Капитан «Неуловимого» - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну и ещё были две католические церкви, в подвалах которых я нашёл множество сундуков с разной церковной утварью из драгметаллов – награбленное. Нашёл и винный погреб. Забрал всё, включая бочки с вином. Вино я попробовал, мне понравилось.
А на Глазго я решил закругляться. Можно, конечно, совсем наглов довести, но всё же хорошего понемногу. Мало ли, действительно попросятся под руку Гитлера. Не буду этих крыс окончательно загонять в угол.
* * *Проснулся я засветло и, пока была возможность, снова зарядил все артиллерийские установки, кроме «Карлов»: они на первом этаже этого сеновала не поместятся, а остальные вполне. Летуны помогли мне с зарядкой, все трое. Фермеры трижды на сеновал заглядывали, слыша какие-то металлические шумы и мат на немецком.
Когда стемнело, я покинул территорию фермы и направился к городу. Поначалу я ограбил все три банка: государственный (тот, что королевский) и два частных. Уже имея опыт, проделал всё тихо, даже депозитарий вымел.
После этого прогулялся в местный порт. Я был прав, часть грузовых судов направили сюда. Например, на якоре стояли два судна, на одном были бочки с бензином для автомобилей и самолётов, а на другом – как раз эти самые самолёты. Три судна, стоявшие на разгрузке, меня не заинтересовали: слишком народу много, спалят. А те два судна, стоявшие под светомаскировкой, я посетил.
Забрал всё топливо, а также самолёты: пятнадцать «Аэрокобр», десять «Каталин» (их доставили морем, а не своим ходом перегнали, видимо тут собирать хотели) и шесть С-47 («Дакота»). Это были транспортные воздушные суда в десантной версии. Также на судне оказались полноприводные американские грузовики «Студебеккер»: всего тридцать машин, все с крытыми кузовами для перевозки людей или грузов. Я забрал их все.
После этого я покинул реку и удалился километра на три, на заранее присмотренную мной позицию. Там снова достал всё те же артсистемы и после сверки прицелов открыл огонь. «Карлы» и тяжёлые гаубицы били по верфи и стапелям, остальные – по судам на реке, вызывая пожары и затопления. Бил я и по тем двум судам, которые ранее посетил: незачем знать, что большая часть грузов с них пропала, ведь я проделал это так незаметно, что вахтенные не засекли. Подходил на вёслах, забирался на борт и, забрав трофеи, уходил. А тут ночь взорвалась выстрелами и разрывами.
Разрядив всё, что приготовил, я достал свой любимый полковой миномёт и выпустил около шестидесяти мин по интересующим меня целям. Потом прибрался, на земле остались только следы от тяжёлых орудий. После этого я достал «шторьх» и полетел прочь, снова один, чем очень горжусь. Я бы ещё трофеи пособирал, да Хранилище полное, под пробку. Избавлюсь от пассажиров на территории Германии – и домой. Я ещё думаю, как это сделать.
Самое забавное, я был рад всем трофеям, но особенно тому, что забрал весь запас готовой продукции с фабрики, где делали туалетную бумагу, мягкую и приятную на ощупь. У нас в Союзе её тоже выпускают, но в мизерных количествах. Даже у меня на лодке использовали нарезанную бумагу, а её ещё поди найди, для снабженцев это проблема. Знаете, мне было стыдно, когда я, получая командирский доппаёк, находил там небольшой рулон туалетной бумаги. Тем более качеством она меня, избалованного цивилизацией, не радовала: никакой разницы с газетой. Уж извините за такие подробности, но действительно наболело.
План у меня был такой: добраться до северного побережья, а там поменять мой связной самолёт на поплавковый гидросамолёт. Тут уже придётся с инструктором лететь, потому что я такой машиной ещё не управлял. Доберёмся до Германии, ну а дальше дело техники.
Да вот только погода подвела: поднялся сильный ветер и волны, гидросамолётом не воспользуешься. Да и «шторьхом», если честно, тоже. Я поглядывал на землю внизу и понимал, что завис на одном месте, двигаясь против ветра, а попытка прибавить скорость приводила только к лишнему расходу топлива, без каких-либо иных изменений. Пришлось идти на посадку.
Привычно заправив машину и убрав её в Хранилище, я задумался. Двигаться по земле до побережья Ла-Манша – это не самая хорошая идея: сейчас на острове все взбудоражены, и даже с моими возможностями проехать невозможно, если только на своих двоих. А ветер крепчает и, как назло, дует с той стороны, куда мне и нужно.
Доехать на побережья, там достать одну из подлодок и дальше идти под водой, благо ничего не мешает? Идея неплохая и вполне даже осуществимая: я с «девяткой» вполне в одиночку управлюсь, хотя и будет сложно. С двумя другими лодками, что у меня имеются, не всё так просто: там экипажи на борту, я от них ещё не избавился. А третья пока недоступна. Я имею в виду британскую, её ещё нужно привести в порядок и вскрыть изнутри. Кстати, почему бы сейчас этим не заняться? До рассвета три часа, вполне успею.
Достав мотоцикл, я покатил прочь от Глазго, от которого успел отлететь от силы километров на тридцать. За час я удалился ещё на пятьдесят километров, и это не по прямой: пришлось объезжать посты и заслоны, иногда обходить пешком. Через реки переплывал на шлюпке, а потом на своём железном двухколёсном коне ехал дальше.
Я удалился в глухие места, подальше от трасс, и нашёл неплохой овраг. Тут как раз можно достать лодку, как в стапеле будет зажата, для винтов всё свободно, не цапнут землю. Сначала я достал капитана: мужик он был, как я успел убедиться, сообразительный. Рассказал ему, что нужно сделать, выдал фонарик, объяснил, как открыть люки. После этого, коснувшись его плеча, отправил его на борт британской субмарины, которая пока находилась в Хранилище.
Потом, подойдя к краю оврага (повезло, что тут ровный участок, даже подозрительно на ров похоже), я достал субмарину. Она, по инерции дёрнувшись, замерла, винты работали вхолостую. Взором я наблюдал, как капитан нашёл центральный отсек, поднялся по лестнице и по очереди открыл два люка. Я ожидал его на ходовом мостике. А наблюдал я за ним внимательно, и он молодец: оружие у команды было, но он ничего не тронул.
Отправив его отдыхать в Хранилище, я мигом скатился по лестнице вниз и побежал на корму, где отключил электромоторы. Потом прошёл в центральный отсек и выставил уровень заполнения балластных систем в надводное положение. Заработали насосы,
