Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова - Вадим Гольцев

Отношение семиреков к процессу описал корреспондент газеты Губкома ВКП (б), Губисполкома и ГСПС «Джетысуйская искра» Петр Новиков, командированный для освещения процесса из Алма-Аты:

«…по пути из Алма-Аты до Семипалатинска, — сообщал он, — нам пришлось видеть, как крестьянство Джетысуйской и Семипалатинской губерний живо интересуется процессом Анненкова. Семилетняя давность не смогла стереть из памяти населения похождения казачьего атамана <…> Когда мы приехали в Семипалатинск, — и здесь встретили также интерес к процессу. Весь город только и говорит о суде над Анненковым. И в Советском учреждении, и на базаре, и в Губкоме только и слышишь:

— Анненков, Анненков, Анненков…

Я вижу, как на базаре крестьянин-старик, приехавший из Шемонаихи, развертывает местную газету „Новая деревня“ и читает вслух о предстоящем процессе. Вокруг него — толпа. Загорелые лица хлеборобов окружают телегу. Слушают необычайно внимательно. А после высокий рыжебородый казак в картузе подводит итог:

— Сколько веревочке не виться — конец будет!

Об этом конце, когда суровая рука советского правосудия посадит зверя-атамана на скамью подсудимых, семипалатинское крестьянство мечтало семь лет назад, затаивши дыхание. И вот этот час настал. Завтра, 25 июля, будет суд над Анненковым, завтра атаману придется держать ответ перед рабочими и крестьянами Семипалатинской губернии»{240}.

Суд над Анненковым и Денисовым планировалось провести за 8–9 дней, но продлился он дольше, чему способствовали и болезнь Анненкова, и возникавшие на процессе непредвиденные вопросы, требовавшие для своего решения дополнительного времени.

Накануне, 23 июня, в Семипалатинск прибыли судьи Военной коллегии Верховного суда СССР: председатель суда Мелнгалв П. М., члены — Менечев и Мазюк. В качестве государственного обвинителя прибыл Военный прокурор Верховного суда Павловский П. И. К этому времени местными властями уже были назначены общественные обвинители — член КазЦик Мусабаев, редактор семипалатинской газеты «Новая деревня» Я. Ярков, от Джетысуйской губернии — рабочий Паскевич. В качестве защитников прибыли члены Новосибирской коллегии защитников Борецкий и Цветков, переводчиком казахского языка был назначен Байсенов.

На процессе были аккредитованы 12 корреспондентов центральных, сибирских и казахстанских газет.

Был определен и режим работы суда: с 9 до 13 и с 16 до 21 часа. 25 июля, во второй половине дня, вокруг театра имени Луначарского, где должен проходить процесс, уже бушевала враждебная подсудимым толпа, желавшая их крови. Над толпой алели лозунги с призывами к суду, основное содержание которых сводилось к двум словам: «Смерть Анненкову!»

Гудит автомобиль, приближается вместе с торчащими из него штыками, — вспоминает современник. — «Везут! Везут!» — и сотни глаз впиваются в окна автомобиля, стремясь рассмотреть черного атамана, окруженного надежным конвоем. Усиленные наряды милиции еле сдерживали натиск тысяч обывателей, пытавшихся прорваться в зал заседания.

Наконец, двери театра открылись. Первыми пропустили делегатов от предприятий, организаций, учреждений и общественности пострадавших губерний и свидетелей, потом у дверей началась давка, и прорвавшиеся счастливчики бросились к еще оставшимся свободными креслам. Рассчитанный на 600–700 человек зал был переполнен. Постепенно шум стих, и аудитория стала озираться.

На сцене театра — покрытые кумачом столы для суда, государственного и общественных обвинителей и защитников и два стула, огороженных деревянными балясинами — для подсудимых.

Около пяти часов вечера за столы усаживаются обвинители и защитник и на сцену вводятся Анненков и Денисов в окружении шести красноармейцев. Охрана проводит подсудимых за балясины и становится вокруг барьера.

Анненков и Денисов — оба в полувоенной форме, чисто выбриты, в начищенных до блеска сапогах. Анненков бодр, спокоен, держится с подчеркнутым достоинством. Денисов вял, сер, подавлен и старается казаться незаметным.

Ровно в пять часов в зал входят судьи.

После установления личностей обвиняемых Анненков ходатайствует о вызове из Новосибирска в качестве свидетеля бывшего Главнокомандующего войсками Директории генерала Болдырева. Ходатайство Анненкова удовлетворяется.

Государственный обвинитель Павловский делает заявление, что получено несколько сот просьб граждан, желающих выступить на суде свидетелями. Среди этих свидетелей есть 57 человек, лично пострадавших от анненковских банд или бывших непосредственными свидетелями их насилий. Государственный обвинитель ходатайствует об их допросе. Суд это ходатайство также удовлетворяет.

Покончив с ходатайствами, суд приступает к оглашению обвинительного заключения. Его чтение заняло весь остаток первого дня судебного заседания. В обвинении скрупулезно перечислялись и описывались все собранные следствием факты насилия анненковцев в районах действий войск атамана. Заключение носило только обвинительный характер. Каких-либо смягчающих обстоятельств в отношении Анненкова и Денисова в нем не содержалось. Заключительная часть обвинения звучала так:

«На основании изложенного, Анненков Борис Владимирович, 37 лет, бывший генерал-майор, происходящий из потомственных дворян Новгородской губернии, бывший командующий отдельной Семиреченской армией, холост, беспартийный, окончивший Одесский кадетский корпус в 1906 году и Московское Александровское училище в 1908 году,

Денисов Николай Александрович, 36 лет, бывший генерал-майор, происходящий из мещан Кинешемского уезда Клеванцовской волости Иваново-Вознесенской губернии, бывший начальник штаба отдельной Семиреченской армии, холост, беспартийный, окончивший Петербургское Владимировское училище и ускоренные курсы Академии Генштаба,

обвиняются:

первый, Анненков, в том, что с момента Октябрьской революции, находясь во главе организованных им вооруженных отрядов, систематически <…> с 1917 по 1920 год вел вооруженную борьбу с Советской властью в целях свержения ее, то есть в преступлении, предусмотренном статьей 2 Положения о государственных преступлениях. И в том, что с момента Октябрьской революции, находясь во главе организованных им вооруженных отрядов <…> систематически, на всем протяжении своего похода совершал массовое физическое уничтожение представителей Советской власти, деятелей рабоче-крестьянских организаций, отдельных граждан и вооруженной силой своего отряда подавлял восстания рабочих и крестьян, то есть в преступлении, предусмотренном статьей 8 Положения о государственных преступлениях.

второй, Денисов, в том, что, находясь во время гражданcкой войны на начальствующих должностях в белых армиях и отрядах и будучи начальником Штаба отдельной Семиреченской армии и карательных отрядов Анненкова, систематически с 1918 по 1926 год вел вооруженную борьбу с Советской властью в целях ее свержения, то есть в преступлении, предусмотренном статьей 2 Положения о государственных преступлениях, и в том, что, состоя в должности начальника штаба отдельной Семиреченской армии и карательных отрядов Анненкова, которые производили систематически на всем протяжении своего похода массовое физическое уничтожение представителей Советской власти, деятелей рабоче-крестьянских организаций, отдельных граждан, подавляли восстания рабочих и крестьян, то есть в преступлении, предусмотренном статьей 8 Положения о государственных преступлениях».

Обвинительное заключение было составлено в Москве 20 мая 1927 года и подписано следователем по важнейшим делам Верховного суда СССР Д. Матроном. Уже после окончания процесса, ожидая решения по своему ходатайству о помиловании, Анненков вновь переживал этот эпизод: «Объявляется комендантом обвинительное заключение. Все — в тумане… Возвращаюсь к действительности, встаю, начинаю говорить. Мысль работает лихорадочно, но постепенно я овладеваю собой. Думаю: „умел грешить, умей и отвечать“. Как на экране киносеанса, шаг за шагом разворачивается вся моя жизнь: детство, юность, служба, империалистическая война и, наконец, начало борьбы с большевиками…»

На другой день, 26 июля, суд, для удобства и полноты ведения судебного следствия, разделил деятельность Анненкова и Денисова на восемь периодов:

• деятельность до Славгородского восстания;

• деятельность в период Славгородского восстания;

• деятельность в Семипалатинске;

• деятельность в Семипалатинском районе и в Сергиополе;

• деятельность на Семиреченском фронте;

• отступление к китайской границе и расстрел солдат, не пожелавших уйти за границу;

• насилие над семьей полковника Луговских и других;