ШАРАДА - Сандра БРАУН

– Держу пари, ты не осталась в долгу и высказала им все, что о них думала.

– На самом деле я была довольно немногословна. Прежде чем уйти, сказала примерно следующее: «Пошли вы все к чертовой матери. Я лучше стану актрисой».

До самого конца обеда и позже, на обратном пути в Сан-Антонио, Кэт продолжала рассказывать ему о своей жизни. После неудачи с конкурсом красоты она продала все свое имущество, за исключением кое-какой одежды, и купила в компании «Грейхаунд» билет в одну сторону до Лос-Анджелеса.

Она устроилась на работу продавцом парфюмерного отдела универмага, зарабатывая так мало, что этих денег едва хватало на оплату уроков актерского мастерства и небольшой квартирки, буквально наводненной тараканами. Когда Кэт скопила достаточно денег, она заказала несколько фотографий и стала обивать пороги театральных агентств.

– Наконец совершенно неожиданно позвонил один из агентов и сказал, что не прочь представлять мои интересы. Сначала я решила, что это чья-то глупая шутка.

– Мне это знакомо. – Они уже достигли окраины города, и Алекс свернул с федерального шоссе. – Я почувствовал то же самое, когда мне позвонил Арни Вилелла. Какую первую роль тебе дали?

– В телерекламе. Я втирала нежелтеющий воск в виниловый пол. Рекламу крутили на всю страну больше года, и за каждый показ мне платили неплохие деньги. После этого я еще снималась в рекламе, участвовала в шоу-продажах, где продавалось все, начиная с моющих средств и кончая автомобилями «Хонда», играла в нескольких телевизионных пьесах. Затем мой агент услышал, что в «Переходах» намечается новый персонаж, и я прошла пробу на роль Лоры Мэдисон. Остальное тебе известно.

Алекс остановился на перекрестке и повернулся к ней.

– Скажи, где тебя высадить.

– У телестудии. Моя машина там. Он со значением посмотрел на нее.

– Ты уверена?

Кэт понимала, о чем он спрашивает, и, если бы ее либидо принадлежал решающий голос, выбор был бы намного проще.

– Да, уверена.

Направляясь к зданию телекомпании. Алекс ввел ее в курс своих последних исследовании, сделанных во время поездки в Хьюстон.

– В Министерстве юстиции мне в принципе пообещали заняться этими тремя несчастными случаями, но пообещали довольно вяло. Агент, с которым я разговаривал, не высказал по этому поводу особого энтузиазма, дав понять, что у него и так полно работы.

– Что лишает нас всякой надежды на помощь со стороны.

– Да, пожалуй, так. На данном этапе он и слышать не хотел о том, чтобы запросить в банке донорских органов номера ОСДО и прочую секретную информацию. Он сказал, что этого нельзя делать, пока не установлено, что имел место факт совершения преступления. Поэтому мне ничего не оставалось, как самому начать проверять свидетельства о смерти.

– Спасибо, Алекс. Ты просто творишь чудеса, если учесть, как мало у тебя фактов, от которых можно отталкиваться. Я бы никогда не смогла разыскать Пяти.

– После того, что он рассказал нам относительно роста Спарки, я думаю, есть смысл копать в этом направлении, как ты считаешь?

– Безусловно.

– Постараюсь разыскать членов этой распавшейся группировки. Хотя вполне вероятно, что это будет пустая трата времени. Сначала нужно найти хотя бы одного бывшего члена группы. Но, даже если мне удастся это сделать, где гарантия, что он или она были настолько близки со Спарки, что смогут пролить свет на его донорское сердце. По-моему, шансы весьма невелики.

– А эта женщина, Кисмет. Может быть, она что-нибудь знает?

– Ага, но я уверен, что Кисмет – это не настоящее ее имя.

– Я сомневаюсь, что и Циклопа назвали Циклопом при крещении.

– А я вообще сомневаюсь, что его когда-нибудь крестили.

Кэт с потерянным видом уставилась в ветровое стекло. Алекс был совершенно прав, когда говорил, что их шансы установить личность ее преследователя до того, как грянет катастрофа, ничтожны. Но все равно она намерена продолжать поиски, использовать каждую имеющуюся возможность. Она не собиралась сидеть и ждать, когда с ней произойдет несчастный случай.

– Алекс, ты говорил, что проверил несколько смертельных случаев, когда погибшие в катастрофе могли стать донорами внутренних органов. Кто были эти люди?

– Во-первых, несколько машин разбилось на Хьюстонском шоссе. Это произошло в час пик. Были жертвы, однако мне не удалось выяснить, взяли ли у них донорские органы. Но у меня есть платный информатор, и он расследует эту версию. Он работает санитаром в одной крупной больнице. Во-вторых, я наткнулся на уже знакомое мне дело об убийстве. И пока не занялся им подробнее, не обратил внимания на то, что оно произошло как раз незадолго до твоей трансплантации.

Кэт заинтересовал его рассказ, и она попросила его продолжать.

– Эта история в течение нескольких месяцев не сходила со страниц всех местных газет. Она заинтересовала меня как автора криминальных романов, потому что это не было обычное убийство. Это произошло в Форт-Уэрте. Поль Рейсе застал свою жену Джуди в постели с любовником. Рейсе раздробил ей череп бейсбольной битой, но санитарам удалось поддерживать биение ее сердца, пока пострадавшую не доставили в клинику и не объявили, что ее мозг умер. В это время Рейеса посадили в камеру предварительного заключения, и он, сидя в тюрьме, дал разрешение использовать внутренние органы жены в донорских целях.

– Он получил срок?

– Нет, в том-то все и дело. Его защитник оспорил место проведения суда, и дело передали в Хьюстон, где Рейсе был оправдан.

– Как это могло случиться?

– С формальной точки зрения, сердце миссис Рейсе было извлечено раньше, чем оно перестало биться. Он фактически не убивал ее. Прокурор штата ошибся, требуя наказания за преднамеренное убийство, а не за убийство по неосторожности. К тому же защитник Рейеса удачно воспользовался некоторыми юридическими тонкостями. Все вместе это и привело к тому, то Рейсе был оправдан.

– А разве они не могли посадить его за вооруженное нападение или что-нибудь в этом роде?

– Это было бы вторичное привлечение к уголовной ответственности за одно и то же преступление. После суда Рейсе исчез. Никто его больше не видел и ничего не слышал о нем.

Кэт была взволнована.

– Все сходится, правда ведь? Поль Рейсе все еще зол на свою изменницу-жену и одержим идеей остановить ее сердце.

– Подобная мысль уже приходила мне в голову. Я наблюдал за ним, когда объявляли приговор. Его глаза горели фанатичным огнем – это были глаза человека, одержимого какой-то идеей. Я думаю, он сознательно намеревался убить Джуди и, если и испытывал мучения, то только потому, что не мог доставить себе удовольствие это сделать.