Демон из Пустоши - Виктор Фламмер (Дашкевич)

– Но колдунам на государственной службе инструкция запрещает кормить дивов живой кровью, только капсулы. Жизнь колдуна намного важнее, чем жизнь дива, это один из главных пунктов всех правил.

– Как ты не понимаешь? Ты же сам дрался, не заботясь о своей жизни. Если бы ты не выгнал эту тварь, не представляю, что бы случилось.

– У меня приоритет.

– Да ладно. Ради приоритета так не сражаются, я же видел. – Кузя хитро прищурился. – И знаешь, Гермес Аркадьевич за мной в Пустошь ходил. Представляешь, как он рисковал?

– Многие колдуны идут на риск, спасая сильного и ценного для них дива. Но это не был риск, это было самоубийство.

– Ну не знаю, спроси у колдуна Сергея, чего ты меня пытаешь?

Но Владимир продолжал пристально на него смотреть, и под этим взглядом Кузе стало немного неуютно. Даже захотелось взять что-нибудь из ближайшего короба и пожевать.

– Ладно, – не выдержал он, – это я так думаю, а ты сам потом спроси. Мне кажется, колдун Сергей не воспринимает тебя как дива.

Владимир усмехнулся:

– Когда мы только начали работать вместе, он при виде меня дрожал как осиновый лист. Так что все он отлично воспринимает.

– Да не в этом дело, – Кузя мотнул головой, – он же колдун, он прекрасно знает, кто ты. Просто относится к тебе не как хозяин к диву, понимаешь? Он не видит разницы между тобой и человеком. И в тот момент не думал, див ты или не див и кто кого должен защищать. Ты умирал, и он был готов на все, чтобы тебя спасти. И спас. По-моему, это здорово.

Кузя так разволновался, что потянулся-таки к одной из коробок и схватил пирог.

Владимир тут же оказался рядом, и Кузя получил возможность убедиться, что ноги у него уже восстановились. Хотя стоял он на них еще не очень уверенно.

Кузя испуганно отдернул руку, однако Владимир не обратил на его жест никакого внимания.

– Я должен увидеть его, – сказал он.

Кузя критически оглядел Императорского дива.

– Давай так, – сказал он, водрузив короб со снедью себе на колени, – сейчас ты еще немного поешь, а потом я отвезу тебя в больницу.

Владимир постоял немного. Взял еще один пакет и вернулся на свою койку.

Он подробно описал, что необходимо взять из покоев в Кремле и где лежат нужные вещи. Кузя должен вернуться примерно через полчаса. Машину он попросит у своего хозяина. Владимир оглядел комнату: теперь ее по большей части наполняли пустые короба, пакеты и корзины. Но осталось тоже немало, и съесть надо как можно больше. И не только ради быстрого восстановления: еда была необыкновенно вкусной. Императорского дива, безусловно, кормили намного лучше, чем полицейского дива в общежитии, но все равно таких изысков и разносолов не предлагали.

Хотя даже на императорском пиру яствам было далеко до стряпни госпожи Маргариты. Интересно, доведется ли ему еще когда-нибудь пообедать у колдуна Аверина?

В коридоре раздались шаги. Владимир отложил блюдо с перепелами. Он узнал силу позднего гостя.

Дверь открылась.

Владимир едва взглянул на вошедшего и снова с показной небрежностью взял в руки перепелов, сделав вид, что содержимое блюда занимает его куда больше.

Как ни странно, явившийся див никак на это не отреагировал, лишь окинул Владимира безразличным взглядом.

– Ты слаб. Но жив. Как тебе это удалось?

Голос был таким же бесцветным, как и взгляд. Казалось, див просто произносит заученный текст.

Владимир переместился к пришельцу и пристально посмотрел ему в глаза. Тот не отвел взгляда, но ни силы, ни вызова в его взоре не было. Глаза были совершенно пусты. Будто слепец незрячими бельмами, смотрел он в пространство перед собой. Владимир отошел на шаг, внимательно разглядывая безучастную фигуру. И почувствовал, как волоски на его теле становятся дыбом: что-то неестественное было в этом диве.

– Да ты полностью сломлен, Митрофан, – наконец проговорил он. – Как ему это удалось?

Что-то похожее на прежнюю ярость на мгновение мелькнуло в глазах пришельца, но тут же бесследно погасло.

– Тебе тоже скоро конец, Владимир, – тон Митрофана не изменился.

Что это было? Угроза? Дива удалось задеть за живое?

Прежде чем попасть в столицу, Митрофан принадлежал главе московского Управления. И Владимир помнил его буйным, несдержанным, умным, хитрым и очень опасным. Митрофан презирал всех и будто делал миру одолжение, лениво и нехотя подчиняясь своему хозяину. Более слабым дивам, в том числе и Владимиру, не раз доставалось от него.

Владимир даже представить не мог, каким пыткам нужно подвергнуть дива восьмого уровня, чтобы добиться полной покорности и безразличия ко всему. Особенно такого дива, как Митрофан. Как это возможно на государственной службе? Ведь див, как и хозяин, должен появляться на ней каждый день. И сможет ли когда-нибудь эта тень стать прежним яростным и смертельно опасным Митрофаном?

– Зачем ты пришел? – спросил Владимир.

– Мне приказано выяснить, в каком ты состоянии. И способен ли выполнять свои обязанности. И как тебе удалось выжить.

Владимир вернулся на койку:

– Я жив и приступлю к своим обязанностям сегодня же. Так и передай своему хозяину. Ему нет нужды находиться в Москве.

– Как тебе удалось выжить? – словно заевшая пластинка повторил Митрофан.

– Это я расскажу ему лично.

– Я передам хозяину твои слова, – таким же безжизненным тоном проговорил див и вышел, захлопнув за собой дверь.

В задумчивости Владимир вновь принялся за еду. И к возвращению Кузи успел опустошить еще несколько коробов.

Кузя появился даже раньше, чем рассчитывал Владимир.

– Ты быстро. – Владимир забрал сверток и открыл шкаф с зеркалом на дверце.

– Ага. Я позвонил отсюда, с вахты. Иннокентий все приготовил, я только привез. Это… – он принюхался. – Кто тут был? Сильный…

– Митрофан. Див главы столичного Управления князя Кантемирова.

– Ничего себе, – воскликнул Кузя, – чего ему было надо? Хотел посмотреть, точно ли ты жив? Этот Кантемиров страшно удивился, узнав об этом. Думал, ты помер.

Владимир резко обернулся:

– Ты знал, что князь Кантемиров здесь?

– Ага. Он приперся сразу же, прямо на пир. Как успел только.

– Почему не сказал?

– А надо было? А что? О… думаешь, это он все устроил?

Вместо ответа Владимир поправил галстук.

– Нам надо торопиться. Сперва в больницу, – скомандовал он.

Двигаться оказалось все еще тяжело, поэтому машину было позволено вести Кузе. Но в палату Владимир поднялся сам.

Увидев его, хозяин подскочил на кровати. В палате пахло едой и несколькими людьми. Некоторых из них Владимир узнал: молодая графиня Аверина и ее мать. Навещали хозяина? Интересно, а фамильяр Авериных еще в городе? С ним