Признание в любви - Тасмина Пэрри

– Как и я! – воскликнула Кларисса и тут же запнулась, с ужасом глядя на Эми, словно ее обманом заставили признаться в том, чего она не хотела говорить даже самой себе.

– Вы любили Эдварда?

Губы Клариссы сжались в тонкую линию.

– Разговор окончен.

Эми шагнула вперед.

– Нет, не окончен. Если вы любили Эдварда, то почему вы не…

Эми поняла, что за ее спиной кто-то стоит, за миг до того, как раздался кашель. Она обернулась и увидела высокого стройного джентльмена преклонных лет. На его бледном лице застыло изумление. Было ясно, что он слышал весь их разговор.

– Кларисса, дорогая, – сказал он, – все в порядке?

– Все хорошо, Кристофер, – резко ответила хозяйка дома. – Полагаю, юная леди уже уходит.

Эми видела, как пожилая пара встречается глазами.

– Позвать охрану? – спросил Кристофер ровным, уверенным тоном.

– Не стоит, в этом нет необходимости, – ответила Эми, глядя на Клариссу. – Леди Карлайл права: я собиралась уходить. Благодарю за чудесный вечер.

Она посмотрела на мужа Клариссы.

– Я обязательно передам от вас привет Джорджии Гамильтон, – добавила Эми, поворачиваясь и направляясь к парадной двери.

Глава 27

Выйдя из дома, Эми сразу же отправила Уиллу сообщение: «Виделась с Клариссой. Меня выгнали. Я стою под дверью. Спасай!»

Его джипа не было на месте, и Эми с тревогой подумала о том, что Уилла тоже могли выгнать. Он мог сесть в машину и уехать без нее. Она задрожала и обхватила себя руками, размышляя о том, не придется ли ей спать под кустом и не найдут ли утром ее остывший труп. Платье от Ральфа Лорена было чудесным, но совершенно не защищало от холода.

– Эй!

Эми чуть не подпрыгнула и резко обернулась.

– Не бойся, это я, – рассмеялся Уилл, шагавший к ней почему-то со стороны улицы. В руках он держал связку ключей. – Отец добыл для нас ключи от коттеджа садовника. Там сейчас пусто, и он сказал, что мы можем остаться в этом домике до утра. Машину я уже отогнал.

– А может быть, лучше поехать домой, пока они не спустили на меня собак?

– Я выпил несколько бокалов шампанского, и ближайшие пару часов мне не стоит садиться за руль. Не бойся, я не кусаюсь.

– Я тебе верю, – сказала Эми, стуча зубами. – Но бога ради, скорее трезвей. Я не хочу оставаться здесь дольше, чем это необходимо.

До коттеджа садовника они дошли всего за пару минут. Уилл открыл дверь, включил небольшой светильник и принялся разжигать камин, пока Эми готовила кофе.

– Черный. Молока нет, так что извини, – сказала она, протягивая чашку Уиллу.

– Ну так ты расскажешь мне, что произошло? Со всеми подробностями и проколами?

– Я знала, что лучше было бы составить план. А так я просто начала ее обвинять, и, вполне логично, это плохо закончилось.

– Что она сказала?

– Почти ничего. Только призналась, что любила Эдварда. Я застала ее врасплох. А еще оказалось, что за моей спиной стоял Кристофер. Я, наверное, еще больше все усложнила.

– Или наоборот, запустила в движение нужные механизмы.

Уилл снял пиджак и бросил его на стул.

– То, что все не сработало сразу, еще не значит, что план оказался неудачным. Я рассказал папе историю Джорджии и увидел, что он мне поверил. По крайней мере в то, что это может быть правдой. Завтра поговорим с ними обоими – с Клариссой и Кристофером.

– Нет, не надо, – тихо сказала Эми. – Хватит. Ты же не хочешь рассорить своих близких.

Уилл отпил кофе и посмотрел на нее.

– Спасибо за все, что ты сделала.

Эми кивнула, и внезапно их оглушил шум – шум тысяч взрывающихся хлопушек, – и комнату залило ярко-красным и белым светом.

– Фейерверк.

– Давай посмотрим.

Коттедж стоял на небольшом холме с видом на поместье. Они вышли наружу, и Эми, наблюдая разноцветные вспышки в небе над домом, толкнула Уилла локтем.

– У меня есть идея.

– Какая?

– Ты же знаешь, что Эдвард похоронен где-то здесь, на кладбище у местной церкви. Нужно выяснить, когда эта мрачная парочка уедет в Антигуа, и привезти сюда Джорджию.

– Хорошая мысль. Можем даже заглянуть к ней завтра и предложить это. Мы вместе выберем день, и я привезу вас сюда.

– Кстати, а как ты себя чувствуешь?

– Думаю, минут через двадцать можно будет отправляться домой, – сказал Уилл, когда последняя вспышка погасла.

– Давай останемся здесь. Еще ненадолго.

– Ладно. – Он сел на траву, скрестив перед собой ноги. – Ну а ты, – произнес Уилл, – что бы ты сделала, если бы это был твой последний год на земле?

– Это немного депрессивная формулировка, – заметила Эми, оборачиваясь, чтобы взглянуть ему в лицо.

– Немного. Но можно рассмотреть ее иначе: таким образом ты максимально сосредоточиваешься на жизни. Что ты хочешь делать? Что для тебя важно? Как на самом деле ты желаешь проводить свое время?

– Это серьезные вопросы.

– Сегодня важная ночь, – ответил Уилл.

– Я хочу в этом году создать компанию, которая будет заниматься детским балетом.

– Правда? – спросил он с искренним интересом. – И что это такое?

– Балет для детей. Интересный. Веселый.

– И на какой стадии находится процесс?

– На начальной. Это пока только идея. Честно говоря, это Джорджия меня на нее вдохновила.

– Тебе не нужно помочь со сценариями? Я пару раз был и режиссером.

– Ты мне поможешь? – Эми нахмурилась.

– Я бы хотел.

– Чтобы отблагодарить меня за Джорджию?

– Я хочу помочь тебе, – прямо сказал Уилл.

Она тихонько рассмеялась.

– Что тут смешного?

– Я думала, что ты меня ненавидишь.

– Ну, я редко делаю девушкам такие предложения. – Уилл улыбнулся и встал. – Хочешь еще кофе?

– Если сегодня у нас ночь больших вопросов, то лучше запастись кофеином.

Он стряхнул с брюк налипшие травинки, и, когда поднял на нее взгляд, Эми заметила, как его уверенность в себе внезапно дает трещину.

– Завтра, после того как мы заедем проведать Джорджию, не хочешь ли ты где-нибудь со мной пообедать?

Уилл смущенно улыбнулся в темноте, и Эми почувствовала, как в ее груди тоже взрывается фейерверк.

– С большим удовольствием. – Она кивнула, изо всех сил стараясь не слишком очевидно сиять от счастья.

– Тогда грей мое место. – Он улыбнулся и зашагал обратно в коттедж.

Эми положила ладонь на то место, где он недавно сидел, и улыбнулась. Новый год, новый старт.

– Обязательно.

Глава 28

Джорджия налила себе коньяка, размышляя о том, как провести остаток дня. Обычно она отправлялась в гости к близким друзьям, Салли и Джианни Адами, на их знаменитые традиционные новогодние ленчи. С тех пор как Фредерик МакДональд и Андре Бауэр пять лет назад переехали в Зальцбург, Салли и Джианни остались единственными людьми, с кем Джорджия продолжала видеться после окончания сезона – того этапа ее жизни, от которого она намеренно пыталась отстраниться как можно дальше. С Салли и Джианни ее связывало множество воспоминаний, но ее друзья были настолько веселыми и ненавязчивыми, что отстраниться от них оказалось просто невозможно. К тому же Джорджия была крестной матерью их старшего сына, Лукаса, который, как бы пугающе это ни звучало, уже разменял шестой десяток, став успешным адвокатом и отцом четверых очаровательных детишек. А Джорджия помнила его совсем малышом, рожденным в Венеции, где Салли и Джианни прожили много лет до тех пор, пока не вернулись в Лондон. Еще утром Джорджия вытащила старый фотоальбом и стала просматривать старые общие фотографии: в Лидо, на площади Святого Марка, на мосту Вздохов. В Венеции Джорджия провела немало счастливых дней. Ее старая подруга оказалась права: там действительно были апельсины размером с футбольный мяч, а по городу перемещались на гондолах – и были красивые гондольеры, и раскрашенные, как леденцы, столбики торчали из воды, а каналы мерцали зеленью в солнечных лучах. Это было волшебно.