Обещание - Ольга Романовская

Всадник с занесенным для последнего удара мечом пошатнулся в седле и распластался на шее лошади. Конь вздыбился, испуганно прянул ушами. Сбросить мёртвого седока он не мог — ноги запутались в стременах, и голова мертвеца несколько минут, пока девушка её видела, билась о копыта лошади.

Принц попытался поймать коня, но тот унес свою страшную ношу прочь, в сгущающуюся темноту ночи.

— С тобой всё в порядке? Ты ранена?

— Да, в плечо. — Поморщившись от боли, она развязала неумелую повязку и попыталась вытащить раненную руку из рукава. — Ничего серьёзного.

— По-моему, лучше разрезать рукав, — посоветовал принц.

— Нечего портить рубашку! Её можно выстирать и снова надеть. — Принцесса наконец справилась со своей сложной задачей.

— Знаешь, — вздохнул принц, — я упустил одну из ищеек. Боюсь, она приведёт к нам всю армию Маргулая.

— Мне всё равно. Плечо так ноет…

Волей-неволей им пришлось заехать в Фарендардуш-Гард.

Он предстал перед ними на рассвете, небольшой, грязный и тёмный. Одноэтажные, редко двухэтажные серые, шафрановые, чёрные и вердепешивые домики с небольшими плодовыми садами позади задних двориков, за ними — сточные канавы, куда местные жители сливали помои; оттуда они стекали в овраг, где благополучно уходили под землю.

Храма в городе не было, вместо него на главной площади стояла высокая башня с колоколом, водяными и солнечными часами. Рядом с башней приютилась гостиница, пустовавшая большую часть года. Ночные путешественники тоже не оценили её удобств, предпочтя другое, более близкое и, как им казалось, надёжное жильё.

Поддерживая подругу под локоть, Маркус постучал в дверь приглянувшегося домика. Ему никто не открыл, но принц явственно слышал чьи-то шаги наверху, на балкончике мезонина, неуклюже нависавшем над входом. Он поднял голову и увидел пожилую женщину в коричневом шерстяном платке, наскоро наброшенном поверх ночной сорочки.

— Что Вам нужно? — спросила женщина.

— Со мной девушка, она ранена…

— Заходи, заходи, милый! — Голос хозяйки потеплел. — Сейчас я отопру.

Через минуту дверь действительно отворилась, и хозяйка, уже в более подобающем для встречи гостей наряде, зашагала к калитке по песчаной дорожке. Не спросив ни имени, ни подробностей ранения, она проводила их в дом. В нем пахло травами и благовоньями.

Заботливая хозяйка усадила Стеллу в глубокое самодельное кресло, покрытое шкурой сварга, и бесцеремонно выгнала Маркуса в соседнюю комнату.

— Тебе повезло, красавица, что твой друг постучал в мою дверь, — сказала женщина. — В этом городе я, пожалуй, одна рада гостям. Если бы ты попалась на глаза к Наамбре…

— Наамбре? — Из всех её слов принцесса уловила только это имя.

— Да, моя милая. Она страшная женщина, хорошо, что сейчас куда-то уехала.

— Я слышала, она в Ренге…

— Может, и в Ренге, я не узнавала. По мне, где угодно, только бы не здесь! Совсем возгордилась, старость не уважает, последнюю совесть потеряла…

— Как Вас зовут?

— Мильна. Но ты молчи, тебе разговаривать вредно.

Хозяйка осмотрела рану и достала с полки банку с тёмной мазью. Запах у неё был жуткий и чем-то напоминал "аромат" болотной тины. Несмотря на протесты девушки, Мильна обильно смазала пахучей массой её плечо.

— Вот так, милая. Через два дня рана затянется, но пока тебе необходим покой. Сон, как известно, лучше всего лечит.

Хозяйка наполнила кружку жидкостью из высокого гнутого кувшина и подала Стелле. Содержимое по цвету и запаху напоминало вино, но на вкус было гораздо хуже. Выпив его, принцесса погрузилась в глубокий сон. Так крепко она не спала ещё никогда в жизни.

Мильна позаботилась о том, чтобы отдыху Стеллы ничего не мешало. Маркусу же самому пришлось призывать миры Жарджинды. Он вытянулся на узкой кушетке, приютившейся напротив двух запертых на ключ шкафов. Спать ему хотелось, но он боялся заснуть. Дом ведьмы, так ли он уютен и безопасен, каким кажется?

Борясь с собой, с естественным желанием отдохнуть, принц подошёл к окну и открыл его. На него пахнуло ночной прохладой, влагой и яблоками.

Улица была пустынна, лишь наискось, немного левее, горели два окна на втором этаже серого безликого дома.

Маркус полностью отворил створки, с ногами забрался на подоконник и сел, прислонившись спиной к оконному проёму.

Из дома, где горел свет, донеслись приглушённые звуки музыки. Принцу стало интересно, и он, рискуя здоровьем, высунулся из окна, стараясь различить за неплотно задёрнутыми занавесками таинственных музыкантов.

Музыка стихла. Раздосадованный, Маркус слез подоконника и лёг. Вопреки своим страхам и предрассудкам, он быстро заснул.

Утро ворвалось в его жизнь громкой бранью двух соседок. Принц встал и неторопливо начал одеваться.

— Не могли бы Вы помочь мне? — Мильна выросла на пороге комнаты с большим медным кофейником на подносе.

— Конечно.

— Могла бы предложить и мне кофе, — недовольно подумал он, застёгивая последние пуговицы рубашки. — Наверняка, сама уже выпила не одну чашку. И, вообще, что за привычка входить в комнату без стука!

— Не хотите ли кофе? — словно прочитав его мысли, Мильна поставила поднос на стол. Откуда ни возьмись, на нём появилась фаянсовая чашка.

— Думаю, крепкий Вам не к чему. — Хозяйка наполнила чашку и протянула гостю. — Пейте, пейте! — улыбнулась она, заметив его замешательство.

Вопреки ожиданиям, кофе оказался тем, за что себя выдавал, приличного качества и с чудесным терпким ароматом. Где только Мильна раздобыла такой? Может, выменяла на что-нибудь из своих снадобий? Насколько он знал, кофе рос только на Востоке.

— А теперь, молодой человек, сходите в гостиную (в ней расстелены ковры и много-много книг, Вы не перепутаете) и возьмите со стола свёрток, обёрнутый бечёвкой. Отнесёте его в серый дом с красной полосой вдоль фундамента; он на этой же улице. Если у Вас хорошие глаза, Вы заметите на фасаде бегущую черную лисицу.

Было пасмурно; изредка накрапывал дождь. Где-то хрюкали свиньи; пахло подгоревшей пищей. Маркус неторопливо шёл вдоль безликого ряда домов с небольшим свёртком под мышкой. Вот, наконец, и тот самый дом. Принц хлопнул калиткой и пошёл к входной двери.

— Эй, Вы не нас ищите? — послышался позади него звонкий девичий голос.

Он обернулся и увидел девушку верхом на сером пони; к седлу были приторочены две доверху набитые корзины.

— Так меня? — Девушка спешилась и звякнула щеколдой большой калитки, заменявшей, ворота.

— Не знаю, — пробормотал принц; он почему-то смутился при виде этой стройной светловолосой девушки-подростка.