Книга - Ефимия Летова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ночью Вирата могла разгуливать, как ей пожелается, но начался новый солнцестой, извольте вести себя прилично: сейчас на мне только полупрозрачная ночная рубашка. Немудрено, что встретившийся мне вчера Рем-Таль не мог подобрать слов, вот только непонятно, что его больше разбирало: смущение или возмущение.
— От твоей постели? Они хранят, как могут, но я упрямая.
Знаю, что Тельман смотрит на меня, но не поворачиваюсь к нему, мне даже нравится ощущать его скользящий от затылка до голени взгляд. Надо позвать служанку и переодеться, но я ещё не настолько местная Крейне.
Расстёгиваю пуговицы ночной сорочки, и она соскальзывает на пол. Медленно, медленно беру и надеваю один предмет одежды за другим, чувствую взгляд Тельмана едва ли не ощутимее, не весомее, чем жадное прикосновение раскалённых рук: горячий, почти болезненный взгляд. Тугие чулки из незнакомого материала сопротивляются растяжению. Немного путаюсь в платье — упругий материал обхватывает меня, не прилипая к коже.
— Пришла, значит, — констатирует Тельман охрипшим голосом. — Что это сейчас было, Крейне? Месть? Пытка? Попытка убийства венценосной особы?
Я не отвечаю, продолжая смотреть на невероятное оранжевое небо. Тем временем Тельман подходит ко мне и встаёт за спиной, близко, и в то же время не касаясь.
— Куда поедем сегодня, моя Вирата?
— Угадай.
Он прав: вместо того, чтобы пытаться хоть как-то определиться со своей собственной судьбой, я опять пытаюсь изменить судьбу Криафара. Самоцветный Радужный пояс — ещё одно жемчужина моего мира, не настолько прекрасная, как Криафарский оазис, но более чем ценная.
— Не буду даже и пытаться, моя непредсказуемая Крейне.
— Но ты согласен?
— Конечно. Кажется, у меня просто нет выбора. Между прочим, на завтрашнее утро назначен очередной Совет Одиннадцати, так что можно подкинуть уважаемым виннистерам, чьё количество и без того уменьшилось на одну голову, ещё какой-нибудь головной боли. Так себе каламбур, но…
— Подкинем, — обещаю я, не оборачиваясь. — Вот видишь, наш побег был прощён.
— Не думаю, что в этот раз нам удастся провернуть нечто подобное.
— И не надо. Поедем с отрядом сопровождающих, всё, как положено. И стражей зови, для солидности. В любом случае эффекта внезапности уже не получится, а королю нужна свита.
— Никаких стражей.
— Что случилось? — какая-то нервозность в интонациях Тельмана заставляет обернуться, а он вдруг наклоняется и быстро целует меня в уголок губ. Тут же отстраняется, с усилием гасит охватившую его дрожь отнюдь не любовного характера, но не отходит.
— Думаешь, со временем привыкнешь? — я хочу, чтобы мой голос звучал весело и даже насмешливо, но выходит так себе.
— Если бы у нас было это время, Крейне.
Наверное, он тоже хотел бы произнести эти слова не так печально, но у него, как и у меня, не получается.
Глава 48. Часть 2. Криафар.
Стражи и в самом деле с нами не поехали, и почему-то этот вопрос меня беспокоил. Может быть, потому, что Рем-Таль смотрел на меня действительно как-то странно тогда, ночью, на пороге спальни Тельмана, может быть, потому, что Тельман, кажется, готов скорее был целовать оголённые электропровода, то есть меня, нежели обсуждать этот вопрос. Но я не сдалась.
Мы выехали в сторону района Радуги, почти не потратив времени на сборы, и надо заметить, Тельман собирался куда дольше моего — а вот нечего было дразнить его утренним стриптизом. Временно сменивший меня "на посту" Рем-Таль был безукоризненно вежлив и учтив, но я вдруг почувствовала себя актрисой на съемках кино, в сценарий которого меня не посвятили.
Экспедиция в сторону района Радуги двигалась неторопливо, менее романтично, но более пафосно, если сравнивать с нашей одиночной вылазкой в Охрейн — ещё бы, угрюмые телохранители на камалах придадут значительности любому мероприятию. Правда, от паланкина я, самая демократичная и прогрессивная Вирата Криафара за все девятьсот сорок шесть лет его существования, категорически отказалась, но и без этого процессия выглядела внушительно. Настоящий восточный караван. Надо было позвать Гаррсама запечатлеть момент и начать издавать комиксы о жизни и деяниях королевских особ для простых людей: а что, не только же постельные сплетни им обсуждать.
— У меня есть предложение, — начала я, догнав непривычно хмурого, даже понурого Тельмана.
— У меня тоже, — не глядя мне в лицо, буркнул он. Наши камалы столкнулись боками, мышцы бёдер, ягодиц и спины еще протестующе побаливали, но в целом к подобному способу передвижения я уже начинала привыкать. — Крейне, переезжай ко мне. Я имею в виду, мы же можем хотя бы просыпаться вместе, если не…
— Эм-м, — я не нашлась, что ответить. Инициатива наказуема, хотя ничего не мешало мне так и поступить, но я вдруг подумала, что была эгоистично неправа, привязывая к себе Тельмана, сближаясь с ним — и одновременно понимая, что это всё только на время, что это не по-настоящему. Вся ответственность за наши странные отношения была на мне и только на мне: сначала я сделала его тем, каким он был, потом, оказавшись с ним лицом к лицу, попыталась переделать под себя, а в итоге — планировала оставить. Бросить.
Вот только о том, что "не по-настоящему" я вспоминала всё реже. Не удержалась и погладила его камала. Настоящий. Такой невыносимо настоящий, яркий зверь с жесткой вонючей шкурой, к чьему запаху я уже привыкла, как привыкла и к недостаткам, шероховатостям своего Тельмана. Он тоже был для меня… всамидлешным.
А ведь это не так. Он всего лишь мой персонаж! Я не могу, не должна, не имею право в него влюбляться, это же сродни родственным отношениям, это аморально, это почти что шизофрения, это…
— Конечно, — сказала я, ненавидя себя за
