Хакеры: Герои компьютерной революции - Стивен Леви

Стивен Леви

ХАКЕРЫ:

ГЕРОИ КОМПЬЮТЕРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ

От переводчика

Как-то незаметно получилось, что за последние годы достаточно большое количество значений слова «хакер»: «компьютерный гений—озорник-любитель-специалист-исследователь» постепенно сжалось до «компьютерного хулигана-преступника».

Давайте проведем небольшой тест. Какие ассоциации вызывает у вас слово «хакер?».

Обозлившийся на весь мир прыщавый подросток в периоде полового созревания, пишущий очередной кривой вирус и страстно желающий прославиться при помощи этого на весь мир, в крайнем случае на всю школу.

Очень нехороший молодой человек, непременно в черных очках, упакованный в черную кожу, с дорогой сигаретой в зубах, сидящий с ноутбуком в машине с наглухо тонированными стеклами. Его правая рука сжимает мышь, а левая — большой никелированный пистолет. Если левша, то наоборот.

Обрюзгший мужик неопределенного возраста в толстых очках с роговой оправой (как вариант — очень худой молодой человек, в очках в тонкой металлической оправе), косматый (лысый), небритый и немытый много месяцев (это обязательно), непременно с банкой пива в руке, упаковкой пива на столе и с пакетом чипсов (как вариант — попкорна) в обнимку, пищущий супергениальную программу, дешифрующую древние письмена или сигналы зеленых человечков.

Маньяк-извращенец, истекающий слюной на половую жизнь зверей (как вариант — людей), ломающий сайты чужими скриптами и прогами и скачивающий своими натруженными руками гигазы порнографических картинок в Интернете.

Если вы выбрали хотя бы один пункт, то можно только «порадоваться» за труды журналистов околокомпьютерных и не очень изданий во всем мире, а также голливудских режиссеров, прививших умам неискушенных сограждан именно такое видение мира.

Но, к счастью, так было не всегда. Эта книга позволяет вернуться к тем дням, когда все это еще только начиналось. К тем чистым и немного наивным ощущениям первоткрывателей, которым в руки попали удивительные игрушки, гигантские по размерам и стоимости.

Но главным было не это. Произошло открытие нового мира, удивительного в своей логике, где понятия не допускали двойных толкований. Только «да» и «нет»: «ноль» и «единица» — вот их фундамент. Мира, которым можно было бы управлять по своему желанию и который можно было перекраивать по своему усмотрению. Мир, в котором из небольшого набора элементарных вещей можно было бы строить сколь угодно сложные вещи. Мир, который возвращал вам чувства, которые вы в него вкладывали. Он давал торжество разума, испытывающего радость при виде того, как нечто выполняет действия в точности по тому плану, который вами описан. Удовольствие Повелителя этого маленького мира, при виде каждого «камешка» и «песчинки», созданного в нем вашими руками. Радость творца, которому открываются необъятные перспективы для совершенствования и улучшения дела рук своих. Восторг ученого, который за непонятными для непосвященных формулами видит движение мира вокруг. И ощущения человека, который в своем знании ЧУВСТВУЕТ силу. Ощущение Бога, если хотите, хотя Богом быть трудно.

Многое из того что было прочитано, заставило вспомнить собственные давно забытые ощущения и сравнить их с теми, что описаны автором. Та же сила желания, которую испытывал я мои друзья в стремлении попасть за терминал «Электроники-60» или «MERA100» советского или польского аналогов PDP-11, соответственно. Та же нелюбовь к серии ЕС, где к машине нельзя было подбраться ближе чем подпускал персонал. Та же радость, когда программа загруженная через считыватель перфолент, запускается и работает. Те же чувства когда наконец-то тебе ДОВЕРЯЮТ самому выполнить стартовый запуск системы с жесткого диска, больше похожего на стиральную машину с активатором. Тот же невероятный восторг по поводу первого, действительно замечательного, компьютера MSX, который имел цвет и звук, которых не было ни у одной другой машины, и где в 128К помещалось 6 часов отличного геймплея. Те же ночные бдения, с грудой распечаток и описаниями процессора и периферии, открытыми на особенно интересных местах. Те же невероятные сложности в поиске документации, которая собиралась по крупицам по всей стране.

И невероятная самоуверенность, еще необтесанная опытом и не побитая жизнью, когда казалось что сделать можно практически все, достаточно только захотеть.

Мы не видели большой разницы между документированными и недокументированными свойствами систем. «Какая разница, если они позволяют выполнять задачу?». Я помню, очень удивил преподавателя во время сдачи зачета, написав, с целью экономии места в памяти самомодифицирующийся программный код. Он мне начал рассказывать про «Эльбрус», где, по его словам, был специальный бит, по которому можно было определить где находятся данные, а где код, и что «.. на той архитектуре мой фокус не прошел бы..». На что я гордо заявил, что «Эльбрус» вызывает не более, чем академический интерес, и на данной системе это вполне работает. Преподаватель был мудрым человеком, он поставил мне «зачтено», понимая что переубедить меня, хорошо знающего техническую сторону вопроса, но, на тот момент, ничего не понимавшего в разработке, невозможно, а тем более во время сдачи экзамена. Жизнь, как всегда это бывает, все расставила по своим местам сама. :)

Это сейчас в обиходе прочно укоренились слова: постановка задачи, бета-тестирование, бизнес-логика, этапы, планы, сроки и так далее. Программирование из акта творчества постепенно стало ремеслом. Видимо так тому и быть, потому что сколько-нибудь сложные системы нельзя сделать иначе. Мы носим пиджаки и галстуки, но где-то в глубине души продолжает жить это желание перейти черту и нарушить запреты, скорее уже не из юношеского озорства, а из желания глубже познать природу вещей, то есть сделать с системой не то что следует делать, а то что хочется: проверить немыслимую комбинацию параметров, перед которыми идет три раза написанное «WARNING!!!» и обрадоваться когда получается интересный (а иногда и полезный) результат, неописанный в родной документации, или когда удается найти решение трудной проблемы, в особенности когда оно небанально и красиво , как хороший афоризм.

Мне хотелось бы посвятить этот перевод всем моим друзьям и знакомым, с которыми мы когда-то вместе начинали этот путь и по которому каждый теперь идет сам. С кем-то общаемся весьма близко, с кем-то реже, с некоторыми пути разошлись в силу странного стечения так до конца и не выясненных обстоятельств. Кто-то уехал и работает за рубежом. А кое-кто давно забросил все это и неплохо занимается бизнесом, который никак не связан с программированием и электроникой. Но та подвижность ума, отсутствие рамок в способах познания этого мира, умение мыслить нестандартно и оригинально по-прежнему продолжает жить с ними, помогая двигаться дальше.

Также, я очень надеюсь на то, что кому-то эта книга поможет в выборе того, чем заниматься всю оставшуюся жизнь.

Всем привет!

Лукин Алексей ([email protected]), 2001 год, г.Иркутск.

Еще одно маленькое, но необходимое отступление.

Я старался как можно более точно донести смысл и «заряд», который автор вкладывал в свою книгу, иногда в ущерб буквальной точности перевода. Искренне надеюсь, что это получилось, хотя кто-то может счесть такую точку зрения некорректной. Перевод собственно жаргона, оказался делом не совсем простым, впрочем большинство жаргонных слов непонятны носителям оригинального английского, так что в этом плане мы почти ничего не теряем. Да и не в жаргоне дело.

С благодарностью приму комментарии, сообщения о замеченных неточностях и ошибках. Это более или менее подправленная версия, но в ней мною УЖЕ замечены ошибки, несмотря на то, что я стараюсь вычитывать текст и исправлять его минимум трижды. С особой благодарностью будет принята помощь человека, хорошо знающего русский язык и способного правильно расставить запятые (это мой пожизненный крест :))

Часть Первая.

Истинные Хакеры

(Кембридж: пятидесятые и шестидесятые)

1. Клуб Технического Моделирования Железной дороги.

Почему Питер Самсон в полночь бродил по зданию №26? На этот вопрос он вряд ли бы сумел дать определенный ответ. Над некоторыми вещами лучше не стоит ломать голову. Если бы вы походили на ребят, с кем Питер познакомился и состоял в приятельских отношениях на своем первом году обучения в Массачусетском Технологическом Институте зимой 1958-59 года, то тогда никаких объяснений не потребовалось бы. Блуждание в лабиринте лабораторий и складских помещений, разгадывание тайн коммутации телефонных сигналов в машинных залах, отслеживание путей проводов или реле в подземных туннелях — для некоторых это было обычным поведением. Для них не требовалось оправдывать для себя импульс в душе, когда, оказавшись перед закрытой дверью, за которой что-то интригующе шумело, вдруг очень хотелось открыть дверь, понимая при этом, что они будут незваными гостями. И затем, если там никого не было, кто мог бы физически преградить доступ к источнику этого завораживающего шума, можно было коснуться машины, пощелкать выключателями, посмотреть, как она на это отреагирует, потом ослабить винты, снять крышку, покачать пальцами некоторые диоды и подергать некоторые разъемы. Питер Самсон и его друзья выросли с определенным отношением к миру, в котором вещи имели значение только в случае, если вы поняли, как они работают. Да и как можно вообще жить, не подержав их в своих руках?