Оружие юга - Гарри Тертлдав

Другой поезд, еще один, подошел с юга, засвистев, приближаясь к Роки-Маунт. Коделл подошел к восточной стороне станции, чтобы посмотреть, кто прибывает. Несколько маленьких мальчиков и стариков присоединились к нему. Зеваки, подумал он. На данный момент, он и сам по себе тоже был молодым бездельником. Он уставился на изможденные лица, прижавшиеся к окнам, на жалкие лохмотья, которые покрывали эти натуральные на вид скелеты. Кто были эти несчастные, и как могли его соседи зрители иметь такой спокойный вид? Тогда один старик заметил: — Это янки-заключенные едут домой.

И Коделл вдруг точно обнаружил, что у большинства из пассажиров поезда их рванье было, вернее, когда-то было, синего цвета. Он покачал головой в немом ужасе сочувствия. Солдаты армии Северной Вирджинии знали, что такое голод. Память о том голоде останется с ним на всю жизнь. Но эти люди перенесли нечто худшее. Теперь он понимал разницу. Ему стало стыдно, что его страна может допускать такое. А впрочем чему было удивляться — вся Конфедерация жила впроголодь.

Сначала только двое мужчин вышли из поезда, чтобы размять ноги. Пожалуй, только у них были еще силы, чтобы сделать это. Один из них заметил Коделла. Янки был в лучшем состоянии, чем большинство его товарищей. Даже его форма была лишь слегка более оборванной, чем у старшего сержанта.

— Привет, Джонни Рэб, — сказал он, кивнув с улыбкой, — Ну, и как мы на вид?

— Привет, — ответил Коделл, чувствуя себя неловко, и спросил: — Где тебя поймали, янки?

— Под Билетоном, прошлой весной, — сказал федерал. Он ткнул большим пальцем в сторону поезда. — В противном случае я бы больше походил на этих бедняг.

— Под Билетоном? — воскликнул Коделл. — Я был там, в корпусе Хилла.

— Был, говоришь? Мы дрались кое с кем из корпуса Хилла. Я был одним из командиров в 48-м Пенсильванском. Меня зовут Генри Плезант. Я был полковником.

Плезант постучал по серебряному дубовому листу на левом плечевом ремне; правый ремень отсутствовал. Он протянул руку. Коделл пожал ее, назвав свое имя. И сказал: — Мы дрались против девятого корпуса, там были одни негры. Они сражались лучше, чем я мог бы предположить до этого, но мы врезали им очень хорошо.

— Должно быть, это была дивизия Ферреро, — сказал Плезант. — Там все войска были цветные. Я был в бригаде генерала Поттера.

И с сожалением покачал головой. Он был гораздо старше Коделла, с темными волосами, очень светлой, бледной кожей, и тощей бородой, явно выросшей недавно. Затем продолжил: — К сожалению для страны, вы довольно хорошо потрепали всю армию Потомака этими вашими проклятыми автоматами.

— Я бы не сказал, что это сожаление для страны, — возразил Коделл.

— Это просто мое мнение. — Плезант усмехнулся. Он казался человеком, который вполне в состоянии позаботиться о себе при любых обстоятельствах. — А так как ваша сторона выиграла, то в книгах по истории по другому говорить и не будут. Но я думаю именно так. Что это чертовски плохо. Вот и все.

Коделл рассмеялся. Ему пришелся по душе этот бодрый дерзкий северянин.

— А что, знаешь янки, пожалуй, я угощу тебя выпивкой, и мы можем поспорить о том, что хорошо, а что плохо?

— Ради выпивки, мистер старший сержант Нейт Коделл, сэр, я буду спорить или не спорить, как вам будет угодно. Куда мы идем?

Коделл думал спросить у противного станционного смотрителя, но решил не заморачиваться.

— Найдем местечко.

Вскоре его уверенность была вознаграждена. Из трех или четырех восстановленных зданий у станции, два оказались тавернами. Он повел нового друга в направлении выглядевшего более прилично.

Плезант оглянулся на поезд, который, казалось, не собирался, отправляться куда-нибудь в ближайшее время. И провел рукой по волосам.

— Будь я проклят, если пойму, как вы умудряетесь добираться туда-сюда. Я побывал на трех разных дистанциях пути, с тех пор как я выехал из Андерсонвилля на этих ваших локомотивах. Все крепежи прогнили, а ваши рельсы и шпалы изнашиваются даже если они лежат на гравии, а не просто на земле. Сплошное безобразие, скажу я вам, если вы спросите меня.

— Мы справляемся, — коротко сказал Коделл. И посмотрел на северянина. — Ты говоришь, как будто знаешь в этом толк.

— Черт, так я и должен. — Было просто удивительно, как хорошо Плезант выглядит в таком потрепанном мундире. — Я был инженером на железной дороге в течение многих лет, прежде чем попал в армию. Но к черту это. Мы будем стоять здесь и болтать весь день, или ты купишь мне что-нибудь выпить?

Когда Коделл вытащил два серебряных десятицентовика в таверне, он получил литровую бутылку виски. Один стакан следовал за другим. Виски крепко ударило Коделлу по мозгам; в армии он почти не пил. Он смотрел, нахохлившись, через шаткий стол на Плезанта.

— Какого дьявола ты хочешь вернуться на север, Генри? У вас, у янки, полным-полно всяких инженеров. Порви свой билет и оставайся здесь. У нас не так много всего, но железные дороги просто рыдают в поисках тех, кто бы их наладил.

Плезант задумался на некоторое время, прежде чем ответить; он тоже чувствовал, что хорошо набрался.

— Ты знаешь, Нейт, это заманчиво — нет, на самом деле. Но мне надо на поезд.

Он встал и шатаясь побрел к двери. Коделл последовал за ним. Они прошли пару шагов в сторону станции, прежде чем заметили, что поезд уже ушел, и возможно, давно. Садившееся солнце выглядело угрюмым красным шар чуть выше горизонта.

— Это знак, это точно знак, — заявил Плезант. — Значит, тут мое место.

Он упал, встал пошатываясь, и уткнулся в Коделла. Они оба рассмеялись, а затем вернулись в таверну.

Человек, который заправлял таверной, сказал, что наверху есть номера. Дав золотой доллар, Коделл получил одну из этих комнат и обещание завтрака, получив на сдачу два пятака, и десять долларов в бумагах Конфедерации. Он также получил тонкую сальную свечу в оловянном подсвечнике, чтобы осветить путь вверх по лестнице.

В комнате была только одна, не слишком широкая, кровать. Ни того, ни другого, это не волновало. Коделл установил свечу на подоконнике, пока они раздевались, а затем загасил ее. Соломенный тюфяк зашуршал и заскрипел, когда они с Плезантом улеглись. Открыл глаза он только утром.

Он воспользовался горшком, плеснул водой из кувшина на тумбочке на лицо и руки. Плезант, который был все еще в постели, смотрел на него с укоризной.

— Ты, сэр, храпел всю ночь.

— Ну извини.

Коделл снова поплескался. Вода была приятная и прохладная, хотя почему-то слегка резала глаза. Если Плезант не смог заснуть из-за его храпа, ночь должна была показаться ему кошмаром.