Бог смерти не любит яблоки - Алиса Чернышова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Танатос удивлённо моргнул.
Он никогда не задумывался, какое дело у него любимое.
Болтать с Ли на веранде? Читать? Лечить? Возможно, что-то из этого списка.
— Интересная концепция, — признал он. — Не уверен, что она применима ко мне — я почти наверняка умру насильственной смертью, — но в целом имеет смысл.
Джейди сдавленно фыркнул.
— Ну вот и я о том же. К тому же, я всё ещё жив, верно? Что-то мне подсказывает, что, будь на то воля учителя, я отправился бы повидаться с венценосными предками ещё в первую секунду тревоги. И мне хотелось бы верить в то, что гвадцы сумели быстро найти способ противостоять сумрачному гению сразу нескольких безумных учёных… Но верится с трудом. А значит, во-первых, мне следует вас поблагодарить и признать, что для богов новой эры в вирте действительно нет ничего невозможного, а во вторых — я вряд ли в ближайшее время умру. По этому поводу можно будет написать благодарственное письмо батюшке… Хотя нет, всё же воздержусь. Ненавижу самодовольное выражение на его лице в такие моменты. Вы тоже?
Танатос усмехнулся и медленно склонил голову набок.
Всё же, мальчишка в полной мере унаследовал от королевского семейства одну поразительную черту — острое, пробирающее обаяние, застывшее где-то на грани между пси-способностью и талантом, порождённым годами королевского естественного отбора.
Неудивительно, что он ходит у отца в любимчиках.
— Сразу нескольких безумных учёных… — повторил Танатос задумчиво. — Как интересно. Следует ли мне понимать это так, что тебе известно, кто за этим стоит?
Джейди довольно блеснул глазами.
— Возможно, — протянул он. — И быть может, пока ребята там немного заняты, я мог бы даже поделиться своим мнением по секрету… Если, конечно, обстоятельства будут благоприятными.
Очаровательный ребёнок.
— И что же у нас нынче считается благоприятными обстоятельствами? — уточнил Танатос, примерно догадываясь, каким будет ответ.
— Один из главных принципов честной журналистики: ты мне - я тебе. Куда без этого нам, представителям, так, сказать, одной из древнейших профессий?.. Пожалуй, я мог бы поделиться некоторыми своими сведениями. В обмен, например, на часовое эксклюзивное интервью.
— Час? — усмехнулся Танатос. — А не маловато будет?
— Для начала хватит! Знаете, для вашей должности вы поразительно мало общаетесь с прессой. А общественность имеет право знать, не так ли?
— Смотря что, — пожал плечами Танатос. По его мнению, на свете существовал огромный список вещей, знания о которых общественности были строго противопоказаны.
— Никогда не любил колонку светских сплетен, но в идеале — всё. Как нам показывает человеческая история, от сокрытия информации до намеренного манипулирования ею даже не шаг, а так, полшажочка… Но мы тратим время. Насколько я знаю ребят нашей безумной леди Яблочко, им понадобится не так уж много времени, чтобы сюда добраться. Так что я жду ответ на своё предложение. Что скажете?
— А ведь я мог бы заставить тебя рассказать, — заметил Танатос. — Без всяких там интервью.
— Пожалуй, могли бы, — улыбка Джейди не потускнела ни на гран. — Но мне всё же кажется, что не станете.
— Правда?
— Да. Как я уже успел понять, узколобость и кровожадность богов новой эры принято основательно переоценивать. Если я ошибаюсь… Ну, за ошибки надо платить. Так что там с нашим интервью?
Танатос усмехнулся. Гвадцы… После довольно хладнокровно-практичной, помешанной на научном прогрессе и биологической логичности Альданы пребывание в поэтичной, высокомерной, коварной, артистично-непредсказуемой, старомодно-современной, полной противоречий и подводных течений Гваде могло бы показаться полным кошмаром…
Оно и казалось, собственно. Большинство его сиблингов кривились при одном только упоминании сотрудничества с гвадцами. Даже Деймос, со всеми его чаями, борделями, криминальными империями и социальными миссиями, однозначно предпочитал ЗС. “Они же там все ненормальные”, — сказал он как-то про Гваду. И, надо сказать, в устах Деймоса это звучало то ли изысканным комплиментом, то ли признанием заслуг — но, в любом случае, определённо весомо.
Был, конечно, ещё Родас, который провёл на гвадском направлении четыре года (полтора из которых, правда, играл на два фронта — но об этом известно было мало кому). Разумеется, учитывая историю этой войны у Родаса не было ни малейшей возможности посетить Гваду, не вызвав огромного резонанса. Не то, чтобы он даже хотел. Но Танатос не раз и не два замечал за Родасом симпатию к Гваде и её новому правительству. И даже спросил об этом.
“Я всегда в глубине души сопереживал им. Не королеве, разумеется, но ополчению. С самого начала, ещё до того, как ты заключил с ними сделку, — сказал с каменной рожей Родас, повергнув Танатоса в лёгкий экзистенциальный шок. — Эти люди дрались за своё вопреки всему. Они вступали ради этого в самые безнадёжные сражения, даже если раньше никогда не воевали. Я был их врагом, их кошмаром, но они нравились мне. Когда была возможность оставить их в живых, я это делал. Они были доказательством, что даже в самой безнадёжной ситуации свобода стоит того, чтобы драться до последнего... Впрочем, уж ты хорошо знаешь, о чём я говорю.”
Танатос знал. Он больше не стал расспрашивать Родаса. Таков уж младшенький: никогда не знаешь, что он отмочит в следующий момент.
Но Родас был скорее исключением. В целом, как уже было сказано, большинство богов новой эры не выносили Гваду… Большинство, но не Танатос.
Были ли тому причиной годы, проведённые в вирте с Ли, или его характер в целом, или прочитанные книги, или ещё что. Но факт остаётся фактом: он любил гвадцев, их культуру и привычки… Даже если иногда и ненавидел. Но уж это, если верить Деймосу, обычное дело.
И да, стоит признать: если бы у Танатоса попросили создать портрет-срез типичного молодого гвадца с в очередной раз доказавшей статус “вечной” Брайдины, то Джейди, определённо, подходил.
Танатос мог бы заставить его говорить, даже сейчас. Но Джейди угадал: он не стал бы.
— Десять минут, — сказал Танатос, — с оговорёнными заранее вопросами.
Джейди оскалился.
— Полчаса и три свободных вопроса.
— Двадцать минут, один свободный вопрос. Лучших предложений у меня для тебя нет.
— По рукам! С вами крайне приятно иметь дело.
Позади полыхнуло огненно-плазменное зарево.
— Кажется, они выжигают паутинку, — отметил
