прозябал на Родосе, тщетно взывая к милости Августа. Именно в то время он увлекся предсказаниями по звездам. В те годы это было строжайше запрещено законом. Но верные Тиберию люди разыскивали и привозили на остров астрологов, чей жизнный путь обычно прерывался после краткого свидания с будущим цезарем. Их сбрасывали в море с высокой скалы. И вот перед Тиберием предстал Фрассил.

Они встретились в темном портике тайком. Астролог долго смотрел на небосклон, жуя уголком рта тонкую травинку.

– Звезды – твои, Фортуна наконец-то повернулась к тебе.

Тиберий мрачно усмехнулся. Сколько он видел пред собой подобных шарлатанов? И сколько раз уже слышал подобные фразы?

– А что ты сможешь прочесть по звездам о своей судьбе? – зловеще спросил он астролога.

Фрассил внутренне напрягся. Не надо было и проводить тонких расчетов, чтобы понять, что дамоклов меч завис над его головой, а ужасное царство Аида гостеприимно распахнуло свои врата.

Руки предательски затряслись, ужас сковал разум, но астролог лишь молча продолжал жевать травинку и молчать. Солнце начало медленно расправлять свои лучи над горизонтом, Тиберий занервничал, начал торопить. Ему нужна была темнота, чтобы избавиться от лишнего свидетеля его тайн. Фрассил, изнемогая от нечеловеческого напряжения, устремил взгляд за окно. Может, есть надежда спастись, выпрыгнув наружу? И тут он увидел… Или показалось? Взгляд его вдруг устремился на яркую точку Венеры. Это и спасло его, подсказав спасительную мысль. С ужасом глянул Фрассил на Тиберия:

– Воздух и вода угрожают мне страшной опасностью. Вот что я вижу.

– Есть ли возможность избежать ее? – поинтересовался Тиберий, ехидно улыбаясь.

Фрассил еще несколько мгновений мучительно вглядывался в море за окном, но вдруг чело его прояснилось. Парус далекого еще корабля виднелся уже ясно. И он рискнул.

– Есть, – уверенно произнес он. – Наши планеты стоят близко друг от друга, линии судеб могут переплестись в ближайший момент. Все неблагоприятные мне планеты сближены меж собой сейчас, только Венера спасет меня.

– Венера? – спросил Тиберий.

– Она почти соединилась со Скорпионом, твоим созвездием. Эта богиня покровительствует Юлиям, чей славный род ведет свое начало от сына ее – Энея. Ты скоро примешь это имя, хорошие известия не заставят себя долго ждать. И вот что прочел я еще: если эти известия придут до рассвета, моя скромная судьба соединится с твоей и я буду не менее счастлив, чем ты, и проживу долгую жизнь.

Тиберий молча раздумывал над словами астролога. Фрассила сотрясала мелкая дрожь, он стискивал зубы, стараясь не выдать своего страха. Он сделал рискованный шаг, но, не произнеси он слов «до рассвета», страшная участь ожидала бы его. Смутный блик надежды мелькнул в темном тоннеле ужаса, и он отчаянно взмолился богам.

– Уже рассвет, – сурово сказал Тиберий. – Ты опоздал со своими выводами, Фрассил. Уходи, мой раб проводит тебя.

Луч надежды погас, но неожиданно сами боги, сжалившись над несчастным, пришли ему на выручку, внушив нужные слова:

– Корабль, что вскоре бросит якорь у Родоса, везет известия, что ты так давно ждешь.

И действительно, корабль привез официальное послание Августа, которое дозволяло Тиберию вернуться в Рим. Тиберий бросился к Фрассилу на шею, едва не расплакавшись, и признался в дурных намерениях. Фрассил перевел дух. Он спасся.