Слёзы Шороша - Братья Бри

Савасард, оставив Малама и Семимеса, подошёл к ним.

Он был строен и лёгок в движениях. Взгляд его бирюзовых глаз не был затенён налётом подозрительности и хитрости, как и не был отмечен духом надменности. Лёгкая рубаха на нём цвета дневного неба над Дорлифом прибавляла его глазам ясности. А длинные волнистые пряди волос горели так ярко, словно с ними поделилось своим неистощимым огнём солнце… солнце, которого не было в небе над Дорлифом.

– Это – Дэн-Грустный, – прохрипел Гройорг. – А это – Мэт-Жизнелюб.

– Я Савасард, сын Фэдэфа. Рад познакомиться с вами. Малам и Семимес рассказали мне о вас и о том, что привело вас в Дорлиф. Мне приятно, что вы принесли людям Слово надежды, о котором некогда поведал в своём предсказании мой отец.

Дэниел достал тетрадь, открыл её на странице со стихом и протянул Савасарду (ему очень захотелось сделать это).

– Вот это Слово. Ты можешь прочитать его.

– Благодарю тебя, Дэн.

– Я тоже не прочь взглянуть хотя бы одним глазком на то, ради чего окунулся в этот дикий омут, который… – Гройорг привстал на цыпочки, чтобы немедля сделать то, о чём заговорил.

Но Малам вдруг подскочил из-за стола и окликнул его тем тоном, которым обычно одёргивают, призывая к порядку (причиной чего было не любопытство Гройорга, а его излишняя болтливость):

– Гройорг!

Тот, кинув быстрый взгляд на Малама и уловив его красноречивый жест, осёкся и попытался исправить свою ошибку:

– Я хотел сказать: взглянуть на то, ради чего я проделал такой… непростой путь, Мал-Малец в помощь мне.

– Гройорг!

– …что выяснилось впоследствии, хотя поначалу я… просто шёл в гости к моему старому другу.

Дэниел и Мэтью переглянулись, одновременно вспомнив о ночном переполохе. Малам поспешил оказаться между ними и Гройоргом.

– Мэтэм, Дэнэд, пойдёмте я вас накормлю. Другие-то гости уже позавтракали и склонны дать волю языку, – он покосился на Гройорга.

– Верно, – прохрипел тот. – Так всегда бывает, когда язык не успел сделать одно из своих двух дел. А завтрак не лучшая штука для вольготной беседы. Особенно, если тебя подгоняет мысль о каком-то там секретном совете.

– Гройорг! – Маламу снова пришлось осадить своего квадратного друга.

– Другое дело – обед. А ещё лучше ужин. Вот когда можно и покушать, и наговориться всласть и вволю, Мал-Малец в помощь мне.

– Гройорг?.. – Мэтью хотел его о чём-то спросить.

– А?! – хрипло и восклицательно откликнулся (будто рыкнул) Гройорг, заставив и Мэтью, и Дэниела вздрогнуть.

– Гройорг-Квадрат, – сорвалось с языка у Мэтью, обескураженного порывистостью этого возмутителя пространства.

В ответ Гройорг рассмеялся и заключил:

– Мне нравятся эти ребятки, Мал-Малец в помощь мне! Что ты хотел спросить, Мэт-Жизнелюб? Спрашивай. Не к лицу тебе хмуриться.

– Кто он, этот Мал-Малец, что помогает тебе? – спросил Мэтью.

– А!.. Мал-Малец? Вон он на диване отдыхает. Сейчас покажу.

Гройорг подошёл к дивану и вынул из кожаного чехла (к которому были прикреплены какие-то ремни), как из ножен вынимают меч, дубинку.

– Неужели болотный двухтрубчатник? – удивился Мэтью: дубинка была слишком толстой по сравнению с палками Семимеса и Малама, но приметная закорючка на конце её выдавала их родство.

– Он самый и есть.

– Неужели и такой бывает? – не мог поверить этому Дэниел. (Если бы это сказал Малам или Семимес, тогда бы другое дело, тогда бы поверить было легче).

– А такие как Гройорг, ваш Гройорг-Квадрат, бывают, Мал-Малец в помощь мне? – ответил вопросом на вопрос Гройорг, и для Мэтью и Дэниела это было более чем убедительно.

– Кушать, кушать, друзья мои, – снова позвал ребят Малам.

– Мы пойдём? – сказал, словно извиняясь, Дэниел Савасарду, который стоял в шаге от них и наблюдал за происходящим: он понял, что Савасард хочет поговорить с ним и Мэтью.

– Доброго вам голода, Дэн и Мэт, – сказал он.

– Доброго вам голода, – прохрипел Гройорг.

– Поторопитесь, не то из-за вас на совет опоздаем, – проскрипел забытый всеми Семимес (по крайней мере, над столом, за которым он сидел, один, пролетела такая мысль: «забытый всеми»).

В то время как Малам потчевал Дэниела и Мэтью свежим хлебом из пекарни Дарада и Плилпа и паратовым чаем с черничным вареньем собственного приготовления, остальные разделились, и каждый из них нашёл, чем успокоить или потревожить свою душу.

Гройорг прилёг на диване и тут же уснул: дикий омут, о котором он едва не проговорился, утомил его. Правда, он вообще любил вздремнуть при всяком удобном случае. Во сне своём он увидел грибы, большие-пребольшие…

Семимес прибежал к своему камню у ивы. Наклонился над ним и хотел было приподнять, но передумал и сел подле.

– Я немного побуду с Тобой. Но я не стану Тебя беспокоить. Только посижу рядом и поговорю с Тобой… Сегодня к нам прибыли гости, к отцу. Один из них – Гройорг. Он приметен и силён, это сразу видно… И добряк… И не притворщик… Но вот… сказал он одно. И зачем только он это сказал? Ты спрашиваешь, что он такого сказал? Тебе я откроюсь. Только Тебе я могу открыться. Семимес-Победитель… Он сказал: «Семимес-Победитель». Мне захотелось… Тебе я могу открыться… мне захотелось подраться с ним… Зачем он это сказал? Оказать милость отцу? Сейчас я уже вовсе не зол на него: он не виноват, что сказал это. Он просто неправильный. Все люди неправильные. Все люди корявые. Но самый корявый из них не может быть победителем. И такое нельзя говорить самому корявому из них… Знаешь, кто ещё пришёл в наш дом? Ещё пришёл Савасард. Он оставил свой пояс с двумя мечами в передней. Он повесил его рядом с моей накидкой. Он правильный. Но он из лесовиков. И он прошёл испытание Перекрёстком Дорог. Он лучший, и я должен с ним биться. Нужно только улучить момент. Очень нужно… Потом проснулись пришлые. Я первый встретил их добрым словом. Но когда они были в гостиной, они даже не заметили своего проводника, будто там не было его… будто его не существует вовсе. Зато они не обошли вниманием дубинку Гройорга из простого болотного двухтрубчатника. Как он ему: «Неужели и такой бывает?» Как будто ползал когда-нибудь по трясине и смыслит что-то в двухтрубчатнике. Нет, они не заметили своего проводника. Зато они обласкали взглядом этого правильного лесовика. Как он ему: «Вот это Слово. Ты можешь прочитать его». Словно раздаривает безделушки на Новый Свет… Назван Хранителем Слова, так оберегай его, а не выставляй напоказ… ни Слова, ни своей причастности к нему… Как он ему: «Мы пойдём?» Кушать идёшь – не на войну. Что же обречённость на себя напускать?.. Нет, Семимеса они не заметили… будто приняли его за приевшийся баринтовый орех на столе. Ну, ладно… ладно… ладно… Если и Фэлэфи забудет про Семимеса, то и он забудет… про всех. Он уйдёт. Безо всяких «мы пойдём» уйдёт. Молча сгинет. Он… Я… я только скажу Тебе, что Семимесу нужна будет помощь в этом. Я только скажу Тебе… Что? Что Ты говоришь? Да. Да, пришлый сказал мне эти слова. Он спросил: «Семимес, надо мной потолок или крыша?» И что? Что из этого?..

Савасард сидел на скамейке под липой. На коленях у него лежала тетрадь. Заветное Слово не открыло ему своей главной тайны. Но, прочитав его, он почувствовал то, чего не почувствовали другие, прикоснувшиеся к Слову и пытавшиеся понять его. Они угадали в нём великую силу, и теперь, чтобы воспользоваться ею, нужно было проникнуть в его тайный смысл, и теперь надежды их на это были связаны с Фэдэфом. Савасард уловил не только силу, но и слабость Слова. Он уловил грань между великой силой, которая пугала чувства, и спрятанной за ней слабостью, на которую не хватало чувств. Ему удалось это, потому что почти тысячу лет он находился между двумя сущностями, двумя Мирами, Миром Яви и Миром Духов. Там он не чувствовал ничего: ни пространства, ни времени, ни самого себя. Но там он обрёл чувство грани, грани, не ощущаемой другими людьми. Когда он очнулся, он не знал об этом, но оно уже было в нём.

Слабость Слова заключалась в том, что оно не было наделено защитой от глаз Тьмы. И потому Слову, однажды дарованному Повелителем Мира Грёз доброму человеку, по имени Нэтэн, суждено было найти защиту в нём и искать её на своём пути в других людях. «Слово призвало меня в Дорлиф, – думал Савасард. – Оно собирает людей вокруг себя. Оно привело в Дорлиф Дэна и Мэта. И этот сородич морковного человечка, Гройорг, появился в его доме благодаря Слову. И меня, боявшегося потревожить в себе прошлое и потому забывшего Дорлиф, поманило Слово, вложив призыв в уста Малама. Слово стремится к тому, кто когда-то принёс весть о нём, к своему последнему защитнику, к тому… кто сможет разгадать его. И тогда оно свершит то, что ему предназначено – одолеет Тьму. Мы нуждаемся в Слове и готовы оберегать его, чтобы с его помощью одолеть Тьму. Слово нуждается в нашей защите и собирает нас вокруг себя, потому что боится попасть в руки Повелителя Тьмы и отдать ему свою силу, которую он направит против людей…»