Чужого поля ягодка - Карри

Поэтому перед тем, как поразить цель, он обычно всегда оглядывался и укоризненно спрашивал у наблюдавшей за ним птицы или стоявшего столбиком зверька:

— Подглядываешь опять? — ждал немножко, давая Миль время уйти, и только потом стрелял… или метал нож. Миль всё ещё избегала зрелища непосредственного убийства… Зато в рыбалке ей никто в подмётки не годился, а как иначе — стоило ей оказаться даже не в воде, а только рядом, на бережку — как всякая водная живность, так и вспенивая воду, наполняла водные же окрестности, и практически сама лезла в руки…

65. Ловись, рыбка, большая и маленькая…

…Впервые увидев Миль, с визгом выскакивающую из ручья, куда она забрела умыться, Бен просто обалдел: поверхность воды рябила, сверху просматривались тёмные рыбьи спинки, густо мелькавшие во всех направлениях. От тесноты рыбы то и дело выпрыгивали из воды, и сверкнув серебром, плюхались обратно…

" Нерест у них, что ли?» — спросила Миль с безопасного берега, с любопытством окуная в воду пальчики босой ноги.

Бен быстро «дотянулся» и прощупал русло на обозримом участке: вверх и вниз по течению ментосканирование показало наличие десятков, если не сотен рыб — но только на расстоянии метров десяти от точки, где Миль касалась кромки воды.

— Их же тут только что не было, я бы почуял… И ничего похожего на нерест. При нересте все рыбы одного конкретного вида движутся в одном направлении — к верховьям. А тут — все рыбы разные…

«А они и так движутся в одном направлении… в направлении меня… в моём… ко мне, в общем, движутся!» — хихикнула Миль. Затопталась, набираясь смелости… Шагнула в ручей, запустила в воду руку и почти тут же выскочила, с трудом удерживая за скользкий мокрый хвост отчаянно бьющуюся полуметровую рыбину.

— Хм. А я-то думал, что там, в клинике, это были ручные рыбки… — задумчиво обронил Бен, и, не выдержав, тоже разулся и с интересом шагнул в воду, становясь возле Миль. Бесчисленные холодные тела задевали ноги людей, забравшихся в неглубокий ручей, тыкались мордами, кто-то даже пытался щёкотно щипать волоски на них… и, наконец, тихонько куснул Бена за большой палец ноги. Бен, заорав, подпрыгнул, подхватил Миль на руки, но поскользнулся, и вместе с ней, возмущённой, сверзился в воду.

Некоторое время они барахтались в воде все вместе — Миль, Бен и рыбы. Причём, Миль выбралась на берег первой, где, звонко хлопая себя по голым бедрам и сгибаясь пополам, долго хохотала над атакованным рыбьим нашествием мужем… Бен, отбиваясь от забывших всякое приличие и лезущих напролом водоплавающих, попытался тоже поймать хоть одну скользкую тушку руками, и в конце концов, к вящему его восторгу, ему это удалось.

— Ага! — торжествующе вскричал он, размахивая извивавшимся уловом над головой. — Я поймал! Поймал, смотри, какая!!.. — и опять не устоял на скользких камнях…

Тут Миль вовсе скисла от смеха и плюхнулась на песок, держась за живот… Бен, не выпуская рыбину из рук, всё-таки выполз на берег и с таким довольным видом уселся рядом, что Миль уже не смеялась, а только стонала, упав на спину и дрыгая ногами…

Рыбачить подобным образом оказалось настолько просто, что даже неинтересно. Рыб приплывало много, они, как бабочки на свет, слепо пёрли к цели, зачем-то стараясь достичь, дотронуться… хоть плавником, хоть чешуйкой… Выбрать и ухватить любую не составляло никакой трудности.

Для Миль труднее было — поначалу — попадая в воду, не забывать выставлять блокировку, «прячась» от рыбьего интереса к себе, или, как посоветовал Бен, просто заранее разгонять прочь любопытную навязчивую живность и удерживать её на расстоянии. Но воды вокруг было много, а любой труд приносит плоды, и вскоре это усилие тоже вошло в привычку.

66. Сезон Дождей

Да уж, воды вокруг хватало — и ручьёв, и речек, и озёр… А с началом Сезона Дождей стало ещё больше. Нет, Миль, конечно, всегда любила дожди, тем более, такие тёплые, как здесь. Да с грозами… Но — день и ночь? Неделю? Вторую?… Третью?!

«Сколько времени, собственно, длится этот Сезон Дождей?» — спросила она, устав от вынужденного сидения взаперти. Пусть и на пару с ненаглядным мужем и господином.

— Лучше тебе не знать, — ехидно улыбнулся оный муж. — Пойди вон, развлекись на кухне… Приготовь чего-нибудь в твоём особом стиле. Или новости посмотри.

«Это что — военная тайна?» — допытывалась она, косо глянув в сторону кухни, оборудованной Беном в дальнем углу приютившей их скальной выемки. Готовить ей уже тоже надоело. Как и рисовать, смотреть городские новости, учиться метать нож в цель… Хотелось выйти прогуляться, пусть и под надоевшим дождём… но лес промок и заметно опустел — Сезон Дождей заставил многих животных на время оставить насиженные места, а другие впали в спячку… Почти не слышно стало птиц… Даже бродячий кустарник, прикормившийся было возле их с Беном жилища на специально для него устроенной компостно-мусорной куче, с заметным сожалением вытащил свои корни и, хлюпая по грязи, убрёл куда-то в более высокие и сухие места — слишком не по нраву ему была раскисшая почва…

— Ну… длится, пока не кончится, — рассеянно пожал плечами Бен, не отрываясь от профилактического осмотра имевшегося оружия. А чем ещё прикажете заниматься в такую погоду?

«Колись немедленно!» — топнула она ногой. На что Бен и ухом не повёл. Да хоть по потолку пусть бегает — лишь бы не по лесу.

— До-о-олго… Гораздо дольше, чем хотелось бы даже тебе, — и, видя, что или сейчас огребёт чем-нибудь неподходящим, или ему сорвут весь график профилактики, предупредил: — Только не швыряй инструмент. Сезон Дождей, грозная ты моя, здесь длится от трёх до четырёх…

«…недель?» — радостно подхватила она.

— Не угадала. Месяцев.

«Ме-есяцев, — Миль сдулась, забыв, что вроде бы собралась слегка поскандалить. — Я тут столько не высижу. А нельзя нам подняться над облачным слоем? К солнышку… а то у меня от сырости скоро жабры отрастут».

Бен притянул её к себе, щёкотно подул в макушку:

— Нельзя, капризка. Во-первых, там, — он кивнул вверх, на тучи, — скопились немеренные электрические потенциалы, нашу скорлупку раздолбает ещё на подъёме, — снаружи, будто в подтверждение, совсем недалеко бабахнуло с особой силой… — Во-вторых, поднимись мы туда — и окажемся как на ладони: вот они мы, господа Контроль. Не факт, что нас выслеживают постоянно, но спутникам, хотя их и немного, ни спать, ни есть не нужно — они фиксируют все передвижения… А тут скала хоть как-то прикрывает этакую массу металла. Мы и без того, уходя, нехило дверью хлопнули. Да ты и сама всё понимаешь…

Миль только вздохнула. Конечно же, сразу после бегства из Города, Бен, найдя тихий уголок, первым делом сменил флайеру все характеристики и позывные, и лишь потом занялся благоустройством жилища и прилегающей территории. Но бережёного и Бог бережёт. Прав муженёк — лучше в атмосфере светиться как можно меньше. Транспорта над Планетой мелькает много — так что пусть уж Контроль шустрит и шерстит кого-нибудь другого, авось ему надоест и он отвяжется от госпожи Рэгхаз…

Бен вздохнул с облегчением, когда Миль кивнула и полезла наружу, намереваясь и впрямь развлечься готовкой. Блюда, которыми она угощала мужа, никто другой повторить бы не смог — хотя ингредиенты оставались одним и теми же, результаты на вкус всякий раз отличались. Да она обычной воде — и той ухитрялась придавать разный вкус… причём, таинственно улыбаясь, никогда то ли не могла, то ли не хотела признаваться, как у неё это получалось. Бен, надеясь хотя бы на этот раз чему-то у неё научиться, начал складывать свои тестеры, зарядники и прочие хитромудрости, когда уловил выплеск крайнего её удивления и немедленно выскочил из флайера, не забыв прихватить оружие.

Оружие, в кои веки, не пригодилось. Миль, правда, потихоньку пятилась, таращась в самый дальний закуток их скального укрытия — там имелся небольшой провал куда-то в тёмную глубь. Туда они оба сбрасывали те отходы, которые не могли пригодиться ни лесу, ни рыбам в речке, ни компостной куче на задах «усадьбы». Так вот задняя стена этого закутка выпячивалась, увеличиваясь на глазах, осыпаясь под чьим-то мощным напором… И уже ясно становилось — под чьим: с грохотом обрушив казавшийся прочным угол, из клубов пыли на свет высунулся знакомый чуткий нос с широкими трепетными ноздрями, а следом выдвинулась и вся огромная голова с крупными блестящими глазами, слегка прищурившимися в свете очередной молнии. И вот гигантская землеройка выбралась из пролома целиком и принялась топтаться на месте, шумно принюхиваясь и фыркая.

«Вот те на!» — озадаченно сказал Бен. Говорить вслух под аккомпанемент грозы оказалось проблематично.

Зверь протопал по всей занятой людьми полости, обнюхал почву, флайер, очаг, обоих людей (Миль втянула голову и зажмурилась, Бен поморщился и отвернулся)… и, не заинтересовавшись, повернулся к другой каменной стене, упёрся в неё мордой, поднажал, посопел и заработал лапами… Или стена не была такой уж каменной, или землеройка являлась по совместительству и скалогрызкой, а только стена уступила усилиям бронированного зверя, и полетели во все стороны комья и камни… Зверь работал с таким успехом, что вскоре не просто углубился в выработанное отверстие, но погрузился в него полностью — и ушёл во мрак, скрывшись с концами. Только две здоровенные дыры и кучи отвалов напоминали о его визите.