Московский инквизитор (сборник) - Алексей Макеев

— Понятно. Галина, если возникнет необходимость, вы сможете все это повторить под протокол? Без указания того, чем вы занимались, мы с вами об этом уже договорились.

— Конечно, — ответила она, снова превращаясь в обычную женщину. — Скажите, а когда сережки мне могут вернуть?

— Как только закончится следствие, — твердо пообещал Стас. — Вы мне свой номер телефона оставьте, и я с вами при необходимости свяжусь. Тогда и письменные показания соседей привезете.

Рассыпаясь в благодарностях, Галина ушла, а Стас почти бегом побежал в столовую. Набрав себе полный поднос всего, он сел за столик и начал есть, но только вкуса никакого не чувствовал, потому что в голове прокручивал рассказ Галины, примеряя его к тем пустым местам, что еще оставались в составленной им картине. Все вроде бы сходилось, но кто такой Лорд? И Крячко из столовой пошел не к себе, не к Орлову, а опять в компьютерную.

— Люди, найдите мне всех, кто в Москве имеет кличку Лорд, — попросил он.

— Знаете, Станислав Васильевич, нам почему-то начинает казаться, что мы работаем исключительно на вас и Гурова, — забухтел парень, но покорно защелкал по клавишам.

Лордов оказалось всего три, но ни один из них не подходил ни по внешности, ни по возрасту: вор в законе Лордадзе, с характерной внешностью, аферист Лысов, но ему сейчас 45 лет, так что иметь седые волосы больше десяти лет назад он не мог, да и симпатичным его назвать никак нельзя, а третьим был довольно молодой хакер. Так что к разгадке личности Лорда Стас не приблизился ни на шаг. И он пошел к Орлову.

— Я вижу, что не свойственная тебе умственная деятельность нанесла непоправимый ущерб твоему здоровью, — насмешливо приветствовал его Петр. — Экий у тебя вид задумчивый!

— А я тебе не Гуров, чтобы такие загадки как семечки щелкать, — огрызнулся Крячко. — Вот куда-нибудь внедриться, информацию выцепить, договориться с кем-нибудь, пострелять — это ко мне, а со всем остальным пожалуйте ко Льву Ивановичу!

— Ты не прибедняйся, у тебя голова ничуть не хуже, — утешил его Петр. — Только ты просто реже ею пользуешься, вот она у тебя и нетренированная.

— Спасибо на добром слове, — буркнул Стас.

— Ладно, шутки в сторону, — уже серьезно сказал Орлов. — Рассказывай, что выяснил.

Доложив Петру о Просте и Круглове, Крячко перешел к Тихонову.

— Ну, и мразь был этот Михаил, — сквозь зубы процедил он. — Отец у него в Ленинградском морском пароходстве не то чтобы шишкой был, но на приличной должности обретался, мать — экскурсовод в Эрмитаже. Он был единственный ребенок в семье, забалованный, естественно, до предела. Вот папаша после мореходки сына на загранку и определил — пусть ребенок свет посмотрит. Девушка у него была, он ей несколько лет голову морочил, но не женился, а потом ей ждать надоело, и, когда он ушел в рейс, вышла она замуж за человека, который ее давно любил, и уехала с ним в Москву. Тихонов из рейса вернулся, а игрушка-то не просто сбежала, а еще и замуж вышла! И родители ее не собирались ему говорить, где она! Ну как такое можно было стерпеть? Его, такого единственного и неповторимого, так кинули, — ерническим тоном сказал Стас. — Подловил он ее младшего брата, избил, но выпытал, где теперь его сестра живет, а потом в самолет, и в Москву. То ли для храбрости, то ли для того, чтобы еще больше ненависть в себе разжечь, но выпил он крепко и подкараулил ее возле дома, где она жила, а она к тому моменту уже беременная была, и срок такой, что не заметить этого он не мог. Так этот подонок ее прямо в подъезде сначала оглушил, а потом стал зверски насиловать! Она в себя пришла, кричать начала, на помощь звать, тут он ее ножом! Да не один раз! Десять ударов насчитали, причем все в живот! Люди не побоялись, вышли на ее крики, а он во двор выскочил, сам, естественно, весь в ее крови. Нож выбросил и бежать! Там-то во дворе местные мужики его и скрутили. Это с женщиной он справиться мог, а против нескольких мужик да пьяный? Наваляли они ему тогда, конечно, от души! Только девушке-то от этого легче не стало, не спасли ее!

— И за это только пятнадцать лет? — удивился Орлов. — К тому же он был пьяный, а это отягчающее!

— Так его Камолов защищал, — усмехнулся Крячко. — Вот уж сволочь так сволочь! Заплатили ему родители Тихонова, конечно, неслабо, а он и рад стараться! Только гаду этому на зоне все равно по полной программе ответить пришлось — это же ему там под самый корень все обрезали, да и опустили потом! Как мне сказали, отец от его матери ушел, а она вроде бы умерла, когда Михаил еще сидел, вот и получается, что в Питер ему возвращаться было не к кому — вряд ли папаша с новой женой его принял бы после того, как он его так опозорил.

— Что еще нового? — поинтересовался Петр.

— Галина из Твери приезжала, теперь по ее виду и не скажешь, что она раньше проституткой была. Такая скромница!

— Все они к старости становятся очень богомольны, — хмыкнув, заметил Петр. — Рассказала-то чего?

Крячко очень подробно передал ему все, о чем говорила Галина, и в заключение добавил:

— Вот и получается у нас, что идея с притоном для педофилов принадлежит Просту. Он приехал в Москву к какому-то Лорду с рекомендацией от Круглова и выложил ее. А поскольку встретились они в марте 2003-го, а в мае был уже дом снят, то организатор всего этого дела явно Лорд. Конечно, нельзя исключать, что у Проста были еще рекомендации, но от кого, если на зоне за двадцать лет он более-менее сблизился только с Кругловым? Хрящ, насколько я его помню, с таким грязным делом связываться бы не стал — не его фасончик, да и столько денег, чтобы этот бизнес организовать, у него не было. Я так думаю, Прост встретился с Суховей в ноябре — декабре 2002-го, а с Лордом — только в марте. Это время потребовалось ему, чтобы получше узнать ее, понять, чем она дышит, на что способна и все остальное. Когда он убедился в том, что она ему подходит, он и вышел на Лорда с готовой идеей и готовой подельницей. Дело в другом — мы же тогда Круглова долго разрабатывали, а потом всю его банду с поличным взяли, но никого с кличкой Лорд в его окружении не было. Это точно! Я по картотеке пробил, но никто из уголовников с такой кличкой нам не подходит. — Стас положил на стол распечатки. — Вот, сам посмотри. И теперь надо думать, как его устанавливать.

— Он не уголовник, — вздохнул Орлов. — Знал я, что он сволочь, но чтобы до такой степени! — Он даже головой помотал. — Это Камолов, Стас! Это у него среди уголовников была кличка Лорд.

— Адвокат? — невольно воскликнул Крячко. — А ты откуда знаешь?

— Живу дольше, чем ты, — тусклым голосом ответил Петр. — Только мы у него ничего уже не узнаем — убили, причем давно. Когда точно, не скажу, но это в коллегии адвокатов можно узнать. Дело вел район, так что за подробностями — туда.

— Я дело Круглова в архиве суда запросил, — сказал Стас. — Если Камолов и его защищал, то круг замкнулся. С одной стороны к нему пришли Прост с Суховей, а с другой — Тихонов, которому некуда было податься. Вот так этот притон и появился. Но если организатор и непосредственные исполнители мертвы, как мы имена клиентов вычислим?

— Будем ждать Леву — он завтра утром обещал на работе появиться, авось что-то придумает, — с надеждой проговорил Орлов.

Крячко посмотрел на часы и вздохнул:

— Ну, сегодня мы уже сделать ничего не сможем — восьмой час пошел, нигде никого нет, а завтра утром встречаемся у тебя и обмениваемся информацией. Потом я поеду в коллегию адвокатов и узнаю, когда убили Камолова и какое райуправление следствие вело — их же там наверняка опрашивали, не связана ли его смерть с профессиональной деятельностью. Оттуда в район, а Лева пусть думу думает, — предложил он.

Орлов не возражал, и они разъехались по домам — ну не каждый же день до глубокой ночи на работе засиживаться, надо же когда-нибудь и о семьях вспомнить.

А вот Гурову предстояло еще до родного дома добраться. И хотя водитель он был отличный, но ехал сейчас не очень быстро — не дорогой была голова занята, а тем, что случилось с детьми в том страшном подвале. Так что домой он добрался уже почти ночью. У встретившей его жены Марии при виде него в глазах ужас заплескался — настолько изможденным он выглядел. Предвидя ее вопросы и возгласы, он бросил сумку на пол и быстро сказал:

— Маша! Не трогай меня сейчас! И ни о чем не спрашивай! У меня на разговоры сил нет. Есть я не буду, просто не хочу. Ты постели мне на диване, а я пока душ приму и лягу спать.

Наученная горьким опытом, Мария и не думала возражать и расспрашивать мужа, зная, что, когда он в таком состоянии, к нему лучше не соваться. Она просто сделала то, что он просил, и ушла в спальню.

Гуров долго стоял под душем и яростно тер себя мочалкой, словно надеялся, что вода смоет с него все услышанные им трагические рассказы и увиденные им ужасы, которые нормальным современным людям даже в самом кошмарном сне не могли бы привидеться, и пережитые им самим по собственной же вине неприятности. То ли он себя убедил в целительной пользе воды, то ли это было на самом деле, но ему вроде бы стало легче. Он лег на диван и постарался заснуть, да не тут-то было — в его ушах все еще продолжал звучать безжизненный, монотонный голос Геннадия. Какой уж тут сон? Промаявшись с полчаса, Лев все-таки встал и пошел на кухню, чтобы выпить корвалол — средство, как он считал, дамское, но не пить же снотворное, потому что завтра утром — за руль, а движение в Москве то еще, да и голова свежая нужна.