Соната лунной принцессы - Лоуренс Алистер

— Хорошо. — Лиз всхлипнула, но согласилась.

Не скрою, скромный незапланированный ужин пошел нам на пользу. На некоторое время поднялось настроение, снова появилась уверенность в завтрашнем дне. А цифры на стене продолжали уменьшаться. «1008», «1007», «1006»… «1000» — ровно сто. Отлично, постараемся! Справимся за несколько суток.

— Лиз, смотри. Осталось всего сотня. — Указал на указатель, имея ввиду километры.

— Еще так много… Но еще больше пути осталось позади… Поскорее бы выбраться отсюда…

— Ага. Наверное, дня два-три, и мы на свободе…

— Я рада… — В голосе девушки не было ни радости, ни грусти — одна усталость и желание, чтобы этот проклятый тоннель, наконец, закончился.

На самом деле, я не знал, что будет дальше — ведь никаких гарантий, что за отметкой «0» не окажется бетонной стены или, скажем, стальной решетки. Или Вилмера. Сложно сказать, что хуже для нас.

Сегодня ночью мне снились горы. Я видел их на одной из картинок из школьных учебников. Заснеженные вершины и леса у подножья. Белый, пушистый снежок аккуратно ложился на землю. Я трогал его рукой, он был, словно легчайшая вата. Наверное, во сне нет ни холода, ни боли. На то он и сон, чтобы дарить радость.

— Лиз, где бы ты хотела жить? — Спросил я во время очередного привала. — Может — высоко в горах? Или у моря? В центре города, в самом эпицентре его событий?

— На берегу озера. — Ответила она, почти сразу же. — Маленький уютный дом прямо у водной глади, окруженный лесами и горами, что бы нас никто не смог найти.

— А я буду немного скучать по небоскребам и бурной городской жизни, признаюсь… — Взглянув на Элизабет, мгновенно понял — девушка чувствовала себя виноватой. — Нет, не подумай ничего лишнего, озеро в горах тоже неплохо, особенно когда появятся дети… — Тут я осекся.

«Эх. Язык немного укоротить бы мне. Хоть иногда надо сперва думать, а потом уже и языком трепаться». — Корил себя за излишнюю разговорчивость.

— Де-е-ети? — Протянула та так жалобно, будто сама не мгновение превратилась в маленького ребенка. — Ведь я не человек, разве у нас могут появиться дети?

— Мы постараемся и у нас все получится. Помнишь, что сказала Лаура? Когда-то давным-давно, еще в школе, один мой учитель сказал: «Верьте всегда, надейтесь и делайте, только не сдавайтесь, не опускайте руки и невозможное станет возможным». И мы будем верить, надеяться и никогда не сдадимся. Мы будем счастливы, Лиз…

Хотя… Я уже был счастлив, встретил Элизабет и этого более, чем достаточно. Она — мое счастье…

— Почему-то мне не по себе, Рэт. Мне страшно, очень… — Элизабет снова расстроилась.

Мои слова, казалось, не принесли ожидаемого результата, скорее — наоборот, почему же?

— Это ничего. Скоро тьма рассеется, словно страшный сон, и мир засияет новыми красками. — Признаюсь, однообразие, холод и слякоть весьма и весьма удручали и меня, но я не выказывал виду.

— Нет. Не поэтому. Должно случиться нечто плохое… Мне снился Кайлер. Я слышала его голос.

— Это просто сон. Не думай о плохом… Лучше представь, как мы с тобой будем строить нашу семью… Надо думать о хорошем. — Я все не мог перестать сыпать глупыми утешениями, но голос Кайлера во сне меня насторожил.

Что ему было нужно? Надо бы расспросить Элизабет, в более подходящий момент, разумеется.

— Ты прав… Мы скоро увидим солнце…

— Ага. Будем стараться…

Тоннель, он будто живой играл с нами, высасывая силы, словно пытаясь остановить нас, задержать, не дать вырваться из его неосязаемых и незримых оков, опутавших наши тела и души. Он будто поглощал наш разум.

— А знаешь? В детстве мы часто играли со Стивеном на развалинах оранжевой зоны, рядом с парком, где мы с тобой впервые встретились. Помнишь его, этот парк? — Я старался говорить обо всем, что приходило на ум, и случайно вспомнил одну очень важную историю в моей жизни.

— Да. Это место, где мы встретились. Его невозможно забыть. Ведь там я встретила тебя…

— Однажды, по дороге из школы, Стив оторвался вперед и забрел внутрь одного из зданий, а я последовал за ним.

Перед глазами будто пронеслись образы из прошлого: большое пятиэтажное здание, наполовину разрушенное, без электричества, тепла и воды, но внутри кое-где все еще жили люди, которым попросту более некуда было идти. Стив поднимался на крышу и звал за собой и меня. С высоты туманный парк, где мы встретились с Лиз намного позже, выглядел просто завораживающе, словно утопая в белесой пелене.

— Это мое тайное место. Когда мне грустно — я всегда прихожу сюда. Тут так красиво… — Произнес Стив тогда.

— А Стивен романтик. — Рассмеялась Лиз из последних сил, хоть и ее улыбка больше не выглядела сияющей, скорее, наоборот. Это был почти смех сквозь слезы.

— Это точно. Он только с виду был таким повесой и бабником, а до этого, еще в академии, у Стива была возлюбленная, на год младше его самого, но… она умерла. Он долго и безутешно оплакивал ее. Из-за этого его едва не исключили.

— От чего же? Ведь она была так молода. — Удивилась Лиз.

— Иногда смерть забирает и молодых, зачастую именно когда не ждешь ничего лихого. Ее душу поглотили пожиратели прямо на глазах у Стива. Мы возвращались из академии, по пути встретили Мелани. Она училась в медицинском колледже неподалеку от нас. Мы смеялись и радовались, прогуливаясь по улице, когда раздался взрыв газа в одном из домов. На Мелани упал обломок стены. Он… Нет, мы пытались ей помочь, спасти, но не успели. Она кричала без устали, так громко и истошно, что волосы вставали дыбом, по спине пробегали мурашки, а сердце сжималось все сильнее. От боли, или от испуга, не знаю, но крик ее пронзал все тело, проникая в глубины сознания. Но хуже всего — судьба готовила чудовищное совпадение. Неожиданно туман рассеялся, почти мгновенно. Никогда доселе не помню, чтобы пожиратели появлялись столь стремительно. Завыли сирены, перебивая крики о помощи, сливаясь с ним, возвещая скорую беду. Началась паника. Прохожие, которые пытались помочь, кинулись в рассыпную в сторону убежища. Мелани умоляла спасти ее, но время играло не в нашу пользу. Я понимал — задержись мы хоть на минуту — погибнем все и хотел спасти друга. Тогда мне пришлось принять непростое решение — вырубить Стива и на себе донести до укрытия, пробираясь через реку паники. Не знаю, каким чудом мы успели, вслед за нами стальные двери закрылись. Наверное, он в глубине души ненавидел меня за это… Он жив, а возлюбленная Мелани