Исповедь Мотылька - Айя Субботина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я должен был найти способ закрыть Марине рот. Любой. Даже если ради этого ее пришлось бы вытолкать за порог силой. Но еще пару минут назад я был уверен, что она не будет такой жестокой хотя бы к собственной дочери. Хотя, что я знаю о материнской любви?
— Олег? — Эвелина смотрит на меня огромными испуганными глазами, и плещущаяся в них надежда заставляет меня в сотый раз пожалеть о том, что я не рассказал ей правду раньше — в друго месте, при других обстоятельствах.
До того, как трахнул ее.
— Ты даже не оставил ей выбора, — как будто читает мои мысли Марина. — Ты просто как всегда сделал по-своему, как нужно тебе. Ты всегда был таким — вижу, хочу и получу любыми правдами и неправдами. А сколько при этом пострадает людей…
— Хватит, Марина! — рявкаю я. — Я поступил как дерьмо — остановимся на этом. Но ты хотела того же, что и я тогда, и не надо делать вид, что мои грязные ноги потоптались по вашему с Пашкой счастливому браку, потому что все было совсем не так. Я старая задница, но еще не до такой степени, чтобы страдать провалами памяти.
— Ты обещал мне, что разведешься! — в ответ размахивает руками она.
— Ты тоже обещала!
— У меня ничего не было, ты же прекрасно знаешь! Ни копейки! Куда я должна была идти одна с ребенком на руках?!
— Я предлагал варианты, но тебе не нравился ни один! Ты все время боялась, Марина! Что подумают люди?! Что скажут друзья?! Ты же друг моего мужа! Я сказал Ане о разводе, блять! А что сделала ты, кроме того, что каждый раз обещала все ему рассказать?!
Лицо Марины перекашивает гнев, она заносит руку, чтобы дать мне пощечину, но не делает это, остановленная громким хлопком. Мы оба одновременно поворачиваем головы на звук, и так же в унисон понимаем, что Эвелины больше нет в комнате.
— Эвелина! — Марина бросается за ней, но запутывается в ногах, спотыкается и едва не падает на колени. ОТ этого ее спасает моя рука, вовремя подхватившая под локоть. — Пусти меня!
Делаю это мгновенно, потому что в голове маячит только одна мысль — Ви все слышала. Каждую нашу претензию, которую мы с Мариной бросали друг в друга, словно камни. У нас не было возможности поговорить об этом тогда, и мы «перевыполнили» план сегодня. А еще говорят, что время лечит и стирает горечь прошлых обид. Как бы не так. Сегодня мы выплеснули друг на друга все, что копили столько лет, но как будто финал нашей истории развернулся не много лет назад, а ровно вчера.
Я выбегаю на площадку, но Ви там уже нет. Только слышу как где-то внизу шелестят, открываясь, двери лифта. Бегу по ступеням, перепрыгивая через одну. Блять, она вышла в одном халате, скорее всего, без тапочек, без копейки денег, без телефона и ключей. Если она сейчас пропадет с горизонта… Сердце так сильно лупит в ребра, что в глазах распускаются кроваво-красные круги.
— Ви! — зачем-то ору в совершенно пустой коридор, хотя ее и след простыл. Только носом улавливаю знакомый запах волос, потому что всю ночь спал, уткнувшись в них носом.
Выбегаю на улицу, на ходу чуть не сбив с ног парочку парней. Один из них матом орет мне вслед, но на это вообще насрать. Нужно догнать Ви, пока она не потерялась.
Я не могу потерять еще одну любимую женщину.
На этот раз я просто сдохну.
Слава богу, двор в этом ЖК достаточно большой, а выход только один — через въезд, закрытый шлагбаумом только для своих. Ви маячит где-то там беспокойным белым пятном. Кажется, охранник что-то спрашивает, пытается остановить. В его солидном возрасте не удивительно, что хочется по-отечески помочь перепуганной девчонке. Я мысленно благодарю его за вмешательство, которое дало мне немного времени. И, хоть Эвелина успевает скрыться за поворотом, я все равно догоняю ее там и успеваю силой стащить с перехода, куда она выбегает прямиком на красный свет. Перед нашим носом на полной скорости проносится грузовик, возмущенно сигналя «вместо тысячи матерных слов».
— Ви, успокойся, прошу тебя. — Пытаюсь не сделать ей больно, пока она, отчаянно сопротивляясь, дает мне по роже. По фигу, я все это заслужил. — Прошу тебя, Ви. Просто дай мне о тебе позаботиться и потом мы обо всем поговорим.
— Не прикасайся ко мне! — вопит она, и ее голос полон такого отчаяния, что внутри снова все жжет от осознания, насколько мерзко я поступил по отношению к ней. — Просто отойди!
— Нет, пока ты не пообещаешь мне, что не будешь бросаться под машины.
— Я не хочу быть рядом с тобой! — Она вырывает руки снова и снова, потому что я каждый раз умудряюсь перехватить ее запястье. — Что ты здесь делаешь? Иди к… к… к ней!
Очевидно, что произносить слово «мать» ей невыносимо больно.
— Ви, тебе нужно успокоиться. — Я должен попытаться исправить хоть что-то. Если на нас с ней, кажется, уже можно ставить жирный крест, то она точно не должна пострадать из-за моего малодушия и трусости. — Пожалуйста, просто разреши мне отвести тебя домой и, клянусь, я исчезну из твоей жизни.
Части меня хочется, чтобы в ответ на такое смелое обещание она сказала, что не хочет этого или что мы обязательно поговорим обо всем, но я совсем не удивляюсь, когда после короткой паузы, Эвелина, наконец, согласно кивает. Но делает все, чтобы я убрал подальше свои грабли и не пытался к ней притронуться. Она отходит на несколько метров от дороги. Переминается с ноги на ногу, босая, как я и думал. Я предлагаю взять ее на руки, но она так шипит в ответ, что мой язык тут же затягивается обратно в задницу.
— Я никогда не вернусь в ту квартиру, — говорит Ви в тот момент, когда я именно это и собираюсь предложить.
Бесполезно ее уговаривать.
Я могу в лепешку расшибиться, но любая попытка снова навязать свои правила, приведет лишь к тому, что стена между нами станет еще шире и прочнее. Хотя
