Языки Пао. (Сборник) - Джек Вэнс

— В чем заключалось твое задание?

— Я должен был стать одним из вас, сопровождать отца где только возможно. Телек намекал, что, если мои усилия увенчаются арестом важных фигур, меня самого могут сделать телеком.

— Сообщал ли он, как совершается эта метаморфоза?

— Нет.

— Когда у тебя связь с Доминионом?

— Я должен связаться с ним по видеофону в два часа пополудни завтра в павильоне «Кларьетта».

— У вас есть пароль или код для связи?

— Нет!

На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Шорн пошевелился, встал.

— Горман, что, если бы я совершил превращение, что, если бы я стал телеком?

Серкумбрайт спокойно посасывал трубку.

— Это было бы прекрасно. Хотя я не совсем понимаю, как тебе это удастся. Если только, — добавил он сухо, — ты не намерен сдать нас всех Адлари Доминиону.

— Нет. Но посмотри на Клуча и посмотри на меня.

Серкумбрайт стал сравнивать их лица, прищурился, выпрямился в кресле.

Шорн вопросительно взглянул на него:

— Может получиться?

— Думаю, может. Сделать покрупнее нос, подлиннее подбородок, потолще щеки, немного рыжих волос…

— И одежду Клуча.

— Вполне сойдешь.

— Особенно если я явлюсь с информацией.

— Это-то меня и заботит. Какого рода информацию ты можешь дать Доминиону, чтобы она понравилась ему и не навредила нам?

Шорн сказал. Серкумбрайт попыхивал трубкой.

— Это серьезный шаг. Но обмен был бы неплохой. Если только он не узнал это из других источников.

— Таких, как Гескамп? В таком случае мы ничего не теряем.

— Верно.

Серкумбрайт подошел к видеофону:

— Тино? Переключи свой аппарат на… — Он взглянул на Лори:

— Какой адрес?

— Два-девять-два-четыре-четырнадцать, Мартинвелт.

5

Рыжеволосый человек двигался очень энергично и собранно, что никак не соответствовало манере Клуча Кургилла. Лори критически осмотрела его.

— Помедленнее, Уилл. Не размахивай руками. Клуч — очень вялый тип.

— Так? — Шорн прошел по комнате.

— Лучше.

— Отлично. Я пошел. Пожелай мне удачи. Моя первая остановка — старая мастерская. Там лежит передатчик Клуча. Едва ли он оставил бы его там.

— А это не рискованно — возвращаться в мастерскую?

— Не думаю. Надеюсь, что нет. Если бы телеки собирались ее уничтожить, они сделали бы это прошлой ночью.

Он помахал рукой и вышел.

Шорн ехал по движущейся дорожке, стараясь копировать вялое высокомерие Клуча. Утро было хмурое и ветреное, с холодным дождем. Однако к полудню облака рассеялись, показалось солнце. Большие серые здания Трэна высились, словно гордые вельможи. Шорн запрокинул голову. Всего-навсего каменные громады, но впечатление производят сильное. Сам он предпочитал конструкции меньших размеров, но с большей индивидуальностью. Он подумал об античных храмах Средиземноморья, окрашенных в розовые, зеленые и голубые тона. Правда, теперь мраморные стены утратили прежнюю окраску. Такой стиль был возможен и даже навязывался в древних монархиях. Сегодня каждый человек — теоретически сам себе хозяин — ничем не выделяется среди своих многочисленных собратьев в гигантском механическом рое. Основным цветом культуры стала смесь всех цветов — серость. Из соображений экономии здания строят все выше и шире: объем возрастает в кубе, а поверхность лишь в квадрате. Лейтмотивом стал утилитаризм. Каждый житель отказывался от острых углов и шероховатостей своей личности, пока не осталась одна общая сердцевина: плоская крыша, горячая и холодная вода, яркое освещение, кондиционированный воздух и надежный лифт.

«Нынешние люди подобны гальке на морском берегу: каждый обтачивает и шлифует своего соседа, пока все не становятся совершенно одинаковыми, — думал Шорн. — Цвета и ароматы можно найти только в дикой природе и у телеков. А каков будет мир, населенный одними телеками? Предположим, четыре тысячи выросли до четырехсот миллионов, четырех миллиардов. Прежде всего исчезнут города. Не будет скопления людей, гигантских серых зданий, грандиозных людских потоков. Человечество взорвется, как Новая Звезда. Города опустеют — огромные печальные остовы, последние памятники средневековья. Земля окажется слишком маленькой. Люди устремятся в космос, к иным планетам, где телеки могут разгуливать как хотят. Они наводнят голубыми океанами Марс, очистят атмосферу Венеры, Нептуна, Урана, Плутона — выведут их на новые, более удобные орбиты. Или взять Сатурн: он такой огромный, а притяжение на поверхности не намного сильнее, чем на Земле. А что, если эти грандиозные работы истощат энергию телекинеза, откуда бы она ни исходила? Что, если однажды утром телеки проснутся и обнаружат, что сила ушла? Тогда обрушатся хрустальные воздушные замки! Пища, убежище, тепло… И нет надежных серых городов, нет домов-муравейников, металла, стекла, электричества! Какое это будет бедствие! Какие вопли и проклятия! — Шорн глубоко вздохнул. — Фантазия. Энергия телекинеза, похоже, неисчерпаема… А вдруг как раз в этот момент она находится на грани истощения?.. Фантазия, совершенно неуместная теперь. — Он нахмурился. — Может, это имеет какое-то значение? Может, в уме телека действует некий подсознательный контур, создавая предпосылки для новых идей?»

Впереди показалась вывеска подвального зала игровых автоматов. Шорн осознал, что давно идет своей походкой, совершенно не характерной для Клуча Кургилла. Лучше не забывать такие детали — ошибиться он сможет лишь один раз.

Он спустился по лестнице, прошел через зал мимо щелкающих, светящихся, жужжащих автоматов, мимо людей, которые, восстав против предопределенности своей жизни, пытались купить синтетическое счастье.

Шорн беспрепятственно прошел в дверь с табличкой «Служебное помещение», у следующей двери он помедлил, соображая, не забыл ли принести ключ и не спрятался ли за дверью шпион.

«А может ли Клуч Кургилл иметь свой ключ? Это вполне правдоподобно, — решил Шорн. — Во всяком случае, не вызовет подозрения».

Он порылся в сумке. Ключ оказался на месте. Шорн открыл дверь и вошел в мастерскую.

Внутри все осталось по-прежнему. Шорн быстро подошел к ящику для инструментов, нашел сумку Серкумбрайта, достал жука и осторожно прикрепил его к своей шляпе.

Теперь — уходить как можно быстрее. Он взглянул на часы. Двенадцать. В два часа встреча Клуча с Адлари Доминионом, шефом комитета связи телеков.