Devil ex machina - Марьяна Куприянова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее бросило в жар. Почему при контакте с ним она так четко и детально воспринимает его внешность, а находясь вдали, не может восстановить ее в памяти полностью, как единое целое – лишь фрагментами?
Едва голубки скрылись из виду, Фаину настигла скрежещущая боль в диафрагме. Стало тяжело и больно дышать. Она поднялась, с трудом выстояла очередь на проверку билетов, в любой момент ожидая, что откроется носовое кровотечение. Наконец, опустилась в кресло, но посмотреть фильм ей так и не удалось. Вместо этого она пыталась избавиться от шока и ужаса, которые снова и снова волной накатывали на нее, стоило вспомнить, как эти двое вышли из зала, держась за руки, словно влюбленные.
Словно?!
А что, если так оно и есть? Как давно это длится? Ясно, почему Мила исчезла из зоны доступа. У нее теперь есть Ян, ей не до подруги, да и, скорее всего, остальные люди на планете больше не нужны. Как же он это провернул? Неужели еще тогда, загипнотизировав ее? Мила ведь его боялась и больше не приходила к ней в общежитие. Черт возьми, как же так? Как же все это случилось?
Фаина не могла простить себе, что не уберегла подругу. Не углядела, думала о себе. Участь Милы теперь ясна и не вызывает радости. Особенно учитывая ее природную доверчивость, влюбчивость и впечатлительность. Она ведь и понятия не имеет, что Ян одновременно спит с Наташей и, скорее всего, с кем-то еще. И Фаину пытался поцеловать. Хорошо, что она не поддалась ему.
Итак, Мила и Ян встречаются. Ходят вместе с кино, как самая обычная пара. Замечательно. Кого угодно Фаина могла стерпеть рядом с ним, но только не подругу. На остальных плевать, не жалко. Но Мила – это ведь такой нежный ребенок, обвести ее вокруг пальца так же легко, как довести до мысли о самоубийстве.
Нет, все это неправильно. Что, если они любят друг друга? Должно быть, они вместе уже давно. А Ян обычно не тянет так долго с девушками, которые ему не интересны. Может быть, он нашел в Миле нечто, чего искал и не находил во всех предыдущих жертвах? Наивность? Легковерие? Доброту? Может быть, он влюбился в нее как-то по-своему, по-звериному, и любовь эта незаметна обычному глазу и неподвластна стандартной логике. Ведь можно любить одну, а спать с другими? В случае Яна – да. Очень даже можно.
Похоже, Фаина к нему и правда что-то чувствует, но всеми силами стремится это спрятать, пока никто не заметил. Браль была права. Жгучая ненависть кислотой разъедала девушку изнутри. Ей было не до фильма. Она то и дело упускала сюжетную линию, а к финалу не могла вспомнить имен главных героев. Не досидев до конца сеанса, злая и раздраженная, она покинула зал, резко поднявшись и рассыпав чей-то попкорн.
Все, что происходило и окружало ее в те мгновения, казалось мерзким и неестественным. Звук собственных шагов раздавался фальшиво, дыхание и стук сердца исходили словно от чужого человека, улыбки идущих навстречу людей были вырезаны из бумаги кривыми ржавыми ножницами, запах любимого карамельного попкорна вызывал тошноту. В туалете Фаину вырвало несколько раз, пока желудок не начал болезненно сокращаться вхолостую. Нечего было больше извергать. Состояние напоминало сильное отравление, острые симптомы которого проявились внезапно и единовременно. Разумеется, она понимала, что никакого отравления нет.
Как ноги вынесли ее наружу и повели на поиски аптеки, Фаина потом так и не вспомнила. Она обнаружила себя в небольшой очереди к кассе, когда в ноздри ударил запах стерильности. Чего хотелось больше всего – так это лечь на пол, поджать колени к животу и глядеть в одну точку, пока не отпустит. Но вместо этого Фаина купила таблетки от тошноты и успокоительное. Что-то подсказывало, последнее понадобится ей еще не раз.
На улице полегчало. Опустившись на скамейку под фонарем, девушка держалась за живот и осматривала местность, силясь понять, что это за улица и как ей отсюда добраться домой. Дома, деревья, люди и машины – все здесь казалось враждебным и чужим. Оказывается, оставались еще такие места, куда нога Фаины ни разу не ступала за столько лет проживания в этом городе. Здесь словно сама жизнь текла иначе, по иным законам.
Желудок успокаивался, чего нельзя было сказать о гудящем рое мыслей, который становился тем активнее, чем яснее отступала физическая боль. Хорошо, допустим, все это правда. Мила и Ян, Наташа и Ян. Кто еще у него в плену? Даша? Судя по ее поведению, вполне возможно. Вот он и выпустил свои ядовитые корни на месте обитания. Даже самых близких спасти не удалось. Осталось уберечь саму себя. Получится ли? Или пришло время признаться себе, что безнадежно и омерзительно втрескалась в ублюдка, который не заслуживает никакой любви? Просто взяла тяжелую ржавую цепь, накинула себе на шею и прыгнула в воду. Скоро покажется дно, и дыхание перехватит.
Надо держать себя в руках до последнего. Чтобы, когда коснешься ступнями ила, не было стыдно перед собой. За то, что выбрал настолько глупую смерть. Нужно бороться. Что это с тобой, Фаина? Он и раньше все время гулял налево и направо, он ведь не твой парень, он тебе ничего не обязан. Как и ты ему. Вас абсолютно ничто не связывает, как бы кто ни пытался доказать обратное. Держись, пока еще в твоих силах противостоять ему. Ведь получилось же один раз, значит, получится и потом. А нет – уедешь, как и планировала. Сбежишь! Не стоит отчаиваться раньше времени. Война не проиграна. Она только началась.
Изнывая от жгучей ревности, мощь которой поражала даже больше, чем увиденное в кинотеатре, Фаина попыталась подняться со скамьи и найти дорогу домой. В тот же миг с нею заговорили.
– Девушка? Вам плохо?
Приятный мужской голос. Отдаленно знакомый, но в сумерках черты лица сложно различить. Одно было точно – это не Ян.
– Немного, но я уже в порядке, – ответила она и тут же предательски пошатнулась. Мужчина поддержал ее за локоть.
– Что это с Вами? Может, врача?
Фаина прищурилась в попытке сфокусировать взгляд на лице незнакомца, но щелчка узнавания так и не произошло.
– Отравилась, кажется. Не надо врача. Я из аптеки только.
– Погоди-ка, – нахмурился мужчина. – Я же тебя знаю. Ты Фаина, да? Точно. Фаина! Здравствуй! Ты что, не помнишь меня?
– Я… извините, нет. Что-то не могу припомнить.
– Александр Семенович, ну? Я у вас на первом
