Лакуна - Барбара Кингсолвер

Миссис Браун уже готова отправляться в путь, даже чемодан собрала, хотя до отъезда еще полтора месяца. За такую радость ничего не жалко. Как бы я хотел научиться ожидать путешествия с тем же нетерпением, что и она! Ее воодушевление заставило меня вспомнить о мальчишке, который когда-то мог проплыть несколько миль под водой в поисках сокровища.

Сегодня, чтобы ее подразнить, я поинтересовался, не рассердится ли на меня какой-нибудь ее поклонник за то, что я ее увожу. Она растерянно моргнула.

— Не стоит удивляться, — пояснил я. — Вы очень привлекательны. И я заметил, что в последнее время вы стали частенько наряжаться.

Миссис Браун зарделась от смущения. Рассудительная миссис Браун. Ответила, чтобы я не беспокоился: если кто-то, кто ей нравится, заинтересуется поездкой, я узнаю об этом первым.

«Нью-Йорк таймс», 23 октября 1947 года

Глава комиссии по расследованию заявил, что в Голливуде обнаружено 79 подрывных элементов

По словам Томаса, на следующей неделе будут представлены доказательства коммунистического шпионажа

Сэмюел Э. Тауэр, специально для «Нью-Йорк таймс»

Вашингтон, 22 октября. Сегодня были названы члены коммунистической партии или лица, сочувствующие коммунистам, из числа актеров, сценаристов и прочих деятелей Голливуда. Обвинения предъявлены актером Робертом Тейлором и другими в рамках расследования степени проникновения коммунистов в индустрию кино, проводимого Комиссией палаты представителей по антиамериканской деятельности. Сегодня прошел третий день слушаний.

Деятели кино, отвечая на настойчивые упреки Комиссии в отсутствии антикоммунистических фильмов, через своего представителя Пола В. Макнатта заявили, что подобный «однобокий» подход к цензуре «нарушает принцип свободы слова».

Председатель комиссии, конгрессмен Дж. Парнелл Томас, заверил собравшихся: на следующих заседаниях комиссия представит доказательства того, что «по меньшей мере 79» человек в Голливуде ведут подрывную деятельность. После дневного закрытого заседания комиссия объявила, что на следующей неделе предъявит улики, указывающие на шпионскую деятельность коммунистов, и пригласит свидетеля, чьи показания станут неожиданностью для общественности и помогут выявить тот факт, что секретные сведения, касающиеся сверхзвукового самолета, через литературного агента из Голливуда попали в руки коммунистов.

Прибывшего на дневное заседание мистера Тейлора публика (в основном ее женская часть) встретила восторженными возгласами. За пределами зала заседаний толпились те, кто не смог попасть внутрь; собравшихся сдерживала охрана Конгресса. В своих показаниях мистер Тейлор заявил: «Я считаю, что коммунистическую партию следует объявить вне закона. Будь моя воля, выслал бы их всех в Россию». Это признание вызвало шквал аплодисментов; председатель Томас сделал слушателям замечание и попросил впредь обойтись без подобных демонстраций.

Мистер Тейлор сообщил: в последние четыре года в Голливуде наблюдались «неоднократные выступления» коммунистов, однако, когда следователи потребовали назвать конкретные примеры и имена лиц, не смог представить доказательства своих слов. Ответчик уточнил, что он как член Гильдии актеров кино убежден: некоторые актеры и актрисы «если и не являются коммунистами, то смахивают на таковых», поскольку их взгляды и действия «близки к политическому курсу коммунистической партии». Мистер Тейлор заявил, что эта группа оказывает «разрушительное воздействие», а фильм под названием «Песнь о России», по его мнению, не что иное как коммунистическая пропаганда и что он был «категорически» против съемок в этой картине. Однако добавил, что в те годы киноиндустрия выпустила ряд фильмов, направленных на укрепление доверия американцев к России. Мистер Тейлор заверил, что никогда намеренно не сотрудничал с коммунистами и не собирается этого делать впредь. Красавец актер провел на трибуне двадцать пять минут, после чего удалился под гром аплодисментов и возгласы «Ура Роберту Тейлору!» (кричала некая дама средних лет в красной шляпе).

Члены комиссии спросили у одного из директоров MGM, Джеймса К. Макгиннесса, в чью компетенцию входят сценарии: намерена ли его кинокомпания выпускать антикоммунистические картины? Почему они до сих пор не сняты? Почему бы студии не сделать такой фильм и не показывать в школах, как патриотические ленты — в годы войны?

Конгрессмен Эммануил Селлер из Нью-Йорка назвал расследование «позором, из-за которого все истинные американцы краснеют от стыда». «Если председатель Томас намеревался вселить смятение в умы киномагнатов, ему это удалось. Они перепугались до смерти. И вот еще о чем надо помнить: сегодня под удар попало кино. Завтра это могут быть газеты или радио. Гражданские свободы в опасности».

Знаю по опыту: печенье лучше делать пораньше. Не успеешь оглянуться, как заявятся ряженые страшилища. Когда в пятом часу в дверь позвонили, миссис Браун с тарелочкой пошла открывать. Но по голосу было слышно, что пришел какой-то мужчина. Я весь день возился с печеньем и теперь мыл пол на кухне: все было присыпано мукой, точно инеем.

— Нет, он не может подойти, — сдавленным голосом ответила миссис Браун. — Мистеру Шеперду нездоровится. — Что бы ни случилось, она зорко охраняет покой своего начальника.

— Вы хозяйка дома?

— Я стенографистка.

Удостоверение ее напугало, и имя она не разглядела. Помнит только, что агент ФБР. Пришел задать мистеру Шеперду несколько вопросов, но, раз уж это невозможно, придется на них по мере сил ответить миссис Браун.

Когда все закончилось и посетитель удалился, она вошла в столовую, села и положила голову на стол. Я сварил кофе. Потом мы вместе вспомнили и записали разговор. Чтобы потом показать Арти.

— Сколько он живет в этом доме.

(Миссис Браун предположила, что около пяти лет.)

— Неверно, — возразил незнакомец. — Мистер Шеперд купил этот дом в октябре 1943 года.

— О боже, так, если вы это знаете, зачем тогда спрашивать?

— Он выплачивает кредит по закладной?

— Когда покупают дом, обычно берут кредит. По-моему, вам это известно лучше меня.

— Где он жил раньше?

— Снимал комнату в пансионе Мэриан Битл на шоссе Блэк-маунтин. Его еще называют Таннел-роуд.

— А до того, как приехал в Ашвилл?

— Не знаю. Едва ли я смогу ответить на ваши вопросы.

— Придется постараться. В соответствии с указом президента за номером 9835.

— Что это значит?

— Это значит, что вам придется ответить на мои вопросы. ФБР спрашивает, вы отвечаете. Откуда у него эта машина? Она довольно дорогая. По крайней мере, когда-то стоила недешево.

— Кажется, машина принадлежала его покойному отцу.

— Я заметил в мусорном баке пустую бутылку из-под коньяка. Мистер Шеперд любит выпить?

— Не знаю. И хватит на этом. Дальше на ваши вопросы, если понадобится, ответит адвокат мистера Шеперда.

— Не сердитесь, мэм. Если мы задаем вопросы, это еще не значит, что он под подозрением. Обычное расследование.

— Для чего?

— Чтобы собрать информацию.

— Значит, вы мне не скажете, в чем подозреваете мистера Шеперда?

— Нет, мэм, это невозможно.

— Но, если бы он был здесь, вы бы ему сказали?

— Нет, мэм. Из соображений безопасности такую информацию обвиняемым не сообщают. Вы случайно не знаете, сколько он зарабатывает?

— Поймите вы, ради бога: мистер Шеперд — писатель. Он и сам не знает, сколько получит в следующем месяце. Разве угадаешь, какие книги будут покупать через год?

— Посещает ли он какие-то собрания?

— Нет.

— Соседи утверждают, что посещает. Каждый четверг они видят, как он садится в автобус до Хейвуда. В прочие же дни ходит лишь на рынок и к киоску за газетой.

— Мистер Шеперд по четвергам ездит в библиотеку.

— Почему всегда в один и тот же день?

— Он предпочитает вести размеренную жизнь.

— Вы не знаете, мэм, какие журналы он читает?

— Он покупает практически все, что продается в киоске в Хейвуде. Если угодно, можете сами туда съездить и переписать названия.

— Вы случайно не знаете, изучал ли он труды Карла Маркса?

— Съездите и посмотрите, продаются ли в хейвудском киоске книги Маркса.

— Как мистер Шеперд смотрит на абстрактное искусство?

— Если хочет хорошенько рассмотреть, то встает прямо перед картиной.

— Очень смешно. Как зовут его кошку?

— А что, его кошки тоже под подозрением?

— Соседи говорят, он называет кошку неприличным словом.

— Никогда не слышала, чтобы мистер Шеперд называл неприличным словом хоть одну живую душу. И уж тем более своих кошек.