Наши братья меньшие - Бернгард Гржимек

Окапи питаются только определенными видами растений своей родины. Во время же транспортировки они вынуждены привыкать к другим сортам зеленой листвы, которую срезают для них на редких привалах. А на пароходе им приходится приспосабливаться есть сено люцерны, кукурузу, хлеб и морковь. Это неизменно нарушает привычное равновесие между животным-хозяином и паразитом.

Если бы при первых неудачных случаях привоза этих животных в Европу не была бы обнаружена подверженность окапи заражению определенным видом трипаносом, к которым почти все прочие дикие африканские животные невосприимчивы, то при переселении в другой район Африки (необходимость в котором когда-нибудь может возникнуть) их могли бы завезти в совершенно неподходящую для них в этом смысле местность. Предназначенные для акклиматизации животные тотчас бы погибли, а вид исчез с лица Земли.

До недавнего времени из Африки вывозили преимущественно самцов окапи. Поскольку животные эти на воле живут обычно в полном одиночестве и самки только во время гона громкими криками призывают к себе самцов, то отлов нескольких самцов не наносит урона всей популяции в целом.

И все же каждое такое перемещение этого редчайшего животного из родных лесов в зоопарк умеренной зоны всегда рассматривалось как рискованное предприятие. Директору зоопарка, приобретшему такого редчайшего питомца, предстояло пережить не одну бессонную ночь. Но отдельным зоопаркам все равно вновь и вновь приходилось идти на такой риск, если они серьезно относились к своей задаче — с помощью тщательных исследований найти путь к спасению редких животных от исчезновения.

Очень мало кто из белых людей, всего только двое или трое, могут похвастать, что видели окапи на воле. Тем не менее поймать окапи все же можно благодаря их привычке следовать всегда одними и теми же тропами. При этом ловить таких ценных животных надо так, чтобы как можно меньше причинить им вреда.

Сколько было смеху (особенно веселились пигмеи, сопровождавшие нас), когда мой сын Михаэль, вскрикнув от неожиданности, вдруг погрузился по самые уши в землю! Оказывается, он провалился в искусно замаскированную ловчую яму. Нам пришлось его вытаскивать оттуда за руки, притом довольно перепачканного. Но когда наши маленькие провожатые указали мне место, где находилась следующая ловчая яма, я при всем желании не мог ничего разглядеть, настолько равномерно и естественно была уложена густая лесная подстилка.

Такая ловчая яма глубиной обычно немногим больше двух метров. Книзу она несколько сужается и имеет очень гладкие отвесные стенки. Поверх нее вдоль и поперек вплотную укладываются длинные прутья, а сверху настилаются ровным слоем прелые листья. Антилопы, даже маленькие дукеры, из такой ямы без всякого труда выскочат. Но окапи прыгать почти не способны, в чем проявляется их родство с жирафами. Они будут всячески тянуться шеей, головой и длинным языком к лакомой ветке, но никогда при этом не оторвут передних ног от земли, то есть не встанут на задние ноги, как это делают в таких случаях почти все четвероногие, даже слоны.

Отлов окапи — целое искусство. «Государственная группа по отлову окапи», стационарный лагерь которой находится на пересечении реки Эпулу с автомобильным шоссе Кисангани — Ируму, выкопала более двухсот таких ловчих ям. Расположены они на маршруте протяженностью примерно в шестьдесят километров. Все многочисленные западни надо каждое утро заново осматривать. С этой целью двадцать пять обходчиков постоянно курсируют между ними.

Когда какой-нибудь окапи проваливается в западню, обнаруживший его обходчик первым делом обязан нарубить побольше зеленых веток и старательно прикрыть ими яму, чтобы животное успокоилось. Потом он должен сбегать за остальными, и они уже все вместе воздвигают вокруг западни сплетенный из тонких веток и лиан двухметровый плетень, чтобы пленник ни в коем случае не мог удрать. Потом приезжает отряд из двадцати рабочих, которые тут же приступают к сооружению для себя жилищ, необходимых им на несколько недель, потому что, как вы сейчас увидите, им придется с этим одним-единственным животным немало повозиться прямо здесь, на месте.

Поблизости от ловчей ямы сооружается круглый загон или вольера диаметром около тридцати метров, огороженная все той же плетеной двухметровой оградой. Она густо утыкается свежими зелеными ветками. Потом от ловчей ямы к загону строится «коридор», тоже с обеих сторон огороженный плетеным забором, замаскированным густой зеленью веток.

Затем один из участников операции очень осторожно подползает к яме и начинает сбрасывать с одного края землю на дно. Земля осыпается к передним ногам животного, а край ямы делается все более отлогим. Вскоре получается нечто вроде сходней, по которым окапи рано или поздно вскарабкивается наверх и по узкому зеленому проходу попадает из первого «отсека» во второй. В этой круглой, достаточно просторной вольере животное хотя и находится в заточении, но тем не менее чувствует себя в привычной обстановке, потому что ограждение внешне выглядит как густой зеленый кустарник. Стоящим вокруг африканцам, наблюдающим за окапи, предписано закрывать рот обеими руками, чтобы они от восторга не начали кричать или смеяться.

Но на этом работа отнюдь не заканчивается. В нескольких метрах от большого загона строится такой же второй, соединенный с первым узким проходом. Все это тоже тщательно маскируется зеленью. Теперь животное можно легко перегонять из одного «отсека» в другой, не показываясь ему на глаза. А в пустующем «отсеке» производится основательная уборка: его очищают от навоза и утыкают свежими зелеными ветками.

Если животное во время своего падения в яму поцарапалось или поранилось, то поврежденные места обрабатываются ватным тампоном, который просовывают на длинной палке сквозь ограду. Однако применяемые при этом лекарственные препараты не должны быть слишком ядовитыми или едкими, потому что окапи своим длинным темно-синим языком достает до любого места своего тела — он моется тщательнее, чем кошка!

Пока пленник постепенно привыкает к присутствию людей и к своему заточению, строится новый, на этот раз очень длинный коридор, ведущий к шоссе или к какому-нибудь месту, к которому можно подъехать на грузовике. Длина такого узкого прохода превышает иногда километр! Кончается он искусственной насыпью как раз такой высоты, чтобы она оказалась вровень с кузовом. Грузовик задом подъезжает к этой насыпи, и стоящая на нем транспортная клетка пододвигается открытой стороной к самому краю платформы. Клетка тоже замаскирована зеленью.