Чужой. Сердитый. Горячий (СИ) - Тиган Линетт

Вадим был недоволен, мягко говоря. К пробежкам быстро прибавились дополнительные физические упражнения…

А вообще, всё дело в том, что Волков вбил себе в голову собственную идею-фикс, и стал изнурять меня разными… Играми. Так он их называет, подходя ко мне с хитрым волчьим оскалом, спрашивая: «новая игра и новые правила, готова?».

Когда он это сделал впервые, я была измучена мыслями о брате. Я говорила с ним всего три раза и каждый разговор заканчивался громким скандалом. На четвёртый раз позвонил отец. Это стало для меня эмоциональным надрывом, из-за чего я пролежала целый день в слезах, пробуя разобраться в своих решениях и поступках.

Моя семья требовала выйти из тени и вернутся домой, а у меня не было ни сил, ни желания покидать это место. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, и Вадим помогает мне в этом лучше, чем кто-либо.

Несколько раз я брала телефон, но боялась позвонить Андрею, и это отравляло меня морально. И как только в моей голове начинали крутиться сложные, запутанные и негативные мысли, они сразу же меркли, когда рядом появлялся Вадим с новым интересным развлечением в запасе.

— Выпусти пар. Силой. Покажи мне, на что ты можешь быть способна, — заявил он, удивляя меня таким требованием. Вадим тогда вырвал из моих рук телефон, поднял на ноги и привёл в центр гостиной комнаты. — Давай!

Я уже давно поняла: чтобы не делал Вадим, всё это имело смысл, поэтому пыталась с ним не спорить.

— Как я должна это сделать? — на языке уже млела мольба о пощаде и возможности вернуться в уютную постель, продолжая унывать и пытаться подавить собственную жалость к самой себе.

— Твой брат должен был научить тебя защите. Покажи мне, как ты можешь себя защитить в случае нападения. Просто бей меня, — конкретно ответил Вадим.

— Я не буду тебя бить, — закатила я глаза, не понимая, какая муха смогла укусить Вадима такой холодной зимой.

От какого-либо насилия хотелось держаться дальше, даже если всё это оговорено заранее и не несёт настоящего вреда. Это выше меня.

— Тогда я буду очень настойчиво к тебе приставать, — лукаво заметил парень, потирая свой подбородок, явно в этот момент представляя описанные сцены с нашим участием. — Здесь холодно, и нам нужно согреться. Выбор за тобой какими именно будут наши упражнения, — заговорщицки улыбнулся Вадим и потёр ладони.

— Хочешь остаться с разбитым носом? Начинай! — конечно, я осведомлена о профессиональной подготовке парня, но его самоуверенность подначивала мою решимость.

Я скинула тёплый жилет, позволяя себе свободно двигаться и заплела высокий хвост, настроившись на несколько хороших приёмов, которым была обучена с пятнадцати лет. Слишком давно я не давала силовой отпор, и, наверное, уже привыкла считать себя связанной и обездвиженной жертвой.

Мой порыв разукрасить Вадима кончился тем, что я десяток раз приземлилась на мою тощую задницу. Несколько раз я оказалась лежащая «звёздочкой» у ног самодовольного Волкова, который медленно стал читать мне лекцию. Он явственно показал мне, насколько я слаба, когда, вспыхнув от злости, утомляла себя барахтаньем и совсем бессмысленными бросками в его сторону.

Вадим не прекращал болтать о технике и нюансах защиты, даже когда я замахивалась кулаком в его нос, а он перехватывает мою руку, толкая и ставя подножку. Раз за разом я падала, закипая от ярости, а он подавал руку, заставляя продолжать.

Едва только закончив свою лекцию, он устроил мне несколько часов каторги, заставив отработать не один коварный боевой трюк.

«В тебе много упорства, но дав слабину даже мысленно, ты уже обрекаешь себя на проигрыш. Вставай. Бей. Убегай. Отбивайся. Прячься. Но никогда не сдавайся» — сказал он по окончании тренировки, когда я жадно прилипла к горлышку бутылки с водой.

Его слова имели смысл, и я поняла, что никто меня не защитит больше, чем смогу я сама. Надеяться можно только на свои силы… Но обрести уверенность в себе так быстро было просто невозможно, поэтому Вадим учил меня сначала подниматься с колен и быть уверенной именно в моих силах.

Наутро все мои желания были о кровати, чтобы лежать на ней не двигаясь, пожалеть себя и злиться на изморившего меня Волкова. Ха! Не тут-то было. Как только Волков вернулся со своей утренней пробежки, только чудом оставив меня этим утром в покое, заставил одеться и плестись за ним в рощу зимнего леса.

Физическая нагрузка сморила меня ещё в самом начале пути, но было слишком интересно, что такого задумал Вадим в очередной раз, из-за чего его глаза так азартно светились, а с губ не исчезала озорная улыбка.

Оказалось, что Волков решил возобновить мои знания о стрельбе и подготовил мишени для отработки техники. Так, по крайней мере, он сказал вначале, а после начал свою очередную нудную лекцию, от которой хотелось закрыть уши. Слушала его мимолётно, осматривая местность, расстояние мишеней, и даже посчитала количество банок, едва не зевая от скучных, будто заученных назубок правил.

Он прекрасно знает, что я умею держать оружие в руках. Раздражённо передёрнув плечами, я перебила Вадима, взяла пистолет и выбила тринадцать банок из двадцати.

Неплохо для начала.

— Отвратительно! Научись сначала слушать, а потом только делать, — фыркнул Вадим на мой результат, заставив зардеться от новой волны раздражения.

— Если такой профессионал, то покажи на что способен сам!

Вадим беззаботно согласился, давая мне возможность расставить банки в таком положении, как мне удобно, пока сам показательно отвернулся. Конечно, я не упустила шанса напакостить и расставлять эти банки в самых разных местах, а не на специальном деревянном возвышении.

Он поворачивается и всего пару секунд осматривает мишени… А после выбивает все банки без единого промаха. Я закрыла рот, увидев его профессионализм воочию.

Гордееву чертовски повезло. С такой меткостью, как у Вадима, просто какое-то чудовищное чудо, что мой муж выжил.

Позже я стала слушать Вадима внимательно, буквально забрасывая его вопросами и оспаривая некоторые факты. Он очень хороший тренер, к тому же мне давно следовало выпустить пар не слезами, а подобным физическим напряжением и силой.

А ещё в один спокойный день, парень ставит меня перед фактом, что мы должны сыграть в прятки. В ответ на его заявление он услышал только мой искренний смех. Мы что, дети, чтобы играть в такие игры? Но он предлагал сыграть с таким серьёзным выражением лица, будто предлагал мне нечто высокоинтеллектуальное, подразумевая большее, чем обычную детскую игру.

Это было интересно, поэтому я легко согласилась. Но на четвёртый раз, когда у Вадима уходит меньше минуты на мои поиски в огромнейшем доме, эта игра стала неинтересной. Тогда он предложил мне найти его, поспорив, что у меня не выйдет его отыскать.

Я искала его по всему дому больше часа. Оказалось, что у него даже на эту игру нашлась своя техника, и Вадим не сидел мышей в шкафу как я, а медленно и верно двигался за моей спиной, вставая в уже проверенные мной места, и с ликованием дожидался моего «сдаюсь».

Какое же было моё удивление, когда, проверив всю комнату, я упала на диван простонав от проигрыша, а он вышел из-за гардины, которую я буквально пару минут назад одёргивала в поисках парня.

— Суть не в том, чтобы сидеть и ждать своего проигрыша, а в том, чтобы тебя не нашли. Правила игры тебя ни в чём не ограничивают кроме условленного пространства. Это просто. К тому же прятаться под кроватью и в шкафу — удел малявок. Мысли шире, глубже, смелее. Попробуем ещё раз?

В его словах я разбираю глубокие познания в простых вещах, и не только в игре, но и жизни. В этот день Вадим научил меня, как обхитрить преследователя, путать следы, быть аккуратной и наблюдательной к мелочам… Он заставил меня выиграть только через три с половиной часа, ведь раньше я попадалась на каждом шаге, сдержанно выслушивая свои ошибки. Он учил меня слушать.

Я забыла обо всём, занимаясь с парнем играми, и с каждым разом понимала, что это всё не просто так. Таким способом он даёт мне возможность научиться спасти себя в случае опасности, выжить или сбежать в очень суровых условиях… И этот факт никак не утешал!