Причины отделения - Трэвис Коркоран

Хью сложил ноги на кофейный столик и с дивана смотрел «655 часов в сутки». Опять горящий магазин с парой трупов лицом вниз на дороге. Зрелище малоприятное.

– Неужто купился на эту дешевую агитку? – фыркнула Луиза, качая головой. – Постанова, как пить дать… Или это те же террористы, но в гражданском.

Возможно. Все возможно. Программа и так предел мечтаний: материал на тройку и, мало того, либертарианская предвзятость на грани с идиотией. «Порча имущества», «инициация насилия». Тьфу. Словесная мишура и ни одной попытки представить события объективно, в контексте. Рассказывают о порче имущества и при этом молчат, как до нее дошло, – ну разве можно?

Даже немного жаль всех наивных нигерийцев, китайцев, мексиканцев без высшего образования, кому олигархия так легко запудрила мозги. От таких вбросов и защищает аттестация СМИ. Скажешь без контекста о глобальных экономических проблемах, бунте на Аляске и в Техасе, резолюциях ООН – и гипотетически не соврешь, но действительность все равно исказишь.

Кадр сменился. Крупным планом показали труп девочки с замазанным лицом. Камера навелась на простертую руку в крови, пальчиками тянущуюся к плюшевому медвежонку.

Хью отвернулся.

Охренеть можно. Как настоящая. Да нет, реально мертвый ребенок. Тут даже геополитический контекст несильно…

– Если даже и не постанова, хотя я сильно сомневаюсь, кому не плевать? – хмыкнула Луиза, будто прочитав его мысли. – Нечего было ее на Луну тащить. – Она скрестила руки на груди. – Если уж родителям-то на нее наплевать, остальным и подавно.

Хью вперился в экран, пытаясь переварить ее ответ. Вскоре отмер.

– Скажи, что пошутила. Я понимаю, что без жертв никак, но хоть каплю…

– Местные добровольно приняли закон джунглей. Не хотели жить мирно? Получите. Выживает сильнейший.

Хью вздохнул.

– Я к тому, что местные хоть преступники, но вторжение…

– Освобождение.

– Да-да. Они хоть и не платят налоги, но проливать кровь…

Луиза вскочила и злобно зыркнула сверху вниз.

– Нет, я не шучу. Как ты не понимаешь, Хью, что тут все поголовно преступники? Уголовники!

Ох, как же бесит, до глубины души бесят эти напор, поза – знакомый прием из маминого арсенала. Хью тоже вытянулся во весь рост и смотрел теперь на равных. Луиза продолжала тираду:

– Они мир, свободу и равенство послали куда подальше! Порядок растоптали! Один сказал: «Я с вами не играю» – и убежал с площадки, а за ним второй, четвертый – как тут мира и равенства добиться? Как по правилам жить, если правила растоптали? Надо лить кровь, надо! Чтоб другим неповадно…

Ее оборвал на полуслове лязг двери.

На пороге возникли двое охранников, уже несколько дней приносивших еду. Хью кивнул, все-де хорошо, а Луиза с ходу взвилась:

– Так, козлы, а ну, быстро выпускайте! Даже по местным меркам давно обязаны, я прочитала! И несанкционированное проникновение впаяли ни за что…

Первый, Фрэнк, вскинул руку.

– Уймись ты, господи. – И обратился к Хью: – Тут становится опасно, давайте-ка на выход. Без наручников, так что не шалить, уговор?

Хью, кивнув, шагнул к двери мимо второго охранника Джима. В коридоре бросил взгляд через плечо на Луизу – а она как выстрелит коленом Джиму в промежность. Тот крякнул, ноги подкосились. Хью аж передернуло. Джим еще пола не коснулся, когда Фрэнк с тошнотворным хрустом засадил прикладом Луизе в грудь. Она рухнула рядом с Джимом поперек прохода.

Хью возмутился.

– Фрэнк, ты что? Она же…

Фрэнк сверкнул глазами в ответ.

– И ты уймись.

Убрав винтовку за спину, он перешагнул коллегу и за волосы поволок Луизу по полу. Она с воплями вцепилась в его руку.

– Уймись! – рявкнул он. – Одна шестая «же», не ломай комедию.

Дотащил ее до середины камеры и вернулся захлопнуть дверь.

Джим так и лежал ничком: зажмурился, колени у груди, руками стискивает промежность.

– Живой? – коротко бросил Фрэнк.

Веки разошлись на миллиметр.

– Аж в глазах потемнело.

– До свадьбы заживет.

– Иди ты.

Тут он все же поднялся, так и не отпуская сокровенное.

Фрэнк посмотрел на Хью.

– Сюда МК едут, так что уноси-ка ноги, пока цел.

– А… а Луиза? – промямлил он.

Фрэнк бросил многозначительный взгляд на кряхтящего, согнувшегося в три погибели напарника.

– А что Луиза?

Хью облизнул губы.

– Вдруг туннель взорвут? Она же тогда… – И умолк под грозным взглядом охранника.

Из окошка мощной двери послышалось:

– Что, мрази, бросите? Если задохнусь, это будет военное преступление!

Фрэнк выгнул бровь.

– Будет. Но не наше.

Тут пол содрогнулся, и чуть погодя донесся рокот взрыва.

Фрэнк повернулся к Хью.

– А ну, дуй отсюда.

Хью глянул на Луизу в окошке двери, затем на выход в конце коридора справа. Какой тяжкий выбор.

Пол вздрогнул второй раз.

И Хью бросился вон.

Глава 127

2064: ближняя сторона Луны, Аристилл, возле хранилищ «Голдуотера»

Полковник Уайт не замечал, как БМП прыгает на колдобинах, настолько его приковала трансляция с разведровера уровнем ниже. В кадр вползло: «Титан» со стрелкой влево, затем «Ценные металлы» со стрелкой вправо – туда-то ровер и устремился, заурчав движком. В кадре с обеих сторон проносились открытые двери, и вот наконец-то показался затвор хранилища: сталь метр в толщину, сбоку чуть-чуть высунуты массивные ригели. Он был распахнут настежь.

Оператор ровера обогнул затвор и…

На мощных стальных поддонах сверкали сотни и сотни огромных золотых слитков.

Дух захватило.

БМП тем временем накренилась вперед, явно спускаясь по съезду.

Ровер развернулся и теперь смотрел камерой на открытый затвор. Подоспевшая следом техника начала осматривать стены, потолок и оснащение.

– Вроде не заминировано.

Не сразу дошло, что это не по рации на батальонной частоте, а от сидящего рядом капитана. Полковник кивнул и опять уставился в экран.

Качнулись, затормозили. Уайт поднял глаза. Командирская БМП встретилась с разведотрядом на въезде в хранилище.

В кадре на планшете возникли техники с оборудованием в ящиках. Двое опустили ношу и с кряхтением принялись вытаскивать для проверки слитки из глубины.

Полковник затаил дыхание. О золоте давно знает, про чистоту что-то слышал, но все равно голова кругом. Тут сколько, триллионы? А по-старому, значит, миллиарды? Он в силу возраста переводил любые суммы в старые доллары.

Взглянуть бы хоть одним глазком. Нельзя не взглянуть. Уайт уже отстегнулся, но все же вдруг там поджидают мины, растяжки? И пусть, наплевать. Война, в конце концов, есть война, кругом бои не смолкают – тут мины где угодно. Он вышел из броневика и зашагал к грузовому помосту.

Черт, как же неудобно в этих скафандрах. Хуже термокостюмов со Второго анкориджского умиротворения.

– Твердость по Роквеллу – норма! – возбужденно