Сердце степи. Полёт над степью - Ася Иолич

- Я иногда просыпаюсь и думаю, а может, сегодня всё изменится? - тихо сказала Сэгил. - Может, именно сегодня Отец Тан Дан наставит его, и он придёт, попросит прощения, и всё будет хорошо? А? Такое ведь может быть?! Он придёт к воротам и скажет, что изменился, что никогда руку не поднимет, что никогда больше не отнимет своих подарков и не…

Она уткнулась лицом в плечо сидящей рядом Шуудэр и зарыдала.

- Сэгил, я не знаю, - вздохнула Алай, вспоминая Тура такого, каким он был раньше, сравнивая с тем, во что он превратил себя, и ужасаясь. - У тебя малыш родится… О нём подумай. Крошечный, беззащитный. Даже если он придёт и попросит прощения, кто знает, не переменится ли он снова, и в какое мгновение… Давай Камайю попросим, чтобы расторгли ваш брак? А? Будешь свободна от него, а потом, глядишь, и достойный мужчина найдётся… Тот же Салпат…

- Люблю я его, - прошептала Сэгил, и холодный шквал с колючими льдинками оглушил Алай, сбивая с ног в тёмную яму непонимания и какой-то стылой безнадёжности. - Надеяться хочу, что изменится. Отца Тан Дан буду просить. Муж он мне… Красной нитью нас эным связала. Как я могу счастлива быть, когда ему плохо? И что люди скажут? Бросила мужа, как неудобен стал… Что за жена такая… Стыд-то какой!

Алай покачала головой и открыла было рот, но тут снаружи раздался странный звук, а потом ещё один, и девушки, сидевшие у очага, подняли голову и прислушались.

- Что это?! - удивлённо спросила одна из наложниц.

- Господин Бакан горюет, - сказала служанка, опуская глаза. - Вернулся, видимо.

Рёв и вой раненого зверя доносились до ушей Алай. Она нахохлилась у очага, выставляя ладони к огню, и сидела, размышляя над словами Сэгил и над тем, что же такое любовь.

42. Кам.Я говорила ему об этом

Зеркальные кусочки мозаики весело мерцали, отражая огонь в очаге. Вирсат принесла дров и уложила их в поленницу на гнутых ножках, потом села в уголке.

- Можешь идти, - сказал Тагат, жестом отпуская её. - Ступай.

- Но господин…

- Иди. - Камайя встала с кресла и отошла к окну. - Я не собираюсь прелюбодействовать с советником Ул-хаса. Не беспокойся.

Дверь за девушкой закрылась. Тагат подошёл к очагу и протянул ладони к огню. От тэкче пахло едким лошадиным потом и кожей седла, а ещё травой омыс, которую кладут в сундуки от жуков-кожеедов, что портят шерстяные ткани.Камайя повела носом. Запах не был приятным, но и не отталкивал.

- Как?

- Письмо. Пригласил обсудить, как уничтожить тебя, Улхасум. Я сразу его сжёг. Пришёл вчера со слугами и ходил туда-сюда, пока не перестали обращать внимание. Остался в кургане и ждал в домовине. Подослал Туруд с новостью о ребёнке в гареме Бакана для уверенности, что она достаточно разъярится и не оставит разумных распоряжений, которые могли бы вывести на меня. Вышел незаметно.

- Ты рискнул душой? - повернулась к нему Камайя.

- Досточтимая забывает… Мои троюродные племянницы - внучки Гатэ. Я не чужой хасэну Артай. Я просто принёс необходимую жертву.

Камайя кивнула. Их взгляды встретились и смешались, как кровь, которая капала недавно с их ладоней.

- Я знал, что это время настанет, и знал, что нас ждут перемены. - Тагат сел в кресло, взял один керме и повертел его в руках, потом положил обратно на блюдо. - Не мог только знать, что это произойдёт так скоро… Этой зимой.

- Никто не может наверняка знать будущего, даже эным. - Камайя тоже уселась в кресло и подобрала ноги. - Йерин вела себя так, будто находится за каким-то невидимым и неуязвимым щитом высоких небес или Отца Тан Дан. Поразительная самоуверенность. Она будто считала себя неприкосновенной.

- Она и была неприкосновенной, пока не последовала за мужем. Никогда не стоит забывать, что умереть может каждый. Нада и Бакан, похоже, впервые сегодня осознали, что это правило касается не только слуг, но и их самих тоже. Вайшо скорбит так, будто это его мать убили. Когда я распрощался с Руаном, видел этого начищенного заходящим в заведение Соот. Пошёл нажираться с горя, а до этого стоял и чуть не плакал. - Тагат устало потёр руками лицо. - Надо пойти поспать. Ночь, проведённая в холодном углу у ложа Бутрыма и Гатэ, начинает сказываться.

- Рикад сказал, что у Вайшо тут есть женщина. Он напоил слугу этого прилизанного, и слуга болтал.

- И зачем нам эти сплетни? - поднял бровь Тагат.

- Не делай вид, будто не понимаешь. Через эту женщину можно было бы подобраться чуть ближе к Вайшо. Ночные птицы опаснее дневных.

Тагат заинтересованно повернулся к ней в кресле и наклонил голову к плечу. Это движение неуловимо напомнило ей подобное движение Аслэга, и в груди на миг стало почему-то тесно.

- И зачем же нам подбираться к Вайшо? - поинтересовался Тагат. - Для чего?

- А кто, по-твоему, нанимает бандитов для нападений на хасэны? - изумилась Камайя. - Вайшо провоцирует Аслэга на сбор войска, подкидывая крыс в амбар. Кому ещё это может быть надо? Соот? Да ну. Хасэны, на которые нападали, не возят то, чем торгует Соот. Это были мирные малолюдные роды. Вайшо заинтересован в сборе воинства, которое сможет использовать в своих