Чужая жизнь. Дилогия (СИ) - Агишев Руслан

Потом просто молча сидели, тесно прижавшись друг к другу. Сидели и молчали, дыша и, пожалуй, думая в унисон. Наконец, заговорили снова.

– …Папа сказал, что тебе осталось совсем немного потерпеть. Он сказал, что это все дело рук Вяземских и он скоро постарается решить с ними вопрос, – она не отрывала от него влажных глаз, собственно, как и он. – Слышишь меня? Совсем капелюшечку потери… Еще он сказал, что он очень сильный и честный, – Анна улыбнулась и заговорщически наклонилась к нему. – Говорит, что не отказался бы от такого зятя…, ‑ теперь уже пришла очередь Алексея улыбаться; правда, улыбка у него получилась какая‑то глупая. – Ну, что ты молчишь?

Этот разговор продолжился до тех пор, пока в дверь осторожно не постучали. Охранник так сигнализировал, что время свидания истекало.

… Когда она ушла, парень еще долго бездумно валялся на койке и улыбался. Просто лежал без всякого движение и пустым взглядом таращился в потолок. Со стороны могло бы показаться, что он был под действием сильнодействующих синтетиков, которые в последнее время приобрели неимоверную популярность среди подростков. Внешние признаки были неотличимы: полная расслабленность, отсутствие реакции на раздражители, блуждающая бессмысленная улыбка на губах, блеск в глазах. Может здесь и, правда, «поработал» наркотик, только естественного происхождения? Разве влечение, быстро возникающая страсть между двоими, не вызвано именно этим? Кто знает…

Долго он так лежал. Пролежал бы, наверное, до самого вечера, если бы не новый посетитель.

В какой‑то момент в двери заскрежетало. Послышался щелканье замка. Через пол секунд пять – шесть дверь распахнулась и вошедший охранник быстро оглядел камеру. Убедившись, что все в порядке, он кому‑то поклонился и предупредительно придержал дверь. В камере появился новый человек.

– Ни хрена себе встреча, – Алексей едва‑едва сдержался, чтобы не выдать замысловатую матерную конструкцию при виде такого гостя.

Он моментом слетел с койки и начал пятиться назад. От вошедшего человека можно было ожидать чего угодно плохого, в чем он недавно успел убедиться. Одно радовало, промелькнуло в его голове, «гость» не сможет воспользоваться магией из‑за активированных блокираторов.

Перед ним стояла Ксения Романова, его одноклассница, и первопричина многих его бед в этом мире.

В первую же секунду, как их взгляды встретились, у парня мелькнула в голове нехорошая мысль. Она пришла с ним окончательно разобраться! Эта свихнувшаяся мозгами деваха точно решила довести до конца свою месть! Совсем чокнутая! Приперлась за ним даже в камеру изолятора! Она же маг не из последних! Кто знает, что у ней за силы? Наверное, «скрутит его в бараний рог» и не поморщится. Охранник, урод, после этого за деньги еще и тело ей поможет закопать! Совсем охренели! Только так просто он не дастся…

Его шарившая в воздухе рука, наткнула на спинку стула. Тут же крепко вцепилась в нее. Это было хоть что‑то.

– Бельский… Алексей, – Ксения, серая, какая‑то вся поникшая, словно и неживая, запинаясь выговорила его имя и фамилию; было видно, как ей тяжело дается начало этого разговора. – Я пришла поговорить.

Алексея слегка отпустило. Правда, спинку стула он так и не отпустил.

– Между нами возникло… непонимание, – казалось, она не знала, какие ей слова использовать. – Точнее я хотел сказать обида… Хм… Какая‑то глупость, на самом деле.

Девушка умолкла, ничего толком не сказав. По ее щекам потекли слезы. Похоже, она и до этого плакала.

– Как же тяжело‑то, – тихо‑тихо прошептала она, прежде чем заговорила громче. – Это ведь все из‑за меня. Да, да, из‑за меня. Ты прости меня, пожалуйста. Слышишь? Прости меня… Я совсем не понимаю, что на меня тогда нашло.

Отпустив спинку стула, Алексей сделал шаг вперед. На лице его застыло недоумение. Он никак не мог взять в толк, а чем она, вообще, ему говорит. В чем она виновата? Что из‑за нее случилось? Дом у них отбирают по другой причине. Обвиняют его тоже по причине, совсем с ней не связанной. Может хочет повиниться перед ним за то, что своего кузена здоровяка на него натравила? Только эта история уже «быльем поросла». Ему до нее сейчас, вообще, никакого дела нет. Есть дела поважнее. Что же ей надо‑то?

Видя его непонимание, Романова заговорила вновь.

– Ты так и не понял…, ‑ плакала она. – Это ведь я устроила тот взрыв. Понимаешь, это я подготовила тот теракт, чтобы от тебя избавится…

Оказалось, Ксения, теряя от ненависти голову, придумала решить вопрос со своим врагом радикально. После гибели родителей, у нее нередко возникали такого рода мысли. Ценность человеческой жизни для нее давно уже упала до медной копейки. Тут же разговор шел о том, кто ее при всех оскорбил. В девичьих мозгах, «сдвинутых» на подобной теме, вскоре возникла идея, которая позже оформилась в план убийства. Через специальные сети она разместила заказ на взрывчатку, которую было невозможно обнаружить средствами контроля в гимназии. Если хорошо разбираешься в компьютерах, то остаться в сети неизвестным совсем несложно. Удалось это и ей. Раздобыв взрывчатое средство, Ксения вышла на беднягу уборщика. С ним оказалось еще проще. Тому оказалось достаточно показать пару эффектных магических трюков с огнем и намекнуть, что с его ребенком может произойти несчастье. Для закрепления эффекта в один из дней, она встретила маленького мальчишку у школы и до ужаса того напугала. После этого уборщик согласился. В ее плане лишь один изъян оказался – непредвиденные жертвы: сам уборщик и цесаревна Анна.

Алексей машинально подвинул стул и опустился на него. Такие новости стоя было слушать просто физически невозможно. Вид у него сейчас было, словно у пришибленного мешком.

– … Я ведь ничего такого не хотела. На меня словно какое‑то помутнение нашло. Я, как в тумане ходила, – продолжала рыдать девушка, тоже присевшая, только на койку. – Это все из‑за таблеток. Как мои… папа с мамой погибли… мне прописали лекарства… Я, как принимаю их, становлюсь сама не своя.

Едва Ксения узнала, что во взрыве едва не пострадала сама цесаревна Анна, как у нее приступ случился. Почти неделю пришлось лежать на капельниках и проходить специальный курс терапии. Только день, как вышла.

Алексей же, одним ухом слушая ее плачь и оправдания, думал совсем о другом. Его внимание полностью занимала идея о том, как этот взрыв был воспринят. Ведь взрыв, названный терактом, всколыхнул в стране такие грандиозные события, которые сейчас в голове с трудом укладывались. Империю уже вторую неделю после инцидента лихорадило. Силовые службы продолжали работать в усиленном режиме. Спецгруппы потрошили притоны, трясли мелких, средних и крупных бандитов. По визору непрерывно крутилась информация о вознаграждении за информацию об организаторе теракта и покушении на великую княжну Анну. А самым главным следствием взрыва стала подготовка к созыву Имперского собрания, которое не собиралось уже больше четырнадцати лет. Все боярские и дворянские рода сейчас «на ушах стояли», вступая или выходя из многочисленных внутренних группировок и фракций влияния. Создавали и рассыпались коалиции по интересам, проходили непрерывные консультации по кандидатуре чрезвычайного имперского комиссар. Ведь этот человек должен получить почти диктаторские полномочия, в чем‑то превышавшие права самого императора. Подумать только, что все это началось с психических заскоков неуравновешенный девушки, обычной школьницы!

Закончилось все тем, что девушка громко разрыдалась. Пришлось даже чуть приобнять ее, чтобы унять разошедшуюся одноклассницу. Не помогло. Ушла она от него все равно в слезах.

После себя Ксения оставила полное замешательство в душе парня. Он еще долго раздумывал над услышанным. Прикидывал так и эдак, пытаясь понять, что теперь будет. Кажется, от его раздумий даже волосы на голове шевелились.

Только одиночество его снова было нарушено. Лязг открываемого замка у него даже смешок вызвал. Неужели опять к нему посетитель? На воле у него столько гостей не было, сколько в изоляторе появилось.