Слёзы Шороша - Братья Бри

– Приветствую тебя, Малам, и вас, добрые гости Дорлифа! – сказал Нэтэн.

– Здравствуй, дорогой Нэтэн! Не нас ли ты поджидаешь? – спросил его морковный человечек, просияв лицом.

– Что-то мне подсказывает, что вас. Но вместо пяти названных, я вижу шестерых, если не брать в расчёт, что этот парень сойдёт за двоих, – весело ответил Нэтэн, кивнув на Гройорга.

– А за троих, не хочешь, смельчак?! Ты забыл посчитать того, что сидит у меня за плечом, Мал-Малец в помощь мне! – разгорячился Гройорг (по просьбе Малама пояс с кинжалами он оставил в доме, чтобы не смущать дорлифян, но расставаться со своей дубинкой отказался наотрез, и это было справедливо: Малам, кроме своих двух ног, опирался ещё и на палку, а у Семимеса она была засунута за пояс). – Я-то сюда с моим другом пришёл. Вот он. Ты его видишь, смельчак. Его имя Малам. Он сказал мне: «Гройорг, бросай все дела – ты пригодишься для одного дела». И я ответил: «Пойдём, Мал-Малец в помощь мне». И вот я здесь. А ты, я вижу, пришёл сюда нас считать. А я тебе скажу так: отчитайся-ка лучше ты перед нами, смельчак!

– Гройорг! Это же сын Хранительницы Фэлэфи, и, если он здесь, значит, так надо для дела, – сказал Малам тем тоном, каким ему приходилось говорить лишь Гройоргу.

– Нет, пусть отчитается, – артачился тот.

Нэтэн усмехнулся, но в его усмешке не было неприязни.

– Спасибо, Малам. Но я сам отвечу Гройоргу, коли он настаивает на этом. Вчера мама сказала мне на сон грядущий: «Нэтэн, пришла пора оправдать имя, данное тебе в честь моего брата. Его имя стоит под Словом, начертанным во спасение людей. Слово это доставлено в Дорлиф. И долг твой – присоединиться к тем, кто будет охранять его». Я пристану к вам, добрые люди, если вы примете меня в свою компанию и если Совет не откажет мне.

– Так это совсем другое дело! – с этими словами Гройорг подошёл к Нэтэну и протянул ему руку. – Знай – Гройорг отныне твой друг.

– Гройорг-Квадрат, – подсказал ему Мэтью.

– Да! Гройорг-Квадрат! – с удовольствием повторил квадратный человек: видно, прозвище это пришлось ему по душе.

– Я уже заметил, что ты широк для одного, – сказал Нэтэн.

– Широк… широк, Мал-Малец в помощь мне, – согласился на этот раз Гройорг и затем обратился к остальным: – Друзья, что же вы стоите? Нэтэн-Смельчак один из нас. Идите пожмите ему руку.

Призыв Гройорга возымел действие: все подошли к Нэтэну, чтобы обменяться с ним рукопожатиями. А Гройорг взялся представлять ему своих друзей, с которыми сам познакомился только утром. Первым подошёл Семимес. Они с Нэтэном хорошо знали друг друга, но Семимес чувствовал, что в этом рукопожатии есть особый смысл.

– Это – сын моего друга, Семимес-Победитель.

– С тобой, Волчатник, я на любую скалу и в любую пещеру, – сказал Нэтэн и свободной рукой хлопнул его по плечу.

– Нас ждёт что-то злее и страшнее скал и пещер, – проскрипел в ответ Семимес. – Очень злее и страшнее.

– Это – Мэт-Жизнелюб, – продолжал Гройорг.

– Сразу видно, что вы с Дэном родня, – сказал Мэтью.

– Сразу видно, что вы с Дэном из Нет-Мира.

– Из Нет-Мира?! – удивился Мэтью неожиданному слову, сошедшему с уст Нэтэна, и, не найдя, чем ответить, перевёл взгляд на Дэниела.

Дэниел, протянув руку Нэтэну, сказал:

– Мы с Мэтом всегда считали, что мы есть. Почувствуй это своей рукой.

– Это – Дэн-Грустный, – прохрипел Квадрат, нарушив короткое беззвучие пространства между Дэниелом и Нэтэном.

Нэтэн крепко сжимал руку Дэниела.

– Я чувствую… и это делает меня счастливым… а то скучно как-то жить, – ответил он… ответил и словом, и взглядом.

– Это – Савасард-Ясный. Он из тех, чьих локонов коснулся особый огонь.

– Приветствую тебя, Нэтэн.

– Рад видеть тебя, Савасард-Ясный. После Перёкрёстка Дорог ты первый раз в Дорлифе, но не молва о тебе. Слышал, ты одарён особым чувством. Что ты такого чувствуешь, чего не чувствую я? – спросил Нэтэн, не отпуская руки Савасарда.

– Тепло холода и холод тепла, свет во тьме и слепоту света… Я тоже слышал о тебе, Нэтэн. Твой наставник и мой друг Ретовал говорил, что стрелки, подобные тебе, коим не надо целиться и полмгновения, чтобы подбить птицу на лету, встречаются реже, чем слузи-дерево среди других деревьев.

– Тебе не надо целиться, Нэтэн-Смельчак?! – вскричал Гройорг. – Как же так! Даже я примеряюсь, перед тем как пустить в ход своего Мал-Мальца!

– Гройорг ещё и шутник, – заметил Дэниел.

– Пусть будет только Квадрат, а то я и вправду подумаю, что меня двое, – Гройорг подмигнул Нэтэну.

– Это кто здесь такой громкий?

Голос Фэлэфи заставил всех обернуться к крыльцу.

– Знакомься, мама, – мой друг Гройорг.

– Приветствую тебя, уважаемая Фэлэфи. Это моя глотка виновата: всегда отчего-то орёт да хрипит. А сам я из таких же, как ваш Малам. Я хочу сказать, что я… – Гройорг замялся.

– Я поняла тебя, Гройорг. Рада познакомиться, – сказала Фэлэфи и окинула взглядом остальных. – Рада видеть в Дорлифе и тебя, Савасард, сын Фэдэфа. Спасибо, что ты пришёл по первому зову.

– Приветствую тебя, уважаемая Фэлэфи.

Малам поспешил к Фэлэфи.

– Добрый день, дорогая Фэлэфи. Скажу коротко. Я взял на себя смелость призвать Гройорга. В ночные думы мои прокралась тревога: Хранителей Слова мало, они молоды и неопытны. Кто ещё мог бы разделить с ними бремя охраны Слова?.. Сегодня во мне нет этой тревоги: голос этого парня прогнал её. За Гройорга ручаюсь как за себя.

– Вот и хорошо, Малам. Я полностью доверяю тебе. Сама вот сына привела. Думаю, в имени его – его судьба. Правда, тревога моя не стала от этого меньше. Что же, друзья, проходите в дом – вас ждут.

Фэлэфи и следом за ней остальные вошли в просторную светлую комнату. Посреди стоял большой круглый стол, подле него и около стен (можно сказать, что стен было две: одна шла по кругу влево от двери до камина, другая – вправо) стояли стулья. Пятеро, сидевшие за столом, поднялись.

– Дорогие гости, сначала я назову вам всех членов Управляющего Совета, – сказала Фэлэфи и затем указала рукой на сухощавого сутулого старика. – Гордрог…

Две детали забирали внимание того, кто смотрел на этого человека: умные, проницательные светло-серые глаза, в которых не было ни тени старческой блёклости, и абсолютная симметрия его седин, разделённых надвое пробором на темени, вертикальной морщиной на лбу, ямочкой над верхней губой и, наконец, единственной чёрной кисточкой волос на подбородке под нижней губой.

– …Тланалт, – назвала Фэлэфи второе имя.

Этот человек тоже был далеко не молод, но статен телом и красив лицом. А главное, глаза его излучали доброту и сразу внушали расположение к нему (когда тебе нужна помощь, скорее, выберешь среди других эти глаза).

– Скажу для тех из вас, кто не знает, – продолжала Фэлэфи. – То, что делает наш Дорлиф единым целым, – заслуга этих двух людей. Но первый придумал и воплотил в жизнь его подземную часть, его сосуды, которые связаны друг с другом, с землёй и водой. А второй создал облик Дорлифа.

– Фэлэфи, позволь я перебью тебя и немного поправлю, – мягко сказал Тланалт. – Своим обликом, друзья, Дорлиф во многом обязан отцу Фэлэфи, Норону. Это его крыши, не жадничая, делятся с нами светом неба. И ещё хочу сказать вам, дорогие мои, что саму Фэлэфи дорлифяне любят за то, что она исцеляет от недугов добротой своего сердца и силой своего дара.

– Благодарю тебя, Тланалт. Я продолжу знакомить гостей с членами Совета. Это – Фэрирэф. Он прославил Дорлиф и своё имя часами, что высятся на нашей площади.

Фэрирэф был гораздо моложе Гордрога и Тланалта. Суров и холоден на вид. В нём словно была какая-то отстранённость. Волосы его были тёмно-русые, а глаза тёмно-серые. Трудно было что-то угадать в нём с первого взгляда.

– А это – Суфус и Сэфэси, родные брат и сестра. Дорлиф, который вы увидите завтра и в Новосветную Ночь, скажет вам о них лучше, чем любые слова.

Услышав знакомое «Суфус и Сэфэси», Мэтью тихонько толкнул Дэниела локтем, а Дэниел, в знак понимания, ответил ему тем же.

Суфус был высок и худощав. Длинные белокурые волосы его свисали на плечи. Глаза его цвета индиго были открыты так, будто привыкли удивляться и восхищаться. С широкого рта его, с уголками, заметно поднятыми кверху, не сходила лёгкая улыбка. А длинный тонкий нос добавлял взгляду его, лицу его несколько штрихов, которые говорили: Суфусу дано видеть то, что удивляет и восхищает.

Сэфэси была под стать брату стройна. Белокурые локоны её пенящимся водопадом ниспадали на плечи и растекались по ним искрящимися ручейками. Огромные глаза её цвета индиго удивляли и восхищали. Слегка приоткрытый рот её… слушал вас, чтобы тут же ответить… например, улыбкой или грустинкой. А длинный тонкий нос её добавлял её взгляду то, что говорило: Сэфэси хрупка, как красота, которую она находит, чтобы подарить людям.