36 рассказов - Джеффри Арчер

— А вы работаете здесь, в городе?

— Да. В агентстве недвижимости на Беркли-сквер.

— Странно! Я думал, вы модель.

— Была когда-то, — ответила Аманда, не вдаваясь в подробности. Казалось, девушка совсем не обращала внимания на маршрут, которым я ехал, занятая рассказом о предстоящем отпуске на Ибице.

Когда мы добрались до места, я припарковал машину и проводил Аманду через парадный вход наверх в свою квартиру. В прихожей я помог ей снять пальто и пригласил в гостиную.

— Что будем пить? — поинтересовался я.

— Я, пожалуй, буду вино, если у вас есть откупоренная бутылка, — ответила она, на ходу оглядывая идеально прибранную комнату. «Это мама постаралась, убрала тут утром все дочиста», — с благодарностью подумал я.

— Обычный холостяцкий приют, — с ударением на слове «холостяцкий», небрежно бросил я, прежде чем отправиться на кухню.

К счастью, в кухонной кладовой нашлась непочатая бутылка вина. Прихватив ее и пару бокалов, я вернулся к Аманде. Дотрагиваясь пальцами до изящных шахматных фигур из слоновой кости, она изучала позицию на шахматной доске: это была партия, которую я вел по переписке.

— Отличный набор, — отметила гостья, когда я протянул ей бокал вина. — Где вы раздобыли такую красоту?

— В Мехико, — ответил я, не уточняя, что этот набор я выиграл на турнире, когда был там в отпуске. — Жаль, что нам не довелось сыграть сегодня.

Она взглянула на часы.

— На одну недолгую партию времени хватит, — сказала девушка, присаживаясь со стороны «белых».

Я не мешкая занял место напротив. Она улыбнулась, взяла с доски белого и черного слонов и спрятала за спиной. Платье еще плотней обрисовало фигуру гостьи и подчеркнуло изгиб груди. Затем она вытянула перед собой два сжатых кулачка. Я дотронулся до правого, Аманда перевернула и раскрыла его: там был белый слон.

— Какие-нибудь ставки у нас будут? — спросил я неожиданно даже для самого себя.

Она порылась в своей сумочке.

— У меня при себе лишь несколько фунтов, — призналась Аманда.

— Я готов сыграть по минимальным ставкам.

— Что вы имеете в виду? — спросила она.

— Что вы можете предложить?

— А вы бы как хотели?

— Десять фунтов, если вы выиграете.

— А если проиграю?

— Вы снимете с себя что-нибудь.

Я тут же пожалел о сказанном и ждал, что сейчас она залепит мне пощечину, после чего выбежит вон. Но она сказала как ни в чем не бывало:

— Невелика потеря, раз речь идет всего об одной партии.

Я согласно кивнул и целиком сосредоточился на шахматной доске.

Игроком она оказалась неважным: профи называют таких «patzer».[29] Я уложился в двадцать минут, хотя и пожертвовал намеренно несколькими фигурами, стараясь, чтобы это не очень бросалось в глаза. Когда я сказал «Мат!», она сбросила обе туфельки и расхохоталась.

— Еще выпьете? — спросил я без особой надежды. — В конце концов, сейчас нет и одиннадцати.

— Хорошо! Только совсем немного — и я пойду.

— Я выиграл в общем-то случайно. После того как вы взяли слоном моего коня, ситуация была абсолютно равная.

— Возможно, — ответила она.

— Может, еще партию? — решил я попытать счастья.

Она явно колебалась.

— По двойной ставке.

— В смысле?

— Двадцать фунтов против еще одной вещи.

— Ни вы ни я много сегодня не проиграем, правда?

Она устроилась поудобней, пока я разворачивал доску, и мы стали расставлять по местам фигурки из слоновой кости.

Вторая партия длилась чуть дольше первой. Все из-за моей дурацкой ошибки в самом начале: я некстати затеял рокировку в сторону ферзя, и мне потом потребовалось несколько ходов, чтобы исправить ситуацию. Но все же я управился меньше чем за полчаса и даже улучил момент, чтобы подлить вина в бокал Аманде, когда она смотрела в другую сторону.

Девушка, улыбаясь, приподняла подол платья — достаточно высоко для того, чтоб я мог разглядеть верхний край ее чулок. Расстегнула подвязки и не торопясь стянула чулки, чтобы затем бросить их на мой край стола.

— В этот раз я вас чуть не обыграла, — сказала она.

— Едва-едва, — подтвердил я. — Дать вам еще шанс отыграться? Ставка теперь будет ну, скажем, пятьдесят фунтов, — предложил я таким тоном, чтобы все это выглядело как жест великодушия.

— Ставки растут для нас обоих, — многозначительно заметила Аманда, расставляя фигуры на доске.

«Что это она имеет в виду?» — удивился я про себя. Но что бы там ни было, моя соперница уже в дебюте глупейшим образом пожертвовала обе ладьи, так что партия заняла считанные минуты.

И снова она приподняла платье — на этот раз выше талии. Я не мог оторвать глаз от ее бедер, пока девушка расстегивала черный пояс с подвязками. Затем она подняла его у меня над головой, разжала пальцы — и пояс упал на моей половине стола рядом с чулками.

— Когда я потеряла вторую ладью, — признала Аманда, — у меня не осталось ни малейшего шанса.

— Пожалуй, да. Будет справедливо, если я дам вам еще одну возможность отыграться, — ответил я, быстро расставляя фигуры. — Тем более что на этот раз, — добавил я, — вы можете выиграть целых сто фунтов.

Аманда улыбнулась.

— Мне вправду пора домой, — сказала она, передвигая ферзевую пешку на две клетки вперед. И вновь улыбнулась все той же загадочной улыбкой.

Это была лучшая ее партия за весь вечер, а из-за разыгранного Амандой гамбита я просидел за доской более получаса. В самом начале я вообще чуть было не проиграл: сконцентрироваться на защитной стратегии моей соперницы было невероятно сложно. Пару раз, когда ей показалось, что она вот-вот одолеет меня, Аманда даже хихикнула. Но девушка была явно не в курсе, как однажды Карпов разыграл сицилианскую защиту и сумел победить в, казалось бы, безнадежной позиции.

— Вам мат! — объявил я наконец.

— Черт! — вырвалось у нее. Аманда встала и повернулась ко мне спиной. — Вы мне не поможете?

Еле сдерживая дрожь, я привстал, протянул руку и медленно-медленно потянул молнию на ее платье вниз, пока не расстегнул его до пояса. Мне вновь захотелось прикоснуться к этой мягкой кремовой коже. Она повернулась ко мне лицом, грациозно изогнулась, и платье скользнуло на пол: будто со статуи сбросили покрывало. Когда девушка наклонилась и коснулась рукой моей щеки, меня словно током ударило. Я вылил в ее бокал остатки вина и пошел на кухню, сказав, что мне нужно пополнить запасы. А когда вернулся, она сидела все так же неподвижно. Прозрачный черный лифчик и пара трусиков — вот все, что оставалось сейчас на ней. Хотелось верить, что вскоре придет и их черед.

— Не думаю, что вы согласитесь еще на одну партию, — сказал я с надеждой, что это прозвучало не слишком обреченно.

— Вам, пожалуй, пора отвезти меня домой, — хихикнула Аманда в ответ.

Я вновь наполнил ее бокал.

— Еще одну партию, всего одну! — сказал я умоляюще. — Но только на оба предмета сразу.

Аманда рассмеялась.

— Ну нет, — покачала она головой, — я не могу позволить себе еще один проигрыш.

— Это будет самая последняя партия, — пообещал я. — Ставлю двести фунтов против двух ваших вещей. — Я подождал в надежде, что она не устоит перед столь внушительной ставкой. — Удача должна быть на вашей стороне. Вы ведь трижды были близки к победе.

Девушка задумчиво пригубила вино, как бы взвешивая все «за» и «против».

— Была не была, — решилась наконец она. — Последняя попытка.

Мы оба ни словом не обмолвились о том, что произойдет, если она все же проиграет.

Меня била мелкая дрожь, когда я расставлял фигуры. Я собрался с мыслями. Хорошо хоть Аманда не заметила, что за весь вечер я выпил лишь один бокал вина. Эта партия не должна занять у меня много времени.

Я переставил ферзевую пешку на клетку вперед. Она передвинула на две клетки королевскую пешку. Я абсолютно точно знал, каким должен быть каждый следующий мой ход: потому-то партия длилась всего одиннадцать минут…

Никогда еще я не терпел столь сокрушительного поражения. Я Аманде и в подметки не годился. Она предвидела каждый мой ход и разыгрывала комбинации, о каких мне даже читать не доводилось.

Настал ее черед сказать «Мат!», что она и сделала все с той же загадочной улыбкой, после чего добавила:

— Вы же сами говорили, что теперь удача будет на моей стороне.

Я низко опустил голову, все еще не веря в случившееся. Когда я вновь взглянул на нее, Аманда, уже успевшая натянуть на себя это потрясающее черное платье, запихивала в сумочку чулки и пояс. Еще мгновение — и она надела туфли.

Я взял свою чековую книжку. Вписал имя (Аманда Керзон), сумму (200 фунтов стерлингов), после чего поставил число и подпись. Пока я проделывал все это, девушка расставила фигуры в той самой позиции, в какой они были, когда она впервые переступила порог комнаты.