Обсидиановая бабочка - Лорел Гамильтон

– У нее в руке что-то есть. Это может быть просто обрывок ткани, но…

Я нагнулась так низко, что мое дыхание коснулось кожи, и меня обдал мускусный животный запах. И еще от моего дыхания край этой штуки в руке шевельнулся. Он не залубенел от крови и сейчас шевельнулся, когда я подышала на руку.

Я выпрямилась.

– По-моему, это перо.

Я оглядела комнату, пытаясь определить, откуда оно могло взяться. Ни одного предмета животного происхождения в комнате не было, если не считать канделябра с оленьими рогами.

Брэдфорд и Франклин переглянулись.

– В чем дело? – спросила я.

– Почему вы сказали «у нее»? – спросил Франклин.

– Ногти, кольца. – Я взглянула на остальные части тела. Догадку о том, что это была женщина, подтверждал и размер грациозной шеи. – Она была с меня ростом или поменьше.

Я слышала собственные слова и ничего не чувствовала. Была пустой, как гулкая раковина на песке. Было состояние как от слабого шока, и я знала, что потом за это придется расплатиться. Либо устрою истерику, уединившись в укромном месте, либо… Что-то я в себе сломала, и оно никогда уже, быть может, не восстановится.

– Помимо пола, что вы еще определили? – спросил Франклин.

Я не люблю, когда меня проверяют, но почему-то сейчас не было сил на эту тему возникать.

– Другие жертвы были расчленены до фаланг пальцев. Эта – нет. Когда я впервые услышала, что у выживших тщательно снята кожа, после чего их изуродовали, а мертвые все разорваны на части, я подумала, что убийц может быть двое. Один – очень организованный, и он командует, второй не организованный и подчиняется. Но тела не были разорваны. Они были тщательно рассечены. Это было организованно и очень продуманно. А вот это… – Я показала рукой в сторону стола. – Вот это результат стихийного характера. Либо наш организованный убийца теряет над собой контроль, либо убийц двое, как я полагала вначале. Если их двое, то организованный утратил контроль над своим подчиненным. Эти убийства не были хорошо спланированы, поэтому не может не быть ошибок, которые нам помогут. Но это значит и то, что всякий, попавшийся на дороге этим тварям, будет убит. Больше мертвых тел и более частые убийства. А может быть, и нет.

– Неплохо, миз Блейк. Я даже почти со всем согласен.

– Спасибо, агент Франклин.

Я хотела было спросить, с чем именно он не согласен, но и без того знала.

– Вы все еще считаете, что этот серийный убийца – человек?

– Считаю, – кивнул он.

Я поглядела на останки, разбросанные на столе буграми красной краски. Натекающая кровь уже подбиралась к моим ногам. Копы терпеть не могут, если кто-то начинает разносить кровь по всему месту осмотра. Я шагнула назад и наступила на что-то хрустящее. Нагнувшись, я увидела на полу соль. Кто-то по неаккуратности рассыпал ее за завтраком. Я встала.

– Перед нами свежее убийство, агент Франклин, действительно свежее. Сколько времени займет у человека, пусть даже у двоих, превратить другого человека вот в такое?

Длинные пальцы Франклина снова поправили галстук. Интересно, знает ли он за собой эту привычку дергать галстук, когда нервничает? Если нет, я готова с ним играть в покер каждый день.

– Я не могу дать оценку, точную оценку.

– Ладно. Неужели вы думаете, что у человека хватит сил разорвать другого с такой быстротой, что даже кровь останется свежей? Эти чертовы останки кровоточат, будто при жизни, настолько они свежие. Я не думаю, что человек способен столь молниеносно нанести эти повреждения.

– Вы высказали мнение и теперь стараетесь его держаться.

Я покачала головой:

– Послушайте, Франклин, с вашей стороны было логично предположить, что убийца или убийцы – люди. Обычно в вашей работе приходится иметь дело с людьми. Я так понимаю, что вы из Отдела Поддержки Расследований?

Он кивнул.

– Отлично. Итак, вы охотитесь за людьми, в этом ваша работа. Они монстры, но не настоящие монстры. А я охочусь не за людьми – за монстрами. Это моя работа. Вряд ли меня бы вызвали, если бы виновником оказался человек или не была бы замешана хоть какая-то магия.

– К чему вы ведете? – очень напряженно и обозленно спросил он.

– К тому, что, если бы с самого начала решили, что это работа монстра, дело бы передали новому подразделению Брэдфорда. Это не было сделано?

Злость в его глазах поубавилась, и появилась неуверенность.

– Не было.

– Все считали, что это дело рук человека, так почему вам рассматривать другую версию? Если бы кому-то хоть приснилось, что это не человек, дело бы не передали вам? Так?

– Наверное, так.

– Прекрасно. Тогда давайте работать вместе, а не мешать друг другу. Если мы разделим наши силы между поисками людей и поисками монстров, это будет нам стоить времени.

– А если вы ошибаетесь, миз Блейк, и эти ужасы – дело рук человека, а мы в этом направлении перестанем копать, это будет стоить жизней. Есть шанс, что виновный – человек. И мы будем продолжать наше расследование обычным образом. – Он посмотрел на Брэдфорда. – Таково мое окончательное решение.

Он повернулся к Эдуарду:

– А вы, мистер Форрестер, тоже собираетесь блеснуть дедуктивными способностями?

Эдуард покачал головой:

– Нет.

– Так каков же ваш вклад в это расследование?

– Когда мы найдем виновного, я его убью.

Франклин покачал головой:

– Мы не судья, присяжные и палач, мистер Форрестер. Мы – ФБР.

Эдуард глядел на него, и весь шарм старины Теда, рубахи-парня, потускнел в его глазах. Они стали холодными, и в них неуютно было смотреть.

– У меня в машине два человека. Один из них – эксперт по преступлениям подобного рода. Если это сделал человек, он сможет нам рассказать, каким образом было совершено преступление.

Голос Эдуарда был безжизнен, ровен и пуст.

– Кто этот эксперт? – спросил Франклин.

– Почему он остался в машине? – спросил Брэдфорд.

– Отто Джеффрис; потому что лейтенант Маркс так велел, – ответил Эдуард на оба вопроса.

– Кстати, – вставила я, – спасибо, что вернул меня в игру, Брэдли.

Брэдли улыбнулся:

– Не благодари, просто помоги нам раскрыть дело.

– Кто такой Отто Джеффрис? – спросил Франклин.

– Отставной правительственный служащий, – ответил Эдуард.

– Откуда у отставного правительственного служащего опыт в подобных преступлениях?

Эдуард смотрел на него до тех пор, пока Франклин не заерзал, поправляя уже не только галстук, но и пиджак. Даже подергал манжеты, хотя это движение имеет смысл только при запонках – пуговицы просто не годятся.

– Я уверен, что вы своим пристальным взглядом хотите что-то сказать, но мой вопрос остался без ответа. Что это за правительственный служащий, имеющий подобный опыт?