Хакеры: Герои компьютерной революции - Стивен Леви

Apple наконец-то был готов к проведению шоу. Они наняли декоратора, который поработал над внешним видом павильона. Они подготовили также профессионально сделанные надписи их нового великолепного логотипа — надкусанного яблока, раскрашенного в радужные полосы. Они неистово работали вплоть до самого последнего момента, когда им уже надо было везти компьютеры в Сан-Франциско. Они планировали показать на выставке четыре работающих Apple IIs, и все из них были единственными существующими прототипами. Ночью, 15 апреля, наконец приехали корпуса, свежие, с только что удаленными литниками[48]. После чего стало видно, насколько Apple II оторвался вперед от своих конкурентов (возможно, исключая Sol). Компьютеры остальных выглядели как военные радиостанции, которые радисты пристегивали себе на спину. В отличие от них, у Apple в пределах видимости не торчало никаких винтов или гаек (десять винтов на которых все держалось, были прикручены снизу). Это просто был гладкий, теплый и дружественный вариант пишущей машинки, выглядевшей несколько футуристично из-за своего низкого скоса, но не настолько угловатый, чтобы выглядеть угрожающим. Внутри машины находилось свидетельство хакерских достижений Воза. Ему удалось собрать компьютер всего лишь на 62 корпусах, включая мощный процессор 6502. В самом деле, если вы открывали кожух компьютера, то все что вам попадалось на глаза — это была «материнская плата», созданная Возняком. Зеленая печатная плата с распаянными на ней микросхемами и серебристый блок питания, размером со стопку печенья— крекеров Ritz, а также восемь слотов расширения, которые извещали о потенциально бесконечных возможностях использования машины. Тем временем, в корпуса машин вставлялись винты и заклепки, присоединялись материнские платы, привинчивались остальные узлы. Все было протестировано, крышки защелкнуты. Это было утром официального мирового дебюта Apple.

В то же утро, компьютеры Apple были размещены в выставочном павильоне, рядом с входом. Большинство других компаний решили не отступать от принятых традиций и их павильоны были оформлены традиционными занавешенными задниками желтого цвета, с расклеенными на них названиями компаний, написанных заглавными буквами. И только на павильон Apple сиял шестицветный логотип, выполненный из оргстекла.

Джим Варрен находился на выставке с самого раннего утра, адреналин, заработанный за период подготовки, когда они без остановок работали по шестнадцать часов в сутки, все еще держал его на ногах. За два дня до начала, он и Рейлинг оформили выставку как коммерческое предприятие. Хотя они и рассматривали ее регистрацию как «кучу бюрократического дерьма и юридического мусора», а Рейлинг обратил внимание на то, что, будучи партнерами, они персонально отвечают за весь потенциальный ущерб, тем не менее, Варрен согласился сделать именно так. Вне всякого сомнения, Варрен был движим Хакерской Этикой, но он также мог прекрасно видеть все, что делается на задворках Силиконового Оврага. Сюда пришел Реальный Мир, и наступило время слияния двух культур — хакерской и индустриальной, потому что если бы они просто начали сшибаться лбами друг с другом, то можно было бы не спрашивать о том, кто останется в проигрыше. Хакеры-электронщики способствовали тому, что микрокомпьютер сумел вылезти из своей скорлупы и многомиллионные доходы MITS, Processor Technology и IMSAI в 1976 году были неоспоримым доказательством того, что это была растущая индустрия, стоящая больших денег и тех изменений, которые она несла в себе. Джим Варрен любил всем сердцем хакерский дух, но кроме всего прочего он еще хотел остаться в живых. Если бы он потерял деньги, или бы перенес другие неприятности, по-прежнему хватаясь за свои пост-хипповские, идеалистические и антибюрократические фобии, то это бы не помогло хакерству ни на йоту. Возможно по этой причине, его стремление заработать денег не наносило никакого вреда Хакерской Этике. Как он потом вспоминал, его тогда «мало заботили все эти несущественные, но досадные мелочи по поводу павильонов, власти, контрактов и всего прочего», он просто пытался воспринимать это как неизбежное зло.

Мир микрокомпьютеров менялся. И Джиму не нужно было больше никаких доказательств, было вполне достаточно того, что творилось в кассах, которые продавали билеты за пределами величественного сооружения Цивик Центра с колоннами в греческом стиле.

В то солнечное и яркое апрельское утро 1977 года, там, в пяти огромных очередях стояли тысячи людей. Очереди змеились по пустому пространству размером с квартал и смешивались в конце. Это была длиннющая вереница хакеров, а также тех, которые хотели бы стать хакерами, людей, которым было любопытно, кто такие хакеры, или просто тех, которые хотели знать, что происходитв новом странном мире. В мире, в котором все противоречило IBM, в котором компьютеры значили нечто другое, о чем традиционно и с дутым воодушевлением рассказывал парень в белой рубашке, черном галстуке и с толстым бумажником.

Что правда, то правда: очереди здесь были, по большей части, из-за того, что отсутствие опыта у Варрена в этих вопросах привело к большим проблемам, связанным с предварительной регистрацией и продажей билетов. Например, вместо того чтобы сделать билет на дневное посещение фиксированной стоимостью для всех, существовали разные цены: 4 доллара для студентов, 5 долларов для членов Клуба Самодельных Компьютеров, 8 долларов для общей публики и так далее. А так как кассирам надо было платить десять долларов в час, то Варрен решил не расходовать много средств и не нанимать лишнего, по его мнению, персонала. Теперь, когда людей пришло вдвое больше чем ожидалось, и многие из них пришли заранее, то ситуация похоже начала выходить из-под контроля.

Но полностью бесконтрольной она все-таки не стала. Все оглядывались по сторонам, не веря в то, что рядом стоящие были связаны с компьютерами. Окружающие были пожираемы той же самой загадочной хакерской страстью к компьютерам. Зачастую они вели себя как эгоистичные маленькие дети, как крохотные гринблатты или возняки, из-за чего эта страсть не казалась такой уж необычной. Испытывать к компьютерам тягу перестало быть запретным общественным поведением. Поэтому стоять в одной очереди вместе с этими людьми, для того чтобы попасть на первую ежегодную компьютерную ярмарку Западного Побережья было вовсе не таким и суровым испытанием. Как Варрен потом вспоминал: «Эти очереди змеились по всему долбаному зданию, но никто не возмущался и не толкался. Мы не знали что мы делаем, участники выставки не знали что они делают, а посетители не имели понятия о том, что происходит, но все были взволнованы, родственны друг другу по духу, ничего не требовали и это все было существенным шагом вперед. Люди разговаривали между собой в очереди: 'О, так у вас есть Альтаир?' 'Да, давно.' 'Вы решили вот эту проблему?'. Нет, никто не возмущался».

Когда люди попадали внутрь, то могли увидеть, что зал от стены до стены был заполнен последними техническими достижениями. Звуки голосов заглушались стрекотом принтеров, а также высокими тонами аккордов музыки, сгенерированной компьютерами. Если вы хотели перейти с одного места на другое, то вам следовало определить, какая часть постоянного потока людей перемещается в требуемом направлении, затем нужно было вставить свое плечо в нужный поток и начать переставлять ноги, после чего вас приносило в необходимое вам место. Почти в каждом из около двух сотен павильонов, что-нибудь да выставлялось. В частности у Processor Technology работала игра Target на компьютерах Sol. В павильоне IMSAI толпилось много народу — все хотели получить карты своих биоритмов. И прямо здесь на входе, заброшенный волной из будущего, стоял Apple на котором, работала видеопрограмма-калейдоскоп, проигрываемая на огромном дисплейном мониторе Advent. «Это было сумасшествие», — говорил потом Виггинтон, который работал в павильоне вместе с Возом, Крисом Эспинозой и остальными, — «Каждый подходил, и просил ему показать демонстрационную программу. Это было весело, потому что людям это нравилось».

Людей изумлял не только Apple. Это был триумф аппаратных хакеров в переносе своей страсти в индустрию. Вы могли видеть удивление, которым люди смотрели по сторонам, не веря в то, откуда взялось такое количество народу, и что они все здесь делают? Поднялся дружный крик одобрения, когда Варрен включил громкую связь и оповестил всех, что сегодняшним вечером собралось около тринадцати тысяч человек. После него слово немедленно взял автор Computer Lib,Тед Нельсон, который чувствовал себя, вне всякого сомнения, как одинокий гуру, который единомоментно соединился с армией своих последователей. «Это капитан Кирк», — сказал Нельсон, — «Подготовьтесь к взлету!»[49]

У самого Варрена был достаточно долгий «отрыв от земли». Он сновал по ярмарке на паре роликовых коньков, удивляясь тому, насколько далеко зашла их идея. Для него, также как и для людей из Apple, Processor Technology и дюжины других мест, этот успех имел ощутимый финансовый результат. Вскоре, после того как ярмарка закончилась, и немного отойдя от того, что он назвал «экстатическим коллапсом», Варрен начал раздумывать, а не стоит ли ему на вырученные деньги приобрести Mercedes SL. Он, наконец, решил купить сорок акров земли на холмах Вудсайда, которые давно хотел, и в следующие годы он построил там большой деревянный дом с полами из красного дерева и горячей ванной, с видом на Тихий океан. Оно должно было стать его домом и компьютеризированной штаб-квартирой, где персонал числом более дюжины, будет составлять маленькую империю, занимающуюся издательством и организацией компьютерных шоу. Джим Варрен хорошо понимал будущее.