Семейные портреты - Тамара Михайловна Афанасьева

права. Намеками или в открытую говорит та, как не везет иногда хорошим людям с женами. Вот женился бы он на другой, жили бы они все вместе, ладной дружно… Хотя сын и знает, что другая невестка, семи пядей во лбу, маме все равно не угодила бы, но он слушает и не возражает… То бишь «предает» жену, ее достоинство и самою справедливость. Станет защищать жену, опять досада и обида.

Как быть, когда расхождения имеют под собой вполне очевидную, можно сказать, идейную основу? Вспоминаю пьесу Виктора Розова «Шумный день».

В милое, дружное, безалаберное и интеллигентное семейство, как тихий диверсант, внедряется невестка: обывательница, корыстолюбивая, приспособительная хищница. «Прорва» — так ее аттестует сестра мужа. А тот весь в маму, деликатный, мягкотелый, увлеченный своим делом, ничего этого не замечает, как не замечает, что постепенно уступает своей жене не только в бытовых мелочах, но в вещах весьма серьезных, для него самого очень важных. Мать видит: ее сын уходит не только из родного дома, уходит из того мира ценностей, который она, как храм, возводила в своем доме и, надеялась, в душе детей.

Мать не сердилась на сына, не ссорилась с невесткой. Она только печалилась. Видимо, сочла, что никто за сына не может и не должен решать, какую именно систему ценностей избрать и принять. На всякий случай соломку не подстелешь. Если он действительно ее духовный сын, то он должен вступить в борьбу за свои убеждения. Может быть, и не против жены, за нее, за ее преображение. Если же он избирает «веру» своей супруги, что ж, что его право, право взрослого и самостоятельного человека. И она не противилась разъезду. Для чего ей в доме иметь уже не одного, а двух чужих людей?

Так, помню, мне увиделась эта коллизия, когда я смотрела пьесу. И мне показалось, что при всей внешней уступчивости и «непротивлении злу насилием» эта свекровь проявила максимум мудрости, дальновидности и принципиальности. Тот, кто уважает, ценит не только своих детей, но и свои усилия, израсходованные на их воспитание, не станет силком навязывать им свой стиль поведения. Если ты со своей задачей матери хорошо справилась, внедрила в сознание основные жизненные правила, не дрожи за нравственное здоровье своего чада, даже если он обнаружил признаки легкого «недомогания». Если же нет у него крепких основ и корней, вини себя и не сетуй, когда первая попавшаяся девчонка может с легкостью вытравить письмена в сердце сына, что ты с таким тщанием выписывала долгие годы.

При обратной расстановке сил, как правило, даже рассудительность и «непротивление» невестки не дают пышных всходов. А таких случаев ничуть не меньше, когда обывательницей, узколобой собственницей выступает старшая женщина. Ведь, учтите, молодая женщина не имеет еще ни собственных стен (коли она пришла в дом мужа), ни своих вещей, у нее не накоплен ни опыт, ни авторитет, то есть нет ни материальных капиталов, ни моральных. Ей, как говорится, нечего терять, а свекрови есть что. И именно ей предстоит «делиться» с новоявленной хозяйкой сферой своего влияния и некоторыми ценностями. Что изменит в поведении свекрови интеллигентная терпимость невестки? Не знаю.

(Между прочим, встретилась с семейством, где обе женщины называли друг друга мещанками. И, как ни странно, были правы, поскольку само мещанство — явление многоликое. Так вот одна была такой мышкой-норушкой, замкнутой на мелочах как на главных жизненных ценностях. Другая же была из разряда любительниц «красиво», широко, с ресторанным загулом пожить. Ну какое тут могло быть взаимопонимание?)

Многие молодые жены, вступая в новую семью, не принимают в расчет тот факт, что нравственная несовместимость со свекровью может решительно сказаться на отношениях ее с мужем. Надеются на его перевоспитание. Обольщение молодости: мол, ночная кукушка всех перекукует. «Перекукует», если муж внутренне не очень связан с матерью. В противном случае от жены требуется максимум дальновидности и педагогического такта, чтобы изменить взгляды и привычки мужа. А где молодой женщине взять педагогическое искусство и мудрость? Тут она и начинает спотыкаться. Стараясь ослабить матушкино влияние, то и дело попрекает мужа: «Это у тебя от матери такой характер, такие привычки!» И не понимает, что достигает обратного результата. Вместо того чтобы понять и принять ее правоту, муж отмахивается от замечаний. И неудивительно: человеку ведь легче оправдать свои недостатки, тем более врожденные, привычные, ставшие натурой, чем решительно и быстро изменить себя. Из соображений самозащиты (а не только защиты матери) он старается защитить и ту, что сотворила его таким и обладает теми же недостатками.

И все же даже самые справедливые претензии молодой женщины должны смягчаться сознанием: перед ней мать и сын!

— Хорошо, любовь к матери — священное чувство, но отчего только к собственной? Ведь я тоже мать, но уже его детей. Значит, одной нужно поклоняться, а с другой можно не считаться, не церемониться?

Это лейтмотив многих разговоров уязвленных невесток. И здесь заключена такая несокрушимая правда жизни, ее мучительная диалектика, которую никакими ухищрениями не обойдешь, не объедешь. Разрешить ее две женщины никогда не смогут. Разрешить ее может лишь ОН,«объект соперничества», сын и муж.

Говорят, в Грузии не было проблемы «свекровь — «невестка». Там мужчина, приводя в дом молодую жену, сопровождал ее появление таким наставлением. Матери он говорил: «Вот моя жена, я избрал ее. И если ты любишь меня, то примешь ее как дочь. Но если ты обидишь ее, ты мне не мать». А жене он говорил: «Вот моя мать. Я люблю ее, и ты будь ей дочерью. Но если ты обидишь ее, ты мне не жена». (Излагаю смысл сказанного, а не точный текст.) И все вставало на свои места.

Но уверена, и читатель из других краев найдет немало примеров и случаев бесконфликтного сосуществования двух женщин. Да, собственно, с одного такого яркого примера я и начала этот разговор. Мне же долгие годы довелось наблюдать бережную опеку свекровью семьи единственного сына. Если ее голос на кого-то и повышался, так это на собственное «произведение».

— Ты как обращаешься с женой, как разговариваешь с ней! — вспыхивала свекровь. — Она женщина, мать твоих детей. Чтобы этого не было!

Конечно, никого не пугал ее разгоряченный вид и тон. Все знали ее доброту и мягкохарактерность. И все-таки подобные высказывания не