Двух дорог пересеченье (СИ) - "Nastyad87"

— Так, о разном, — ответила Наташа уклончиво. — Я и не слышала, как ты вошёл.

— Потому что была не здесь, а в царстве своих мыслей. И чутьё мне подсказывает — ты думала о чём-то крайне важном. Я смотрел на тебя, размышляющую. У тебя был столь серьёзный и сосредоточенный вид! — он сделал паузу и улыбнулся: — Мне тоже кое о чём подумалось. Что мы с тобой можем наконец спокойно выпить за начало нашей семейной жизни. Без посторонних глаз и помпезных речей.

Натали, по-прежнему сидя у туалетного столика, провожала взглядом его высокую фигуру в алом турецком халате до пят. Интересно, он пришел к ней в ночной рубашке, как подобает приличиям, или…? Щеки предательски вспыхнули, и Наташа вновь приложила к ним ладони. Не ведавший её мыслей Владимир тем временем дошёл до постели. Присев на край, он поставил шампанское и бокалы на прикроватную тумбу.

— Ты идешь? — Корф вопросительно посмотрел на неё.

Она встала, зачем-то проверила, надёжно ли застёгнут её халат, и неторопливо подошла к кровати. Потом столь же неспешно опустилась на противоположный край.

— Держи, — он налил игристого вина и протянул бокал.

Натали молча взяла, продолжая наблюдать за ним. Владимир наполнил свой бокал и, отставив бутылку, повернулся к ней.

— За счастливую семейную жизнь, баронесса Корф? До дна! — провозгласил он.

— Угу, — выдавила из себя Натали.

Звонко чокнулись бокалы. Владимир, пока пил шампанское, не отрываясь смотрел на Наташу. Какая же она красивая. Он невольно залюбовался её распущенными каштановыми волосами, струившимися по плечам. Никогда прежде не доводилось ему видеть княжну в столь домашнем облике: простоволосую, в халате и тапочках. Неожиданная молчаливость Натали заинтриговала его. Впрочем, он догадывался, отчего она сделалась такой. Корф взял у неё пустой бокал и поставил вместе со своим на столик.

— Иди ко мне поближе.

Натали медленно пересела к нему. Их колени соприкоснулись. Она безмолвно выжидала, что же последует дальше.

Владимир взял её лицо в свои руки и заглянул в глаза:

— Боишься?

— Совсем чуть-чуть, — Натали наблюдала за тем, как он, словно предвкушая нечто, мечтательным взором обводит её губы. — Скорее больше смущена. И заинтригована. И взволнованна. И всё это одновременно.

— Если хочешь, оставим на завтрашнюю ночь. На потом, когда будешь готова, — Владимир притянул её к себе, чуть наклонился, и она ощутила его горячее дыхание на шее. — Только лучше остановиться сейчас — потом будет гораздо сложнее.

Нежно, почти невесомо, он поцеловал её в шею. Потом снова, поднимаясь выше к подбородку. Наташа, подставляясь, слегка запрокинула голову назад.

— Тебе приятно? — прошептал он, вновь опаляя своим дыханием.

— Очень! — с трудом выдавила она.

— Мне уйти? — спросил он, целуя шею Натали с другой стороны.

— Не думаю.

Владимир оторвался от шеи и поймал взгляд Натали. Сколь же ярко сияли её глаза! Они приковывали к себе, манили и влекли, суля нечто сказочное, волшебное. Стало казаться, что он буквально тонет во взгляде женщины, давеча ставшей его женой. Женщины, вошедшей в его сердце столь глубоко, что он и сам не мог себе представить.

— Поцелуй меня ещё, — попросила она, видя, как о чём-то задумался сам Владимир. — Мне нравится, когда ты меня целуешь.

Он улыбнулся ей. Потом вновь принялся целовать её шею, словно проводя невидимые дорожки вверх-вниз и обратно. Чувствуя, как у неё начинает кружиться голова, Натали ухватилась обеими руками за ворот его халата, тем самым неосознанно придвигаясь к нему теснее. От шеи Владимир скользнул горячими поцелуями по Наташиному подбородку и затем нашёл её губы. Поцелуй, начавшийся лёгкими прикосновениями, становился всё более продолжительным. В очередной, уже далеко не в первый раз, подумала она, что никто раньше так её не целовал. Чтобы буквально до потери сознания.

Наташа настолько погрузилась в это чувство, что не сразу заметила, как Владимир, оторвавшись от её губ, тяжело дышит, смотря на неё затуманенным взором.

— Что-то не так? — спросила она растерянно.

— Всё хорошо, — обнимая, он привлёк голову Натали к себе на грудь.

Окунувшись в его объятия, она услышала, как бешено бьётся сердце Владимира. Словно птица, отчаянно пытавшаяся вырваться прочь на волю из своей тесной клетки. Неужели она является тому причиной? Вдруг Владимир, обнимавший её до этого трепетно, с новым глубоким вдохом крепко стиснул в своих объятиях. Наташа почувствовала всю силу его рук и едва удержалась от того, чтобы не вскрикнуть.

Словно опомнившись, он ослабил свою хватку и принялся гладить Натали по волосам, пытаясь успокоиться. Однако сделать это было непросто — при каждом вдохе он ощущал цветочный аромат, исходивший от её волос. Двоякое чувство овладевало им: жгучее желание обладать ею и, в то же время, боязнь напугать своими действиями. Кровь стучала у него в висках. Всё труднее становилось владеть собой, когда она так близко.

Какое-то время они сидели, замерев на одном месте, пока Наташа не потёрлась щекой о его грудь, словно пробуждая, возвращая в действительность. Владимир мягко взял её за плечи:

— Видишь ли, для тебя эта ночь — первая, поэтому я должен вести себя сдержанно и осторожно, — сказал он ей доверительно. — Иначе попросту наброшусь на тебя. Тогда ты, решив, что я неотёсанный дикарь, тут же выставишь меня вон из нашей спальни. В чём непременно будешь права.

Его внимательность к ней, чуткое отношение не могли не покорить Наташу. Любой другой на месте Владимира наверняка давно бы взял своё, не разводя лишних сантиметов. Почему же ей не помочь ему? Ведь она тоже может показать, как любит его. Пускай не столь умело, как он, зато искренне, открыв ему собственные желания.

— Знаешь, о чём я стала мечтать некоторое время назад? — пальцы Натали плавно скользнули к его обнажённой шее. От неё не укрылось, что та, под её прикосновениями, покрылась мурашками. — Вообще-то это не совсем приличные мечты. О таком, как правило, не говорят вслух. Но тебе можно сказать всё. И мне нисколько не совестно.

— О чём же?

— Я мечтала поцеловать все шрамы, доставшиеся тебе. К примеру, вот эти.

Затаив дыхание, она ловко подхватила его шею, притянула к себе и поцеловала туда, где ещё совсем недавно вырисовывались продолговатые линии, оставленные когтями медведя.

— И тот, который оставил главарь шайки разбойников. Я тогда так перепугалась за тебя. Думала, что умру подле, если ты не проснёшься.

Поражаясь своей смелости, Натали потянула за пояс его халата. Они с Владимиром словно поменялись местами: теперь уже он молчаливо наблюдал за её действиями. Развязав узел, она отбросила пояс. Сами собой разошлись кусочки материи, обнажив его грудь и живот. Наташа нисколько не испугалась, ведь она уже лицезрела его полуобнажённым, и не раз. Скорее наоборот — ей всё больше приходилось по душе то, что она видела: его широкая грудь с блестевшим в полумраке крестиком на тонкой цепочке, мускулы ниже.

— Как я могла забыть, что существуют ещё и эти? — проговорила она, наклоняясь.

Касаясь всё более продолжительно, она поцеловала отметины на его груди, и, спустившись к рёбрам, запечатлела поцелуй на том месте, куда Владимир получил удар клинком. Когда Натали подняла на него свои глаза, она увидела огонь — вспыхнувший, разгоравшийся в нём, передававшийся ей словно по невидимой ниточке.

— А ещё тот, который остался на твоей правой руке. След от пули, — произнесла Наташа нетвёрдым голосом. — Помнишь, как я промывала твою рану? Сейчас мне кажется, это было в какой-то другой жизни. До нас. До этого самого «мы»!

Голова вновь начинала кружиться. От прикосновений к его телу, от этой близости. Или это шампанское так на неё подействовало? Она не ведала, что стало истинной причиной чего-то тёплого и сладостного, томно растекавшегося по венам. Натали сняла сперва один рукав халата, а потом другой, обнажая тем самым полностью его руки, грудь, живот. Залюбовалась его красивым телом. И уже хотела было наклониться, дабы исполнить своё желание прикоснуться губами к последнему рубцу, но Владимир стремительно накрыл её губы своими, ловя ладонями лицо, привлекая всё ближе и ближе к себе. Она обхватила руками его спину и провела пальцами по позвоночнику, чувствуя, как он выпрямляется, утягивая её за собой. Его правая рука в ответ на её ласку опустились на талию и, задержавшись ненадолго, скользнула выше — к груди. Даже сквозь ткань ночной рубашки и броню халата Наташа ощутила его пальцы, от мельчайшего прикосновения которых она буквально плавилась, словно была одной из свечей, потрескивающих в канделябре на тумбочке. Внезапно Владимир разорвал их поцелуй, и она, распахнув глаза, встретилась с его иссиня-чёрными очами, в которых прочитала немой вопрос.