Моя вторая мама (Сериал). Книга 2 - Абель Крус

Фелипе пытался утешить его, как мог. Но что можно делать в таком положении?

В лунном свете приоткрылась дверь, и в палату, бесшумно ступая, вошел Альберто. Но недобрый вихрь, ворвавшийся за ним, разбудил Монику. Увидев негодяя, она вскочила и попыталась его остановить. Но Альберто, не глядя на нее, шел дальше, к окну, у которого стояла Даниэла, прижавшая к груди младенца. Он протянул руки к ребенку и схватил его. Даниэла с отчаянным криком пыталась помешать ему, но мужчина вырвал из ее рук драгоценную ношу, ударом ноги распахнул дверь настежь и скрылся в коридоре. Оттуда донесся его злобный хохот и брошенные напоследок страшные слова:

- Вы его никогда больше не увидите!

- Нет! - закричала Моника…

Даниэла открыла глаза. Увидев яркий солнечный свет в окне и Монику, мирно спящую рядом, она поняла, что весь этот ужас ей приснился. Она встала, проверила показания медицинских приборов и, успокоенная, тихо села у кровати дочери. Этим утром Моника должна была выписываться из клиники. Они позавтракали и стали собираться. В это время в палате появились Дениз и Ромелия. Узнав, что Даниэла и Моника уже уезжают, они расстроились. Моника тоже всплакнула. За эти недели она очень привыкла к подруге и ее матери, оказавшим ей такую неоценимую поддержку, когда, казалось, весь мир отвернулся от нее.

- Доктор выписал Монику, - объясняла Даниэла. - А Моника уже очень долго не была дома.

- Все равно вам стоило бы хоть несколько дней погостить у нас, - посетовала Ромелия. - Мне так жаль, что я не сумела принять вас, как следует.

Даниэла благодарно улыбнулась и, протянув к ней руки, сказала:

- Мы обязательно увидимся. Как мне отблагодарить вас за то, что вы сделали для моей дочери?

Две женщины тепло посмотрели друг другу в глаза. Дениз с улыбкой обвела всех взглядом и сказала:

- Ну ладно, ваш самолет летит вечером, так что мы успеем пообедать в каком-нибудь красивом месте.

- С удовольствием, - ответила Даниэла. - Только мне надо заехать в отель за вещами.

Дениз подняла чемодан Моники, Даниэла взяла ребенка, Ромелия обняла Монику, и они все вместе пошли к выходу.

Горе объединяет людей. На похоронах Рубена собрались все, кого судьба и страсти, казалось, навсегда развели. Каролина, Луиса, Аманда, Хуан Антонио и Моника, Мануэль, Федерико, Эдуардо, Херардо, Фелипе и Джина стояли рядом. Женщины плакали. Священник произнес молитву над урной с прахом Рубена. После напряженной паузы Эдуардо взял урну - сердце у него при этом сжалось от горя - и пошел к стене, в которой уже была приготовлена ниша. Федерико отодвинул подставку для цветов, и Лало водрузил свой печальный груз на место, где ему предстояло упокоиться навеки. Каролина, вся в черном, подошла и молча поцеловала урну. Херардо обнял жену и отвел ее в сторону. Двое рабочих закрыли нишу плитой, на которой золотом блестела надпись: «Рубен Сауседо. 1975 - 1989». Положив цветы и постояв еще немного в тягостном молчании, все направились к выходу. Каролина, плача, сказала:

- Не могу поверить, что мой Рубен стал горсткой пепла.

- Я тоже, - всхлипывая, произнесла Аманда.

- Ничего уж тут не поделаешь, - отозвался Херардо. Он держал себя в руках, но глаза у него были красные от едва сдерживаемых слез.

- Как же мне теперь жить без моего сорванца! - причитала Аманда.

- Мне его будет так не хватать! - прошептала Луиса.

- В детстве он был таким красивым, - сказала Каролина. - Помнишь? - спросила она Херардо.

- Да, моя любимая, - кивнул головой адвокат.

Эдуардо и Федерико шли немного поодаль.

- Спасибо, что пришел, - сказал Лало. - Я знаю, тебе не слишком приятно было видеть Хуана Антонио.

- Я не мог не прийти, Лало, - ответил Фико. - Мы - одна семья.

Эдуардо покачал головой:

- И как бедного Рубена угораздило попасть в такую передрягу?

Моника держалась ближе к отцу и Мануэлю. Она смотрела на Каролину и думала: «Что было бы со мной, если бы я потеряла своего сына?»

- Бедняжка Каролина, - сказала Моника. - Она безутешна.

- Еще бы, - отозвался Мануэль.

- Мы с Даниэлой ужасно страдали, когда умер наш Хуан Мануэль, а он был еще младенцем. Как же, должно быть, ужасно потерять ребенка, которого растишь долгие годы! - сказал Хуан Антонио.

Фелипе приблизился к Джине. Она внутренне сжалась, мрачно посмотрела на него и открыла рот, чтобы по привычке сказать что-нибудь язвительное, но адвокат остановил ее:

- Прошу тебя, Джина, сейчас не время ругаться.

- Ты прятался от меня? - спросила она.

- Мне незачем прятаться, тем более от тебя, - устало произнес он.

- Ты уверен? - подняла брови Джина. - Ты по мне не скучал?

Фелипе вздохнул.

Из крематория Джина поехала с Моникой. Ей не терпелось посмотреть на младенца. Даниэла с радостью встретила подругу. Та пришла в восторг от ребенка:

- Ой, я его съем, просто съем! - говорила она, глядя на розовощекое улыбающееся существо. - Какие у него глазищи!

- Он такой чудный! - смеялась Мария, с гордостью глядя на сына Моники, будто это был ее собственный ребенок.

- Он принес радость в этот дом, - говорила Даниэла, её нежный взор не отрывался от внука.

- Пора подумать, как его назвать, - сказала Моника.

- Назови его Хансом. Очень сексуально звучит, - проказливо предложила Джина.

Даниэла погрозила ей пальцем. Моника засмеялась:

- Нет, Джина, его имя должно сочетаться с фамилией Мендес Давила.

- Он должен гордиться такой фамилией, - сказала Даниэла.

- Ну что ж, - пожала плечами Джина.

Мария с очень серьезным видом оглядела трех женщин.

- Не считаете ли вы, что надо позвать сеньора Хуана Антонио? Он, наверное, хочет познакомиться со своим внуком.

Моника посмотрела на Даниэлу. Та опустила голову. Все замолчали. Мария вздохнула и пошла на кухню. Скоро она вернулась с подносом, на котором стояли чашки крепкого ароматного кофе.

- Спасибо, Мария, - сказала Даниэла.

Мария поставила поднос на стол. Раздался звонок в дверь.

- Пойду посмотрю, кто это, - проговорила служанка и вышла.

- Завтра надо навестить Каролину, - покачала головой Даниэла. - Что она пережила, бедняжка!

- Да, - кивнула Моника. - Я бы умерла, если бы что-нибудь случилось с моим сыном.

Мария вернулась, не говоря ни слова. За ней вошел Хуан Антонио. Даниэла встала.

- Здравствуй!

Даниэла в волнении не находила слов. Моника заговорила первая:

- Папа, вот твой внук.

Она взяла младенца на руки и поднесла к отцу. Тот с улыбкой оглядел крохотного человечка и сказал:

- Настоящий Мендес Давила.

Даниэла вздохнула и протянула ему руку:

- Здравствуй, Хуан Антонио.

- Как дела, Джина? - спросил он.

- Спасибо, хорошо, куманек, - улыбнулась та в ответ.

- Мы оставим вас вдвоем, - сказала Даниэла и увела за собой Джину.

Хуан Антонио обнял дочь:

- Ах ты, негодница! Сделала меня дедом!

Моника засмеялась.

За дверью Джина с упреком сказала:

- Что с тобой? Ты просто убежала оттуда!

- Им надо поговорить наедине. У них есть, о чем побеседовать.

- Вам надо разговаривать втроем, вернее, вчетвером. Пора вам снова стать нормальной семьей.

- То же самое могу сказать о вас с Фелипе, - ответила Даниэла.

- Мы с ним только что виделись на похоронах. Он все такой же невыносимый. Но ничего, я заставлю его снова влюбиться в меня…

Мария унесла ребенка: ему пора было спать.

- Я так рада, что снова дома, - сказала Моника.

- А я все никак не могу вернуться, - вздохнул Хуан Антонио. - Даниэла не хочет простить меня. Может быть, она и права.

- Не мне судить тебя, папа. Я поступила гораздо хуже, чем ты.

- Давай не будем вспоминать об этом.

- Ты будешь любить моего сына? - спросила Моника.

- Я его уже люблю, - ответил ее отец.

- А я люблю тебя, - сказала молодая мать и обняла его.

- И я тебя. Знаешь, как странно я себя чувствую, - усмехнулся вдруг Хуан Антонио. - Я почти одновременно становлюсь отцом и дедом.

Моника покачала головой и еще крепче обняла отца. Она жалела его, но чувствовала, что все в конце концов будет хорошо.

В доме Херардо и Каролины было тоскливо. Чувство невосполнимой потери владело всеми. Проделки непослушного мальчишки были забыты или казались милыми шалостями. Рубен, в действительности, был славным юношей, и у всех в голове не укладывалось, как с ним могло случиться такое. Каролина корила себя за то, что не обращала внимания на предупреждения Аманды. Та была в отчаянии. Херардо думал, как ему найти отгадку этой трагедии. Эдуардо с грустью смотрел на сестру. Луиса молча плакала. За этим их и застали два подростка, вошедшие в гостиную и растерянно остановившиеся у дверей. Они оказались приятелями Рубена.

- Мы хотели пойти на похороны, но не решились, - сказал один из них.

Херардо поглядел на него и подумал, что эти юнцы наверняка что-то знают о тайной для него жизни Рубена.

- Вам было известно, что он занимается чем-то нечистым?