Иллюзорна мгла. Часть первая. Довакина нет, но вы держитесь (СИ) - "Zarylene"

– Почему это должна делать именно я? Что если Эрандур унесёт? Или передадим через кого-нибудь из подручных главаря? – это была последняя попытка избежать незавидной участи.

– Акари понимает, что тебе страшно. Хайфнир – опасный человек, он не доверяет никому, и велел, чтобы ему доставили посылку лично. Странно, но он настаивает, чтобы это была ты.

– Матушка Нинья… – я задумчиво повторила имя, произнесённое каджиткой. – Седая лохматая женщина в откровенном наряде? Не она ли подбирает ему любовниц?

Караванщица утвердительно кивнула, а её глаза сверкнули изумрудами.

– У нас с ней некоторого рода личные счёты, – не думала, что мне отзовется таким боком прошлый побег от главаря. – Ты же понимаешь, что эта… матушка заодно хочет подложить меня Хайфниру?

– Нинья его мать.

– Что?!

Думала, ноги не удержат, но отшатнулась и устояла, чувствуя, как сердце подпрыгнуло до горла. Получается, я Ваббаджеком мамашу главного бандита стукнула! Понятно, что теперь, в лучшем случае, выползу еле живая из его кровати. Когда только она успела меня разглядеть? Неужели так хорошо запомнила?

Потом дошло – она вовсе не меня запомнила, а посох. Артефакт Шеогората не самая обыкновенная вещь, с такими палками по Скайриму не шастает всякий встречный-поперечный! И теперь сила Безумного Лорда меня не спасёт.

– Акари, что делать? Он же убьёт меня! – пропищала я, в ужасе глядя на каджитку.

– Постарайся, чтобы этого не случилось. Будь хитрой и храброй!

Напутствие караванщицы помогло слабо, я убрала контрабанду в рюкзак, выбежала из шатра и замерла напротив жреца, греющегося у огня.

– Эрандур, – когда обратилась к нему с намерением чуть ли не огласить последнюю волю, данмер заинтересованно поднял голову. – Это было славное приключение. Когда прибудешь в Данстар, пошли Брелине весточку… – голос дрогнул. – Напиши, что я погибла героем при… сражении с армией великанов… или что-нибудь в таком роде.

– О чём это ты? – он встал и, обойдя костер, остановился рядом.

– Прощай! – выдохнула я, направляясь в сторону башни, но данмер последовал за мной.

– Глупость какая, – проворчал он. – Думаешь, я позволю тебе подвергнуться неоправданному риску?

Остановившись, я печально посмотрела на друга и ощутила, как подрагивает нижняя губа. Эрандур выглядел взволнованно и немного зловеще – тонкие брови опустились на глаза, а невероятно хмурое выражение лица придавало ему облик не доброго жреца, а коварного колдуна, задумавшего хитрое и очень жестокое убийство. Как жаль, что здесь он ничем не может помочь.

Слова показались вдруг пустыми и бессмысленными, и я продолжила путь, не слыша, как он бесшумно ступает по наледи, не отставая ни на шаг.

Охранник у дверей башни, детина в железной броне, вооружённый клинком, перегородил нам путь.

– Только девка, – коротко и ясно выдал он.

– Я иду с ней, – безапелляционно заявил данмер.

– Старик, уйди подобру-поздорову, если хочешь остаться в живых!

Охранник преградил жрецу путь мечом, пропустив меня вперёд. Эрандур, как благоразумный мер, провоцировать драку не стал. Сдавшись под натиском обстоятельств, произнёс мне вслед:

– Пусть Мара хранит тебя!

Внутри башни, в зале, где мерзко пахло нечистотами и тухлятиной, охранник принялся ощупывать меня на предмет оружия – не припрятала ли где кинжал или отравленную иглу? Открыв рюкзак, проверил его содержимое. Там лежал только мешок с товаром, и, убедившись в этом, мужик со шрамом, рассекающим губы, воняющий так, словно только что сам из нужника вылез, вернул мне скуму и кивком указал наверх, где на лестнице ожидала знакомая матушка. Платье её с прошлого раза сделалось откровеннее: на предыдущем наряде разреза от бедра я не заметила.

Рядом со старухой истуканом замер здоровенный лысый орк в орихалковой броне. Он без интереса поглядывал на меня и явно скучал. Думал, наверное, что придётся сопровождать кого-то особо опасного, а не щуплую девку с изуродованным шрамами лицом.

– Работаешь, милочка? – матушка Нинья приоткрыла рот в скользкой улыбке.

– Добрый вечер, – вспомнив родной язык и основы вежливости, заговорила я. – Мне нужно встретиться с Хайфниром.

Вышло не слишком уверенно, но голос не задрожал, я не разрыдалась и не упала в обморок. Чувствовала, что начинаю привыкать к преступной среде. Так и до убийства тётки из приюта в Рифтене недалеко…

– Встретишься, дорогуша, обязательно встретишься, – женщина поманила меня сухим пальцем, будто подзывала ребенка за орехами в меду.

Орк чинно развернулся и последовал наверх, лязгая мечом на поясе, а я, нервно осматривая окружение, пыталась отыскать окно, в которое можно было бы выпрыгнуть и сбежать. Только окна в башне были узкие, стрельчатые и являлись бойницами. Они годились для того, чтобы в случае нападения возле них расставить лучников или магов, которые поливали бы противника магией и стрелами. Но нисколько не подходили для того, чтобы через них пролезть. Ну точно не с моими формами!

Покои главного находились на самом верху, куда вела винтовая лестница, а сбежать сквозь несколько постов охраны не представлялось возможным. Орк и мамаша сопроводили меня до закрытых дверей спальни Хайфнира, откуда доносился удушливо-приторный запах лаванды, показавшийся вдруг тошнотворнее свежей фалмерской крови.

Меня буквально втолкнули внутрь, и, стащив с плеч рюкзак, я несмело шагнула навстречу облаку цветочного аромата, от которого голова начала кружиться.

Главарь бандитов сидел на двуспальной кровати, медленно избавляясь от частей красивого нордского доспеха.

– У меня тут посылка, – залепетала я, вытаскивая из рюкзака мешок с купленной партией.

– Положи вон там, – спокойно ответил Хайфнир, указав на комод.

Внимательнее разглядев норда-главаря, оценила разве что приятные черты лица. Слишком приятные для такого человека. Его можно было бы назвать красивым. Брови изогнутые, густые, глубоко посаженные глаза, прямой нос и волевой квадратный подбородок. Только внутри, скорее всего, урод. Решив, что у меня есть шанс сбежать, и, начав задыхаться от лавандовой сладости, которой в покоях оказалось немало, дёрнула на себя дверь, которая, вопреки приложенному усилию, не поддалась. Постучала на всякий случай – мол, всё, заберите меня отсюда, но снаружи раздался короткий язвительный смешок.

– Веди себя хорошо, уйдёшь живая, – холодно предостерёг Хайфнир, стащив через голову рубаху. На его волосатой груди я разглядела несколько полос шрамов, оставленных оружием.

Моё дыхание стало тяжёлым и прерывистым, грудь сжало, а перед глазами заплясали цветные круги – какой там призыв пламени, я не смогла вспомнить, как говорить! «Неужели это снова со мной случится?!» – теряя контроль, поняла, что сейчас лишусь и сознания. Разбойник подошёл ближе, протянул руку, намереваясь приблизить меня к себе. Головокружение внезапно усилилось, и изнутри от страха вырвалась далеко не магия…

Рухнув на четвереньки, я исторгла из себя всё, что было съедено за день прямо на ноги Хайфниру. Он наклонился, попытался схватить меня за волосы, но, заметив перемены, происходящие со мной, и не просто бледнеющее, а зеленеющее лицо и внезапно потускневший взгляд, отпрянул назад, наградив меня презрительным взглядом.

– Больная сука! – раздражённо выкрикнул он и в отчаянии пнул ногой по моему плечу.

Всё померкло и наполнилось алыми и синими всполохами. Голова загудела так, словно на неё надели пустой котёл, озлобленные голоса вперемешку с криками доносились с далёким эхом.

Свежий воздух я ощутила только, когда орк скинул меня с плеча на груду сена под навесом в конюшне и, прорычав что-то, удалился в сторону башни.

Фырканье лошадей звучало весьма дружелюбно – уж всяко приятнее бандитского гостеприимства. И кто бы мог подумать, что на меня так подействует запах лаванды? Помнится, раньше я любила эти цветы.

Кто-то подхватил меня на руки и понёс к каравану. С усилием приподняв голову, разлепила глаза и рассмотрела очертания жреца на фоне темной стены и чарующего сапфирового полярного сияния.