Красная пирамида - Рик Риордан

— А сейчас? — спросила я.

Сияние вокруг Искандара потускнело.

— Твоя мать предвидела великие потрясения. Предвидела день — теперь он совсем близок, — когда миропорядок будет разрушен и власть хаоса распространится на все Творение, Она утверждала, что противостоять хаосу можно лишь совместными усилиями богов и магов Дома жизни. Нужно восстановить прежние связи между людьми и богами. Признаюсь тебе, я повел себя как глупый старик. Сердцем я чувствовал: твоя мать права, но отказывался верить… И тогда твои родители решили действовать сами. Они пожертвовали собой, пытаясь выправить положение вещей. И все потому, что я был слишком упрям и не желал перемен. В этом, Сейди, я очень, очень виноват перед твоими родителями.

Как я ни пыталась злиться на этого старого индюка, у меня не получалось. Взрослые редко признаются девчонке вроде меня, что они неправы. А особенно удивительно, когда в неправоте признается мудрец, которому две тысячи лет. Такие моменты надо ценить.

— Искандар, я вас прощаю. Честное слово. Но Сет почти достроил свою красную пирамиду. Он собрался уничтожить Северную Америку, а может — и весь мир. Что мне делать?

— На этот вопрос, дорогая Сейди, я ответить не могу. Твой выбор…

Искандар наклонил голову в сторону озера, будто слушая чей-то голос.

— Наше время истекает. Я должен исполнить свою обязанность привратника и решить, пропустить вас к Огненному озеру или нет.

— Но я еще не все спросила.

— Жаль, что судьба не отпустила нам больше времени, — вздохнул Искандар. — Ты сильна духом, Сейди Кейн. Когда-нибудь ты станешь превосходным стражем-ба.

— Спасибо, — пробормотала я. — Жду не дождусь превращения в индюшку.

— Могу лишь сказать тебе: время твоего выбора стремительно приближается. Не уподобляйся мне и не позволяй своим чувствам ослеплять тебя и мешать сделать наилучший выбор.

— Наилучший для кого?

— В этом и скрыт ключ. Ты можешь выбрать в пользу своего отца, своей семьи, богов или мира. Вскоре Маат и Исфет — порядок и хаос — столкнутся. Их столкновение будет гораздо яростнее, чем во все минувшие времена и эпохи. Тебе и твоему брату суждено стать орудиями, способными либо уравновесить эти силы, либо все разрушить. Это, кстати, твоя мать тоже предвидела.

— Подождите. Что вы…

— До новой встречи, Сейди. Может, когда-нибудь у нас будет больше времени на беседу. А сейчас — путь свободен! Я был обязан проверить твою смелость. Этого качества у тебя в изобилии.

Мне хотелось возразить. Сказать, что я вовсе не смелая. Хотелось расспросить Искандара о многом, и прежде всего — о том, что мама видела в моем будущем. Но очертания ба стали меркнуть. На палубе было тихо. Я поняла, что разговор происходил только между мной и Искандаром.

Я все-таки решила проверить и повернулась к Картеру.

— Придется мне самой решать. Слышал?

Картер не мигая смотрел куда-то вдаль. Хуфу лежал как каменный. Даже у Баст застыло лицо.

— Эй, ребята!

Я щелкнула пальцами, и все они «разморозились».

— Ба! — прошипела Баст.

Она недоуменно оглянулась по сторонам.

— Мне показалось, что я видела… Что тут произошло?

Насколько же сильна была магия Искандара, если ему удалось остановить время и «заморозить» даже богиню! Когда-нибудь он обязательно научит меня таким штучкам. Живой или мертвый, я от него не отстану.

— Думаю, это был ба, — сказала я. — Поплыли дальше.

Бронзовые статуи со скрипом и грохотом опустили руки. Бронзовый солнечный диск ушел под воду, освободив проход в озеро. Корабль рванулся в огонь красных волн. Стало нестерпимо жарко. Сквозь обжигающую дымку я разглядела остров посередине озера и сверкающий черный храм на нем. Вид у него был, прямо скажем, совсем не дружелюбный.

— Зал суда? — спросила я.

Баст кивнула.

— В такие моменты я радуюсь, что не принадлежу к смертным, — призналась она.

Наше судно пристало к острову. Окровавленный Топор вышел к нам проститься.

— Господин и госпожа Кейн, надеюсь увидеть вас снова, — прогудел он. — Ваши каюты будут ждать вас на борту «Царицы Египта». Если, конечно, вы не сочтете уместным освободить меня от службы.

У него за спиной Баст решительно мотала головой.

— Нет, пока что мы оставляем тебя на службе, — сказала я капитану. — Спасибо за все.

— Как желаете, — ответил он.

Если топоры умеют хмуриться, то он наверняка нахмурился.

— Не затупись, — сказал капитану Картер.

Мы вчетвером сошли на берег. Я думала, что пароход отвалит от берега, однако вместо этого он погрузился в красную пылающую лаву.

— Что это за пожелание — «Не затупись»? — спросила я у Картера.

— А что еще можно пожелать топору? Я думал, он оценит шутку.

— Ты неисправим.

Мы подошли к ступеням черного храма. Его потолок подпирал целый лес каменных колонн. Все они были украшены рисунками и иероглифами, среди которых я не увидела ни одного цветного. Только черное на черном. Жаркий туман с озера долетал и сюда. На каждой колонне горели факелы, и все равно видимость ограничивалась несколькими шагами. Дальше начинался сумрак.

— Будьте наготове, — сказала Баст, принюхиваясь. — Он близко.

— Кто? — спросила я.

— Пес, — с нескрываемым презрением ответила богиня.

Послышалось рычание, и из тумана выскочил крупный черный зверь. Он бросился к Баст, которая тут же перекувырнулась, громким мяуканьем выразила все свое кошачье недовольство, после чего скрылась неизвестно куда. Меня это не слишком удивило. Баст предупреждала нас, что не отличается храбростью.

Чем-то этот черный поджарый зверь напоминал животное Сета — нашего вашингтонского преследователя. Но в этом было больше волчьих или собачьих черт. В нем ощущалось изящество и даже какое-то обаяние. Наконец он оказался рядом со мной, и я увидела шакала с золотым ошейником.

Спустя мгновение шакал превратился в молодого человека, и тут мое сердце едва не перестало биться. Это был парень из моих снов! Честное слово — тот самый парень в черных одеждах, которого я видела… точнее, видел мой странствующий ба.

Если говорить честно, в таком виде Анубис был убийственно прекрасен. [Что?.. Я не сразу поняла хохму. «Убийственно прекрасный» в Стране мертвых. Спасибо, Картер, это и вправду смешно. А теперь я могу продолжать?]

У него было бледное лицо, взъерошенные черные волосы и выразительные карие глаза шоколадного оттенка. Одежда состояла из черных джинсов, армейских ботинок (совсем как мои!), рваной футболки и черной кожаной куртки, которая потрясающе на нем сидела. Он был высоким и тощим, как шакал. И уши у него торчали на манер шакальих (вообще-то круто), а на шее висела золотая цепь.