Ваше благородие - Николай Стариков

— Не справлюсь я в одиночку.

— Подберите из числа сержантов и старшин себе помощников. При наличии успехов будем ходатайствовать о присвоении им офицерских званий. И это еще не все.

Бодров рассказал об утечке информации из расположения части, случайном или преднамеренном подслушивании их разговора со Шведовым.

— На досуге подумай, авось мысль какая появится. Завтра же поговори поодиночке с задержанными. Возможно, что-то вспомнят. От этого у каждого из них жизнь зависит.

Едва за младшим лейтенантом закрылась дверь, вошел Анатолий.

— Красивый, ничего не скажешь, — сделал он «комплимент» другу, рассматривая наклейки на лице.

— Могло быть хуже.

— Я хотя и не командир твой, но впредь запрещаю самому проводить рекогносцировки. У тебя есть заместители, командиры крупных подразделений, которым вполне по зубам подобного рода задачи. Наташка, и та возмущается. «Что это за командир, — говорит она, — если пытается все делать сам».

— Наташкину критику учту, твою тоже.

— Николай Михайлович скажет тебе еще «ласковое» слово!

— Не будь меня там, погибли бы люди. Вот что меня оправдывает.

— Продумывать предстоящие шаги надо в первую очередь с точки зрения безопасности. Такой складывается обстановка в тылу.

— Вот ты и будешь впредь отвечать за нее.

— Отвечу!

— Как это сделать, если там, в зарослях кустарника, наш выезд был заранее известен! И даже не сам факт, а точное место посещения.

— Мы с тобою вряд ли сможем что-то сделать, но всякое начинание впредь следует держать в строгой тайне.

— Приедет Каден, он представитель СМЕРШ, пусть разбирается, это его непосредственная обязанность. Наверняка у него есть доверенные люди в полку. Наш Лисячко слаб для такого дела.

Наутро Шведов и Устим беседовали с задержанными. Бывшие колхозники, под разными предлогами не попавшие в армию, не скрывали испуга. Народ в годах. Лишь один из них еще желторотый птенец с русым пушком на бороде да другой, тоже молодой, но с потертым, как старая кожаная рукавица, лицом. Никто ничего не знает. «Неграмотный я, что говорят, то и делаю», — вот и весь ответ. Разговорился юнец. Он заметно тяготился обществом старших товарищей по несчастью, радовался беседе, улыбался. Парень рассказал, что в лесу, вблизи которого была захвачена группа Бодрова, постоянно скрывается чета в количестве тридцати пяти человек. Причем по ночам большинство людей дома, а с рассветом собираются в лесу. Четовой — Тарас из дезертиров — совершенно беспощадный к врагам человек.

— Кто враги-то? — поинтересовался Шведов.

— Немцы. Теперь вы. Когда оккупанты бежали, — говорил парень, — мы попросили разрешения идти по домам, но из подрайонного провода поступил приказ переключиться на борьбу с Красной Армией и войсками НКВД.

— Куда вам против настоящей армии-то?

— Имелись в виду мелкие подразделения, пока УПА тоже не станет настоящей.

— Ты-то совсем пацан, пройдет жизнь мимо тебя. В чем радость бытия?

— Когда у меня в руках автомат, испытываю удовольствие от безграничной власти над остальными людьми.

— Из каких сел люди собираются в лесу? — спросил Лисячко.

— Из всех, что вокруг Березовки.

— Как зовут тебя, может, скажешь?

— Кличка у меня «Мечтатель», другого имени нет.

— О чем мечтаешь, Мечтатель?

— Дослужиться до сотника, командовать людьми.

— Стоит ли за это жизнь отдавать?

— Меня расстреляют? — испугался парень вопроса. — Я ничего плохого не сделал. В немцев стрелял, в красноармейцев — нет.

— Военный трибунал разберется, виноват ли ты. Согласишься сотрудничать с нами — тебя освободят.

— Нет.

— Тогда катись по наклонной в преисподнюю, несостоявшийся сотник, — посоветовал Шведов, отвернувшись от собеседника.

Розовое от напряжения лицо парня сначала покрылось пятнами, затем побледнело.

— Можно я подумаю?

— Думай, думай, но недолго. Хорька знаешь?

В глазах задержанного застыло подозрение.

— Он у вас?

— Все будут у нас рано или поздно, — ответил Лисячко.

— А если я соглашусь, а потом обману?

— Родственники твои могут пострадать за это. Мать в первую очередь.

После длительной беседы Мечтатель, он же Василь, согласился оказывать содействие войскам НКВД в наведении порядка на территории Березовского района. Тут же офицеры разработали легенду, согласно которой все шестеро задержанных пишут явку с повинной, но, как только их отпустят, забудут о ней. Это касалось в первую очередь Василя. Он должен был возвратиться в чету, рассказать о гибели роевого с подручными. Договорились связь держать через мать Василя по паролю: «Привет от Устима», на который, если все в порядке, женщина должна ответить: «Сын говорил о вас». На случай экстренного сообщения по опыту в Березовке, других населенных пунктах на радость молодежи организовывались танцы возле расположения военного гарнизона. Там в толчее он мог сообщить любому офицеру нужную информацию.

Перед Мечтателем была поставлена задача: выявить, от кого поступили сведения о направлении движения и цели поездки офицеров во главе с командиром полка, а также ближайшие планы четы под руководством Тараса, которого Василь охарактеризовал, как «немного придурковатого, но храброго».

Из тех людей, которые должны уйти с Мечтателем, никто, по его мнению, особого интереса не представлял, разве что Зубило из Кочмаревки, грубый во всех отношениях, который мог шарахнуться из крайности в крайность.

— Он только на вид старый, — говорил Василь.

Лисячко сиял. У него появился осведомитель — глаза и уши в лесу западнее Березовки да и самом селе! Он даже; абыл о задании командира полка, но об этом напомнил Шведов.

— Жениться тебе пора, забыл? Я поеду с тобою в Горобцы для ускорения процесса, а заодно разведаю, как мне лично оформить такое же дело.

Тарас сидел на пне. От еще не просохшей земли и прошлогодней листвы веяло холодной сыростью, а спину сквозь голые ветви припекало солнце. Он блаженно улыбался весеннему теплу. Радовало и одновременно огорчало известие о том, что захваченные несколько дней назад боевики из его первого роя отпущены после написания явки с повинной. Теперь трое из них возвратились в его распоряжение, а столько же выжидают, в том числе Зубило, не знают, как поступить. Прибывшая тройка сидит, ждет его решения. «Не могут энкаведисты отпустить ни за понюшку табаку. Пойманы-то с оружием в руках, хотя и не разобрались, что сумели задержать наиболее активных боевиков».

— Идите, голубки, поближе, побеседуем. Расскажите, как все произошло, какие вопросы вам задавали, что вы отвечали.

Отпущенные на свободу доложили командиру четы, каким образом они оказались задержанными, кто вел допрос, что они отвечали, будто ничего не знают, выполняли приказ.

— Какой вопрос задавали настойчивее всего?

— «Кто сообщил о посещении разрушенной мельницы группой офицеров?»

— Откуда им известно, что нам кто-то сообщил?

— Роевой сказал при встрече, мол, мы вас поджидаем, — ответил Мечтатель.

— Дурак ваш роевой.

— Его заместитель подтвердил, будто сообщили о приезде командира какого-то. Тут каждому понятно, что мы о их прибытии знали заранее.

— И этот идиот тоже. Останься живыми, я бы их расстрелял за болтовню. Насторожили СМЕРШ, теперь искать будут. А источник для нас особо важный.

— Тарас, надо всем соблюдать тайну и предупреждать перед заданием, о чем ни в коем случае не говорить. Роевой с заместителем не предполагали, что так обернется дело, — осмелел Василь.

— Иногда соображать надо. Всего не скажешь, обо всем не предупредишь. А о соблюдении тайны ты, Василь, говоришь верно. Еще неизвестно, чем кончатся для нас откровения ваших бывших командиров.

— Ничем, если от нас не поступит новой подобной информации.

— Мечтатель, вижу, ты парень посмышленнее других. Назначаю тебя командиром роя. Пока вас трое, но скоро появятся новые люди, сформируем полноценное подразделение.

— Рад стараться, пан четовой.

— Первое тебе задание, роевой. Со своими людьми пройди по селам. Разведай, есть ли там военные и сколько, как их встречают жители, где размещены, планируются ли операции против нас.

— Аусвайсы кто нам выдаст?

— Справку, что вы колхозники, получите. Запомните легенду: ходите ищете работу. Оба ваши подчиненные неплохие плотники. Топор за пояс и вперед. Оружия не брать.

Уже следующим утром бригада «плотников» вышла в разведку. Как и накануне, ярко светило солнце, пригревало, и дорога заметно подсохла. Весенний воздух бодрил. Но вскоре дорога пошла через лес, повеяло сырым воздухом, грязь захлюпала под ногами.

— Василь, ты не спеши, — взмолился старший «плотник», — ноги у тебя молодые, торопливые, мы уже взмокли.