Мечтают ли андроиды об электроовцах - Филип Дик

Некоторое время он смаковал виски, стараясь придать лицу выражение удовлетворенности. “Нужно всегда следовать их примеру, — сказал он себе, — всегда соглашаться”.

Тут он с ужасом осознал, что его мысли буквально продираются теперь сквозь рогатки, поставленные алкоголем. Да еще усталость и волнение. “Нужно держаться, иначе меня больше никогда не пригласят, может, и теперь уже поздно”. Его охватило отчаяние.

Бетти, вернувшись из кухни, снова уселась на ковер. “Какая привлекательная, — снова подумалось Чилдану. — Такое нежное тело. У них прекрасные фигуры: никакого жира, никаких выпуклостей. Им не нужны ни грации, ни пояса. Свои чувства нужно скрывать любой ценой…”

Чилдан не мог сдержаться и то и дело украдкой поглядывал на нее. — “Прелестный темный цвет кожи, волос, глаза… В сравнении с ними мы выпечены только наполовину. Нас вышвырнули из печи прежде, чем мы допеклись. Точно как в древней легенде аборигенов о белых пришельцах. Как это близко к истине… Нужно думать о чем-нибудь другом, найти какую-нибудь расхожую тему, все что угодно”.

Повисла неловкая пауза.

“О чем же, черт побери, говорить? О чем-нибудь безопасном”.

Чилдан скользнул взглядом по невысокому черному шкафу.

— У вас, я смотрю, там “Саранча садится тучей”? — заметил он. — Много слышал об этой книге, но большая занятость не позволила мне ее прочесть.

Он поднялся и направился к шкафу, где стояла книга, внутренне контролируя каждый свой шаг. Хозяева, казалось, допускали такой поворот событий, и поэтому Чилдан продолжил:

— Детектив? Вы уж простите мне мое крайнее невежество.

Теперь он листал книгу.

— Вовсе даже не детектив, — отозвался Пол. — Просто весьма интересная форма утопии, возможная только в жанре фантастики.

— О нет, — не согласилась Бетти. — Фантастика здесь ни при чем. В фантастике обычно действие происходит в будущем, где наука ушла далеко вперед по сравнению с нашим временем. А эта книга не укладывается в подобные рамки.

— Но в ней речь идет об альтернативном настоящем, — возразил Пол. — Есть множество широко известных фантастических романов подобного рода.

Повернувшись к Роберту, он пояснил:

— Простите мне мою дотошность, но жена моя знает, что я долгие годы был страшным любителем научной фантастики, а увлекся ею еще в детстве, когда мне было лет двенадцать. Это было в самом начале войны.

— Понимаю, — вежливо кивнул Чилдан.

— Хотите взять “Саранчу”? — Пол улыбнулся. Мы скоро ее дочитаем, самое большее — через день или два. Так как моя контора в центре города, недалеко от вашего знаменитого магазина, я мог бы с радостью занести ее вам в обеденный перерыв.

Пол помолчал, а потом добавил, как показалось Чилдану, повинуясь какому-то знаку Бетти:

— И мы могли бы тогда вместе пообедать.

— Благодарю вас, — удалось выговорить Чилдану.

Обед в одном из центральных модных ресторанов для бизнесменов. Он и этот изысканный современный высокопоставленный японец! Об этом и мечтать не возможно. Все поплыло у него перед глазами.

— Да, — отозвался он наконец, — эта книга, вероятно, очень интересная. Мне бы очень хотелось прочесть ее. Я всегда стараюсь быть в курсе того, о чем так много спорят.

Но тут же новые сомнения стали одолевать его. Стоило ли ему признаваться, что его интерес к книге обусловлен модой на нее? Может, это дурной тон? Он не знал, так ли это, но тем не менее почувствовал, что так.

— Нельзя судить о книге только на том основании, что она бестселлер, — сказал Роберт. — Это всем известно. Многие из бестселлеров — ужасный хлам. Но, однако, эта книга…

Он в нерешительности замолчал.

— Вы правы, — вымолвила Бетти, — у большинства на самом деле скверный вкус.

— То же самое относится и к музыке, — поддержал Пол. — Сейчас мало кто интересуется, например, подлинным американским народным джазом. Вот вам, скажем, Роберт, правятся Ванк Джонсон или Кид Ори и им подобные? У меня целая дискотека такой музыки: оригиналы пластинок фирмы “Дженет”.

— К сожалению, я плохо знаком с негритянской музыкой.

По их виду Чилдан понял, что это признание не доставило им большого удовольствия.

— Я предпочитаю классику, Баха и Бетховена.

Конечно же это произвело желанное впечатление. Но все же он ощутил некоторую натянутость. Неужели они предполагали, что он будет отрицать музыку великих европейских мастеров, неподвластную времени классику, ради ньюорлеанского джаза, родившегося в притонах и кабачках негритянских кварталов?

— Пожалуй, я поставлю вам что-нибудь из избранного этих ньюорлеанских королей ритма… — начал Пол, собираясь выйти из комнаты, но Бетти бросила на него многозначительный взгляд, и он нерешительно пожал плечами.

— Обед уже почти готов, — пояснила она.

Пол вернулся на свое место и сел, пробормотав, как показалось Роберту, несколько раздраженно:

— Джаз из Нью-Орлеана — это подлинная народная музыка. Ее корни на этом континенте. Все остальное пришло из Европы, например, эти старомодные струнные баллады на английский манер.

— Мы не переставая спорим друг с другом, — Бетти улыбнулась Роберту. — Я не разделяю его любви к старому джазу.

Все еще держа в руках книгу, Чилдан спросил:

— Какого рода альтернативное настоящее описывается в этом романе?

Бетти ответила не сразу.

— По книге Германия и Япония проиграли войну.

Выдержав паузу, Бетти грациозно поднялась и сказала:

— Пора обедать. Пожалуйста, к столу, двое изголодавшихся джентльменов, утомленных делами и заботами.

На обеденном столе, покрытом большой белой скатертью, лежало столовое серебро, рядом с фарфором пирамидками возвышались накрахмаленные салфетки, в которых Роберт узнал старинные американские.

Приборы были также из безукоризненного американского серебра высшей пробы.

Чашки и блюдца темно-голубого и желтого цвета фирмы “Ройял Альберт”, определил Чилдан. Это была очень редкая посуда, и Роберт не мог не залюбоваться ею, испытывая при этом профессиональное восхищение.

А вот тарелки… На вид они походили на японские, но Роберт не стал бы этого утверждать. Это было выше его возможностей.

— Это фарфор Имари, — пояснил Пол, угадав мысли Роберта. — Из Ариты. Он считается одним из лучших. Япония.

Они сели за стол.

Угощение показалось Чилдану восхитительным.

Бетти великолепно готовила. Особенно ему понравился салат. Авокадо, сердцевина артишоков, цветная капуста… Слава богу, что его не потчуют традиционной японской пищей, смесью зелени и кусочков мяса: ею он был сыт по горло с времен окончания войны. И морскими продуктами. Слава богу, его положение позволяло обходиться без креветок и всяких других моллюсков.