Ноттингем - Лина Винчестер

– Я всегда на стороне учеников, поэтому должен тебя предупредить, что собираюсь позвонить твоим родителям и вызвать их в школу, хочу поговорить.

– Нет, не нужно, мистер Морроу, пожалуйста! Они только отошли после того, как их вызывали из-за Хэллоуина и матча, а тут снова.

Я впиваюсь пальцами в колени, едва сдерживаясь от желания упасть на пол и корчиться в слезах, как капризный ребенок, требующий у родителей новую игрушку.

– У тебя проблемы, Райли, я просто обязан предупредить твоих родителей. Не воспринимай это как жалобу, это забота.

– Эта забота только заставит их нервничать без повода. Можно я просто буду ходить к психологу?

Мистер Морроу поджимает губы и вновь берется за бумаги, как бы говоря: «Разговор окончен».

Я забываю взять у директора пропуск для опоздания, поэтому получаю выговор от учителя риторики. На протяжении всего урока из головы никак не выходят слова Лайнела. Кому еще Каллум рассказал искаженную версию того дня? Люди распускают слухи со скоростью света, неужели страшная волна лжи постепенно расплывается по Ноттингему? Через сколько эти сплетни дойдут до Сойера? А самое главное, кто поверит мне и встанет на мою сторону после того, как я уже получила ярлык обманщицы?

Отлично, я останусь в истории Ноттингема как лживая и агрессивная минетчица.

Мне нужно поговорить с Каллумом, только он в силах пресечь эти слухи по щелчку пальцев. Удивительно – еще недавно он просил меня спасти его репутацию.

Учиться в Ноттингеме – все равно что находиться на корабле во время шторма: тебя мотает из стороны в сторону, а как только поймаешь равновесие, появляется новая волна, которая может не просто сбить с ног, но и вообще выбросить за борт.

Футболисты занимаются на поле, по парам отрабатывая забег на короткую дистанцию со входом на сбивание противника. Они пыхтят, ругаются, бьются друг о друга, напоминая автомобили, на полном ходу врезающиеся в столб.

Каллум в кругу парней наблюдает за тренировкой. Подходя к ним, я стараюсь держать подбородок высоко. Не отведу взгляд, даже если будут смеяться. Покажу слабость при всех – и мне конец.

– Можно поговорить с тобой? – спрашиваю я, изо всех сил надеясь, что голос прозвучал твердо и уверенно.

Ребята не без усмешек переглядываются.

– Конечно, детка, только давай при свидетелях. В возбужденном состоянии ты становишься неуправляемой, еще одну сломанную руку я не перенесу.

Кивнув в сторону, я отхожу подальше от ребят, чтобы нас никто не услышал. Сняв шлем, Каллум проводит ладонью по взмокшим волосам.

– Грустно смотреть на это, не так ли? – Он кивает за мою спину, имея в виду тренировку группы поддержки. – По себе знаю, как это больно, когда тебя выкидывают как ненужную вещь.

– Знаешь, с твоей злопамятностью, я приятно удивлена, что ты не воспользовался связями отца, чтобы пропихнуть Фелис в команду.

– Пытался, – без стыда признается он. – Но Кинни сказала, что она деревянная.

– Господи, во что мы превратились, Каллум? Не только мы, вся школа.

Он все еще улыбается, но во взгляде отражается понимание. В Гамильтоне все друг друга знают, мы росли вместе. Как из игр на детской площадке мы дошли до борьбы за право не быть прилюдно осмеянным и униженным? Как мы оказались в точке, где соревнуемся, кто кого быстрее сломит и уничтожит?

– Ну, так в чем дело?

– Зачем ты распускаешь идиотские сплетни о том, что произошло в душевой?

– Это была просто шутка.

– Именно поэтому Лайнел думает, что я – повернутая на сексе психичка, которая ломает руки парням, требуя минет. И именно поэтому он предложил мне поразвлечься с ним, да?

Нахальная улыбка Каллума исчезает как по щелчку пальцев.

– Он предложил что?

– Ты слышал, – вздохнув, я потираю лоб. – Пожалуйста, Каллум, давай закончим это. У тебя ведь сбылась мечта с университетом, машина теперь как у кинозвезды. Давай покончим с этим конфликтом. Предлагаю нейтралитет.

Я протягиваю руку, чтобы пожать его ладонь. На глазах у всех, чтобы окончательно замять конфликт. Одним рукопожатием Каллум сейчас может остановить все сплетни.

Облизнув пересохшие губы, он коротко кивает, а затем склоняется ближе.

– Ты предала меня и обманывала на протяжении очень долгого времени. А затем отказала, даже после того, как я готов был тебя простить. Ты правда думаешь, что сейчас я сделаю тебе одолжение?

Каллум внимательно и даже с каким-то кровожадным наслаждением изучает каждый дюйм моего лица. Его переполняет азарт, как во время игры: интересно посмотреть, что я буду делать в безвыходной ситуации и когда буду готова сделать абсолютно все, что он попросит.

– Никогда бы не подумала, что ты можешь быть настолько жестоким.

– Ты задела мужское самолюбие, детка. Будет тебе хорошим уроком перед вступлением во взрослую жизнь.

– Больше похоже на то, что я задела обиженного мальчика.

В ответ Каллум улыбается еще шире. Протянув ладонь, он пытается дотронуться до моих волос, но я отталкиваю его руку.

– Хорошо, давай все уладим. Для этого тебе всего лишь придется снова встать на колени, но уже при всех. Либо переспим напоследок, и мы квиты.

Шагнув вперед, я хватаю Брайта за грудки и, стиснув зубы, бью коленом ему между ног. Ногу сводит тупой болью, защитная раковина футбольной экипировки, кажется, с титановой пластиной.

Хрипло выдохнув, Каллум отстраняется и сгибается пополам, хватаясь за пах. Мне бы хотелось причинить ему больше боли, но так тоже сойдет.

– Больная стерва, – сипит он.

Потерев неприятно горящее колено, я ухожу, пока тренер Брайт не заметил, что я пытаюсь лишить его сына возможности иметь наследников, а команду – капитана.

Вижу, как девочки из группы поддержки смотрят на меня с другой стороны поля. А рядом с ними стоит тренер Кинни. Я уверена, в эту самую минуту тренер окончательно убедилась, что мне не место в команде. Возможно, так и есть.

По окончании учебного дня самым приятным впечатлением становится Лайнел, отмывающий мой шкафчик, пока вокруг все хихикают, снимая его на телефоны. На парковке я краем уха слышу, как девчонки обсуждают, что Сойер Вуд тряс Лайнела посреди лестничного проема, доходчиво объясняя, что нельзя портить чужие вещи.

Трясти кого-то ведь не равно драке? Надеюсь, что нет.

* * *

«Со мной все в порядке. Все хорошо, меня никто не обижает, и я психически стабильна», – после похода мамы с папой к директору я повторяла эту фразу столько раз, что с радостью ухожу в школу, лишь бы не находиться дома под встревоженными взглядами родителей.

Но и в школе не лучше. Мы с Ви продолжаем игнорировать существование друг друга. Раньше я