Пленники Барсова ущелья - Вахтанг Ананян

Вдали виднелись блики света, падавшего из недосягаемой щели в своде коридора. Вероятно, солнце поднялось уже довольно высоко.

“Что- то делается сейчас с товарищами? Должно быть, перепугались, растерялись… Шушик плачет”, - взволнованно подумал он и почувствовал угрызения совести.

Далеким воспоминанием казалось ему сейчас все, что осталось за стенами пещеры, даже товарищи. Только беленькое бледное лицо Шушик с рассыпавшимися по нему веснушками, с глазами, в которых словно горело солнце, с мягкой улыбкой, вставало перед ним все ярче. И теплее становилось от этого на душе.

“Ну, пойду, жаль их, - окончательно решил он. - Интересно, чем занят сейчас мой сумасшедший старик отшельник? Да ну его, пойду”.

Но он не сделал еще и нескольких шагов к пещере, откуда доносились те странные звуки, как наверху возле щели в своде мелькнула какая-то тень и кто-то сказал ясно и четко: “Сплю, сплю”, а затем крикнул что-то резко, неразборчиво.

Ашот в ужасе отбежал назад, споткнулся о камень и упал плашмя. С трудом приподнявшись, он увидел, что лежит над темным отверстием в полу пещеры. Из отверстия остро пахло угаром.

От этого запаха голова у Ашота стала такой тяжелой, что он с большим трудом поднялся и, отойдя немного в сторону, сел на камень. Все поплыло перед его глазами, смешалось, помутилось в голове. Он потерял сознание.

В это время ребята прошли наконец через самый узкий коридор и, вступив в большую светлую пещеру, внимательно осматривали ее, надеясь найти следы Ашота. И вдруг в сумраке, царящем под сводами, фосфорически блеснули два больших глаза, послышался хриплый, напоминающий кашель звук.

Все в ужасе попятились, только Асо спокойно улыбнулся.

- Не бойтесь, это филин, - сказал он и, подняв камешек, кинул им в птицу.

Филин бесшумно расправил крылья и вылетел в широкий коридор.

По этому коридору ребята вышли в тот светлый угол пещеры, где Ашот услышал слова “сплю, сплю”. Здесь, высоко под сводами, виднелась масса каких-то темных точек.

- Гагик, твои старые знакомые! - засмеялся Асо, распознав летучих мышей, приютившихся тут целой колонией.

Голос пастушка разбудил нескольких маленьких сов. Они сорвались с места и вылетели в щель, белевшую вверху.

В нескольких шагах от этого угла пещеры ребята увидели небольшое темное озеро, а когда подошли к нему и подняли факелы, в глаза бросилась какая-то темная фигура, сидевшая в сторонке у стены.

- Ашот! - вскрикнула Шушик и, увидев, что он не движется, опустилась, ослабев, на землю.

- Ашот, Ашот! - трясли его за плечи товарищи. Но он не обнаруживал никаких признаков жизни.

- Давай отнесем его в тот светлый угол, - сказал Гагик и вместе с Асо приподнял Ашота.

- Шушик, Шушик без памяти! - в тревоге крикнул Саркис.

Асо вернулся и, наклонившись над девочкой, хотел осветить ее лицо лучинкой, но огонь сразу погас.

- Дай сюда! - Он вырвал из рук Саркиса другую лучину, но и она точно так же вспыхнула и погасла, едва Асо приблизил ее к земле.

Из какой-то дыры выходил одуряющий запах угара, от которого кружилась голова, стесняло дыхание.

Подняв Шушик, мальчики перенесли ее в тот же угол широкого коридора, куда из щели падал свет и где уже лежал Ашот.

Над ним склонился взволнованный Гагик. Глаза его тревожно сверкали.

- Жив, жив, дышит! - крикнул он товарищам.

- В самом деле жив? - пришла в себя Шушик.

- Погодите, я его разбужу. - И Гагик начал растирать Ашоту уши и даже бить его по щекам.

- Что ты делаешь? - возмутилась Шушик.

Она наклонилась над Ашотом и коснулась пальцами его широкого белого лба.

Мальчик наконец открыл глаза но, посмотрев на Шушик невидящим взглядом, снова опустил веки.

- Я это, я, Шушик! - трясла его за плечи девочка.

Ашот очнулся, с трудом приподнялся и тихо сказал:

- Вы нашли меня? Не во сне ли я? Голова болит.

Не прошло и часа, как ребята уже сидели вокруг жарко пылавшего костра и мирно беседовали.

Ашот смотрел на рыжие, золотом горевшие на солнце скалы, на покрытую легкой дымкой Араратскую долину, и сердце его сжималось от радости. Как светел, как хорош мир!

- Ну, вот ты и догнал теперь Kaмo из Личка, - лукаво блеснув глазами, сказала Шушик и подмигнула товарищам.

- Не называй этого имени, не то снова вскочит и уйдет в темные миры, - погрозил ей Гагик.

- И в самом деле темные, - мягким и усталым голосом подтвердил Ашот.

То, что произошло с ним за эти несколько часов, казалось далеким-далеким воспоминанием. А сейчас мальчик был счастлив, что в этом чудесном мире он опять не один, а рядом со своими верными друзьями.

- Знаете, как тяжело было! - признался он. - Такой страх запал в сердце, какого я никогда не испытывал.

Вид у Ашота был немного виноватый и смущенный, но на губах у него играла улыбка, а глаза были мягкими и добрыми.

“Такой он гораздо приятнее. Не люблю, когда кричит и приказывает”, - подумала Шушик.

- Почему же ты не вернулся? Заблудился? - спросил Саркис. Он впервые с такой любовью и уважением смотрел на Ашота.

- Я хотел вернуться, но отшельник стал у меня на пути, - смеясь, ответил. Ашот.

- Какой отшельник? Наш домохозяин? - обеспокоилась Шушик, испуганно вскинув на Ашота голубые глаза.

- Да, наш домохозяин. Должно быть, свихнулся от одиночества. Он рычал и хохотал в той светлой пещере.

- Ты его своими глазами видел? - спросил Асо.

- Нет, только голос слышал.

Пастушок улыбнулся.

- Филин это был, - спокойно сказал он и, поднявшись, пошел за хворостом.

- Вот те на! Да разве филин может смеяться, как человек?

- Асо и в самом деле спугнул филина, - подтвердила Шушик.

Ашот растерянно молчал.

- Ну, ты чего опешил? - засмеялся, глядя на него, Гагик.

- Эти звуки меня очень напугали, - признался Ашот, покраснел и искоса взглянул на Шушик. - Нет, Асо ошибается, там были люди, в этой пещере. Один даже, ясно сказал: “Сплю, сплю”.

Асо, вернувшийся с охапкой веток в руках, тихонько смеялся. В свете костра ярко выделялся ряд ровных, красивых зубов да блестели белки глаз.

- И это был филин. Я их наслушался в лесах. Сначала тоже боялся, думал - черти. Смеются, свистят, скрипят, бормочут что-то. Обмануть хотят: “Сплю, сплю”, а сами вот-вот накинутся. Отец мне потом объяснил и показал. Так что зря ты боялся.

Ашот нахмурился. Филины? Хорошо, что товарищи не видели, в каком он был состоянии, в какой пришел ужас. Стыдно было ему своей слабости, но и обидно, что он, сын охотника и сам немного охотник, не знал такой простой вещи - не знал, как кричат филины.

Даже испарина выступила на лбу у Ашота, так неловко он себя почувствовал. “Ну да, конечно, Асо всегда ночует в горах, в пещерах и слышит, как кричат филины. А мы с отцом по вечерам возвращаемся с охоты. Мы можем не знать”, - утешал он себя.

- Ладно, не вешай носа! - сказал Гагик. - Мы не меньше твоего напугались. Попали в одну пещеру - не пещера, а больница: кто-то плачет, кто-то вздыхает, стонет. Ужасно было, не правда ли, Шушик? Я, например, парень вовсе не из пугливых, но прямо и страх и жалость брали, когда слышал, как люди мучаются. Сердце так и разрывалось. А ведь Асо опять скажет, что это филины да совы были.

- Нет, я никогда не слышал, чтобы совы плакали и стонали. Это были черти. - И пастушок со страхом посмотрел на вход в Пещеру барса.

Теперь рассмеялся Ашот:

- Вот это-то и были настоящие совы! Они плачут, как дети, пищат, как мыши, вздыхают…

- В самом деле? - так и подскочила Шушик. - Значит… значит, и мы…

- И вы! - подхватил Ашот. - Вы тоже вообразили, что пещеры полны духов. Вот что значит плохо знать природу! Получается, что, если бы вы были на моем месте, а я на вашем, никто из нас не испытал бы страха.

- А в общем, раз в этих пещерах нет никаких чудес, идем туда снова! Пора содрать с барса шкуру! Готовь факелы, Асо, а эти расколи ножом - тонкие не гаснут.

- Все равно гаснут. Когда мы хотели поднять Шушик, у меня лучина погасла и у Саркиса, - сказал Асо.

- Как же так? Почему? - удивился Ашот. - Погоди, где это было?

- Там, где ты потерял сознание.

- Там, где я… - задумался Ашот. - Да, да, я наткнулся на какую-то дыру в полу, и оттуда шел угарный воздух.

- И я нагнулся, и огонь у меня потух, - вмешался в разговор Саркис.

Ашот начал понимать что-то очень важное.

- Ты говоришь, Шушик в обморок упала? А я? Вот это загадка! Я ведь не лежал над этой дырой?

- Нет, ты сидел выше, у стены.

- Вот это-то и спасло меня, - сказал Ашот. - Углекислый газ тяжелее воздуха, он скопляется внизу, помните? Значит, мне грозила смерть, а вы спасли меня, да? И Саркис тоже?

- Как это - “Саркис тоже”? Когда бы не он, мы бы тебя совсем не нашли. Он напал на твой след, - сказала Шушик и обвела всех победоносным взглядом: “Что я вам говорила о Саркисе!”

Ашот не мог прийти в себя. Не мог разобраться толком во всем происшедшем. Просто чудо какое-то! Думал ли он, что когда-нибудь его будут спасать - да еще в подземных галереях - Саркис, которого он когда-то считал шкурником, Гагик с его давно всем знакомой трусливостью, эта слабенькая девочка, которую он вообще не принимал в расчет! Ведь по сравнению с ним все они были слабовольными и бессильными существами - так, по крайней мере, он до сих пор считал. Нет, тут какое-то недоразумение. По-видимому, он плохо знал своих товарищей, неверно оценивал их возможности. Легкое ли дело было войти в этот подземный ад? А они вошли. Где обрели они силы? Или, объединенные общей целью, его товарищи стали более мужественными, более стойкими, упорными? Бывает же, что, когда соединяешь слабые и гибкие прутики, они все вместе становятся стойкими и несгибаемыми, словно ствол дуба.