Время скорпионов - D.O.A.

— Это гарантия на вашу покупку.

Он получил свой новый цифровой плеер и вышел.

TERTIO[192]

ШАРЛИ

Мой ангел радостный, мой светоносный гений!Возжаждал царь Давид, почти окоченев,Согреться на груди прекраснейшей из дев,А я прошу у вас лишь благостных молений,Мой ангел радостный, мой светоносный гений!

Посланник Бога сказал: «Некто среди вас видит нечто достойное осуждения, пусть отгородится от него рукой. Если не может, тогда языком. Если тоже не может, тогда в своем сердце, ибо оно самое слабое, что есть в вере».

20.11.2001

Вт. 20 нояб. 2001, 19:04:15+2000

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Тема: не заполнена

Пон. 19 нояб. 2001, 13:38:22+4000

От: [email protected]

Кому: [email protected]

Мне очень понравилось твое последнее письмо. Спасибо, что нашел время рассказать мне все эти анекдоты. Все это заставило меня задуматься, и мне кажется, ты прав, я последую твоим советам. Вскоре я поделюсь с тобой плодами моих размышлений. А пока отправляю тебе посылку с кое-какими рецептами моего изобретения, новости о котором ты мне сообщишь.

Любящий тебя дедушка

Магрелла, его помощник Жаке и Понсо уселись, и автомобиль покинул стоянку возле жилища Мустафы Фодиля под несколько провокационными взглядами мальчишек, привлеченных непривычной активностью полицейских.

За рулем сидел капитан местного комиссариата по имени Трийяр.

— Вы только взгляните на этих маленьких ублюдков. Черт, через несколько лет добра от них не жди.

Магрелла сидел рядом с ним, на переднем сиденье.

— В предыдущие ночи они тоже здесь были?

— Есть большая надежда.

— А что произошло? — с заднего сиденья раздался голос Жаке.

— Насколько нам известно, троих придурков поколотила соперничающая банда, пришедшая, вероятно, из другого жилмассива, что вызвало повсеместные карательные вылазки. Сущий бардак! А мы оказались посредине, как раз чтобы получить по полной программе. — Он с иронией продолжал: — Одна из первых «жертв» здорово огребла и теперь в лазарете. Черт, если бы меня кто спросил, пусть бы все эти подонки поубивали друг друга, а я бы подсчитывал трупы.

Они проехали мимо спортзала, и Трийяр жестом указал на служебный вход, где произошло первое сведение счетов. Магрелла обернулся к Понсо. Обмен понимающими взглядами. Офицер госбезопасности покачал головой, а следователь криминальной полиции спросил:

— Мустафа Фодиль был профессионалом в карате, где он работал?

— В спортзале, который мы только что проехали.

— Когда произошла стычка, повлекшая за собой волнения?

— В ночь с четырнадцатого на пятнадцатое, пять дней назад. А что?

Тут впервые заговорил Понсо:

— Вы уверены, что это разборки между бандами?

— Так утверждает госпитализированный парень.

— Мне бы хотелось поговорить с ним, его можно увидеть?

— Если угодно. — Трийяр пожал плечами. — Только не понимаю, для чего это вам. — И прежде чем посмотреть на своего странного коллегу в зеркало заднего вида: — Что с этим Фодилем? Для меня большая честь, что тридцать шестой приходит повидать нас, темных, но я думал, этим занимаются жандармы. Если точней, что вы подозреваете?

Магрелла ответил, блуждая взглядом по бетонным конструкциям:

— Мы ничего не подозреваем. Его дело досталось нам в ходе другой операции.

— Что за операция?

— Больничка еще далеко?

— Как я и предполагал, Незза поддерживает деньгами организацию из двадцатого округа. — Карим находился в темной гостиной конспиративной квартиры, напротив курящего сигарету Луи. — Его фасад — это сеть автоматических прачечных. Кроме того, он владеет многими арабскими закусочными, расположенными почти повсюду на востоке Парижа. Это прикрытие его бизнеса. Он вращается среди крупных полуоптовиков. В девяносто втором он приобрел товар в достаточном количестве, а теперь сливает его через сеть полуоптовиков, приблизительную структуру которой я тебе уже представил.

— Как ты получил доступ к этим сведениям?

— Меня попросили ему помочь.

— Кто?

— Туати.

Куратор покачал головой:

— И в чем заключается твоя помощь?

— Я сопровождаю его, служу ему посредником. Принимаю заказы, получаю некоторые выплаты.

— Еще что?

Агент ответил не сразу, он смотрел на дверь в глубине комнаты, и офицеру пришлось повторить вопрос:

— Что еще?

— Какая-то часть вырученной таким образом наличности, безусловно, питает малый «бизнес» Мохаммеда Туати. Все, что относится к транспорту, проживанию, билетам на самолет, пропаганде, всему такому. Возможно, даже частично содержание мечети. С виду Нуари очень щедр. Кроме того, я уверен, что часть денег уходит за границу.

— Ты уже ходил к нему домой?

— Да. Четыре раза.

— Ничего особенного?

— Он ни разу не оставлял меня одного. Я мог произвести только поверхностный осмотр. — Пауза. — Ничего не заметил. — Карим говорил очень тихо, а глаза его вновь были прикованы к двери за спиной куратора.

— Я не расслышал.

— Извини, что?

— Говори громче.

— Ничего особенного в его квартире я не заметил.

Прежде чем продолжить разговор, Луи внимательно посмотрел на своего агента:

— А в его поведении, в обыденной жизни? Люди, с которыми он встречается… Все тип-топ? Я хочу сказать…

— Я отлично понимаю, что ты хочешь сказать. — После минутного замешательства Феннек с явной неохотой выложил свою информацию. — Я почти убежден, что он связан с третьей группой интересов, находящихся вне центра двадцатого округа и его сети перепродажи наркотиков. Он неоднократно совершенно исчезал из поля зрения. На несколько часов. Он позволил мне участвовать в двух продажах, но заплатили только за одну.

— Девица?

— Возможно, но маловероятно. Я видел нескольких цыпочек, с которыми он спит. Он всегда приводит их к себе. Здесь что-то другое. Я потихоньку разведал. Даже среди окружения Туати никто не знает, где он был.

Луи записал несколько слов на неизменно рассыпанных перед ним белых листках.

— Придется найти объяснение его тайным эскападам. В настоящий момент мы имеем на него лишь то, что он финансирует дело своих братьев грязными деньгами. Хорошо, но на это плевать. Необходимо, чтобы ты установил, насколько глубоко он втянут в вооруженную борьбу.

— То есть он становится моим первоочередным объектом?

Мужчины посмотрели друг на друга.

— В каком-то смысле.

— Почему он?

— Я не задумываюсь над вопросами такого рода. Я делаю, что мне говорят.

Карим понял это замечание как напоминание о скрытом приказе. Его глаза тут же скользнули в глубину комнаты.

Луи резко обернулся, чтобы проследить за его взглядом:

— На дальней стене какое-то пятно?

— Он там, не так ли?

— Кто «он»?

— Стабрат. Он ведь наблюдает за нами?

— Нет.

— Лжец.

— Что на тебя нашло, Карим?

— Мне не нравится, когда об меня вытирают ноги.

— Ты уже не в первый раз упрекаешь меня в этом, но и я тоже этого не люблю. Возьми себя в руки!

Прошло несколько напряженных секунд.

— Пойди посмотри, если это тебя успокоит.

Агент заколебался, сделал вид, что встает, передумал.

— Девушка.

— Какая девушка?

— Журналистка.

— Ну и что?

— Я послал тебе две фотографии мужчины, с которым она работает, чтобы вы установили его личность. Они лежат в обычном месте, там же адрес, который я выявил, когда следил за ними. В девятом округе. Я думаю, он там живет.

— Отлично. — Луи ответил слишком безразличным голосом. Осознав свою оплошность, он тут же спохватился: — Мы им займемся.

Неловкость руководителя вызвала у Феннека новую волну беспокойства. Похоже, присутствие обоих журналистов не представляется Луи серьезной проблемой. Он даже не расспросил его о причинах появления этих двоих в двадцатом округе. Они приходили справиться о Хаммуде. Потом от салафистов он узнал, что вскоре после этого, однажды вечером, журналисты отправились к старому Махлуфу.

Все это могло означать только одно: Луи уже в курсе. Следовательно, возможны две гипотезы. Его служба либо напрямую, либо посредством параллельной операции держит ситуацию под контролем. В таком случае двое писак и шагу не могут ступить без их ведома. Вторая возможность: военная разведка создала ситуацию в рамках чужой интриги и речь идет о дезинформации.

Но Карим не видел ни малейшего смысла в подобных вещах, подвергающих огромному риску все задание, а в особенности его самого как основного агента. Если пресса заметит его среди других джихадистов и если ему доведется выбраться живым, к нему будет масса вопросов. Вмешается полиция и в конце концов разберется и раскрутит все. Это вызовет беспрецедентный скандал. К тому же его контора не единственная, занимающаяся этим делом, и то, что творят другие, по крайней мере по подозрениям Карима, еще хуже. Предать дело гласности означало бы дискредитировать французскую разведку и страну в целом.